Никто не знает. Вокруг кардинала толпа людей, и никто никогда не видел подобного символа. Они не смотрят фильмы про марсиан. Маркус Уилмонт попал в самую точку. «Скопировать и изучить», — говорит Спирокки.
Когда выясняется, что это обычная татуировка, кардинал разочарован. Когда же он понимает, что она означает, он разочаровывается ещё больше. Но вопрос не в этом. Вопрос в том, что крест как символ веры не годится для Джереми. Нужен новый знак. Привлекаются лучшие в мире стилисты и дизайнеры. Они работают не покладая рук. Знак должен хорошо запоминаться, легко рисоваться и иметь непосредственное отношение к Джереми Л. Смиту. Каждые несколько дней кардинал посещает художественную мастерскую и проверяет, как идёт работа.
Почти каждый творец уверен, что его детище совершенно. Что его текст идеально подходит к этому рекламному ролику. Что его картина блестяще вписывается в общий ансамбль выставки. Что его стихотворение — именно то, что нужно для сборника. Но всё это чушь. Потому что оценить может только человек со стороны. Случайный прохожий.
Кардинал — не случайный прохожий. Он заинтересованное лицо. Но в данном случае это неважно. Художники выполняют его заказ, значит, его мнение — решающее. Он рассматривает выбросы их труда, фекалии художественного вкуса, отходы воображения. Он смотрит на разные кресты с портретами Джереми, на растопыренные ладони, на масонское всевидящее око и на змею, пожирающую смерть. Он изучает кривые карандашные наброски, огромные цветные полотна и компьютерные 3D-модели. Он дотрагивается до маленьких скульптурных композиций в глине и металле, до кубических инсталляций. И ему всё не нравится. Всё это бред. Нам нужно не произведение искусства. Нам нужен логотип. Бренд есть — придумайте ему фирстиль.
И вот тогда Спирокки вспоминает про знак на животе Джереми. «Никто не догадается, что это член», — говорит кардинал. Он приносит рисунок в мастерскую художникам. И те начинают восторгаться. Они находят в этой картинке золотую пропорцию, совершенство и гармонию. Они перерисовывают её в свои блокноты, сканируют, делают копии из глины. Они работают как одержимые, потому что появилась идея. Остальное — дело техники.
«Этому нужно название», — говорит кардинал Спирокки своим копирайтерам. Они работают. Они придумывают какие-то удивительные библейские слова, изобретают неологизмы. Это такая разновидность нейминга: придумай новую религию. И кто-то из них пишет в своём блокноте: элсмит. Сначала у него были другие варианты: джесмит, джелсмит, джел, джерел, джерелсмит. А потом кто-то пишет: элсмит — и это превращается в бренд.
Джереми должен появиться на публике уже с элсмитом. Его отливают из платины. На тонкой цепочке — платиновый элсмит для Джереми. Золотой — для другого типа одежды. Вариант крупнее. Вариант поменьше. Элсмит вышивают на каждом предмете одежды. Теперь даже трусы Джереми — в маленьких элсмитах. А вот большой элсмит с рукояткой — им можно крестить. Нет, теперь уже иначе: теперь это называется «элсмитить».
Флаги с элсмитом, большие белые флаги. Элсмиты на них разных цветов — для разных случаев. Траур — чёрный элсмит. Радость — синий элсмит. Война — красный элсмит. Листовки с элсмитами на улице. Заставка для католического телевидения: часы и элсмит. «Я несу вам элсмит!» — это новый слоган. На плакате — Джереми Л. Смит с малахитовым элсмитом в руке и платиновым — на груди. И ещё вышивка на его тоге.
Рекламная кампания начинается с самого первого исцеления. Джереми вручает мальчику маленький элсмит. Крупный план: перевёрнутая «Т» с кружочками. Вот тебе мой член, мальчик.
Элсмиты появляются в магазинах. В церковных лавках. Сначала это просто маленькие ювелирные изделия на цепочках. Стальные, серебряные, золотые, платиновые.
Каменные. Потом появляются сувениры в виде элсмитов. Элсмит становится торговой маркой Ватикана. Теперь — элсмиты на майках и на трусах. Теперь — элсмиты на школьных тетрадях. Теперь — элсмиты на предметах мебели. Стул в виде элсмита. Конференц-стол в форме элсмита.
Примерно в это время в тату-студию Маркуса Уилмонта приходит человек и просит выбить ему элсмит. Маркус знает, кто такой Джереми Л. Смит. Но до США ещё не докатилась волна элсмитомании. Это первый звоночек. Со следующего такого клиента Маркус Уилмонт уже дерёт втридорога. С третьего — ещё больше. А потом клиенты выстраиваются в очередь. И Маркус понимает, что скоро он потеряет золотую жилу, которую сам же и заложил. Тогда он идёт в ведомство по охране авторских прав и обнаруживает, что элсмит никому не принадлежит. Церковь воспринимает его точно так же, как крест: это естественный знак, который и так у всех на устах.
Разумеется, Маркус Уилмонт заявляет свои права на использование элсмита.
Когда в канцелярию Ватикана поступает бумага о незаконном использовании чужой интеллектуальной собственности, кардинал Спирокки ругается так, что даже Манни Айало делает несколько шагов назад.
Но в законе нет лазеек. Сумма, которую требует мистер Уилмонт, Ватикану вполне по силам. Плюс аренда прав на использование. Плюс пять процентов с каждого предмета, в дизайне которого используется элсмит. Так Маркус Уилмонт начинает зарабатывать миллионы, потом — миллиарды. К тому времени у него уже два салона, он открывает третий, потом четвёртый, потом сеть. Татуировки Маркуса Уилмонта появляются в каталогах выставок и на фестивалях искусств.
В главе про элсмит учебника по смитологии для средней школы говорится, что изначально этот знак — стигмат на теле Мессии. Джереми Л. Смит появился на свет с родимым пятном в виде элсмита. Но вы нигде не найдёте фотографий оригинала. Потому что живот Джереми покрыт мелкими рыжими волосками, а основание элсмита упирается прямо в основание его члена. Такое нельзя фотографировать. Специально для вас создана новая правда. Аккуратный маленький элсмит с идеальными пропорциями рисуется на правом плече Мессии. Плечо выбривается, покрывается гримом и фотографируется при правильном освещении. Вот оно — плечо Мессии. Вот он — стигмат.
Самое смешное, что каждый знает, как на самом деле появился элсмит. Каждый знает, что это татуировка. Потому что Маркусу Уилмонту не успели заткнуть глотку. Потому что не уследили за теми, кто заказывал «то же, что у Мессии». «Стигмат? — говорил Уилмонт. — Да я ему лично нарисовал этот стигмат на брюхе». И смеялся. Но в учебниках написано, что элсмит — это родимое пятно. Знак Господа. Пусть будет так.
Первым священником, решившим заменить крест на колокольне собственной церкви на элсмит, стал Кьярик Расмуссен из Исландии. Маленькая готическая церковь начала XX века. Её фотография с элсмитом на колокольне обошла весь мир: сначала по Интернету, затем — в журналах и газетах. Когда кардинал Спирокки увидел её, он разозлился на себя. Это стоило придумать раньше. Когда её увидел Маркус Уилмонт, он понял, что из миллионера превращается в миллиардера. Потому что теперь ему будут платить все церкви мира.
И они платят, представьте себе. Все церкви мира, все конфессии и секты — все платят Маркусу Уилмонту за то, что он нарисовал член. Задумайтесь над этим фактом, пропустите его через себя. Проблюйтесь. Вам противно, да? Просто раньше вам никто об этом не говорил.