А потом наступил день «X». Бой был назначен на десять часов утра, и уже в девять мы стояли на старте, проводя последние подготовительные работы. «Шерман», помимо штатной 75-миллиметровки и 12,7-миллиметрового пулемёта M2HB, ощетинился двумя 20-миллиметровыми авиационными пушками системы Гатлинга, станковым гранатомётом XM174, а также (снаружи этого, конечно, видно не было) умел выбрасывать из-под днища противотанковые мины – британские Mk 7 и немецкие Tellermine. Собственно, именно с помощью этого потайного устройства мы за предшествующую ночь заминировали половину трассы (в ночь перед боем учения других танков обычно запрещаются, а когда бой закончится, сражавшиеся обязаны тщательно очистить территорию от всех ловушек).
Мы сидели и ждали. Боксы Гордона с точки старта были не видны, и потому мы волновались ещё больше.
А потом раздался рёв.
Ей-богу, я не знаю, что́ через несколько минут появилось из-за пригорка. По размерам эта штука была раза в полтора больше «Мауса» и на вид весила тонн двести пятьдесят. При этом она ехала не медленно и вальяжно (обычно сверхтяжёлые танки разгонялись максимум миль до пятнадцати), а мчалась во весь опор. Мне показалось, что она просто вмажется в нашего стоящего на месте клопика и превратит его в металлический блин.
Но монстр остановился. По компоновке он был схож с обычными современными танками, башня располагалась в центральной части, приземистая, но – с двумя пушками, смотрящими под разными углами. Сначала я не мог понять смысла этой конструкции, затем заметил, что башня разделена на кольца, способные вращаться независимо. Таким образом обе пушки могли стрелять и в одном направлении, и в разных. На вид они казались 128-миллиметровыми орудиями, хотя я мог и ошибиться.
Танк был выкрашен в зелёный цвет, без маскировочных пятен.
Открылся люк, оттуда выбрался Гордон.
«Ну что, играем?» – громко спросил он.
Зрители зааплодировали. В этот момент раздался «первый звонок» – пронзительная сирена, призывающая зрителей уйти с площадки под защиту стен. Толпа мгновенно рассосалась.
Мы сидели на «Шермане», все впятером. Первым внутрь полез Би-Джи, за ним – остальные. Я спускался предпоследним, потому что надеялся услышать, что ответит Гордону Джерри. Но он промолчал. До старта оставалось меньше десяти минут.
Внизу Джерри сказал всего несколько слов.
«Это больше, чем мы ожидали. Но действуем по плану».
И всё.
Мы считали секунды до старта. С сотни механический голос начал отсчитывать их по радио. Танк был заведён и ждал момента, чтобы сорваться с места.
«Десять… девять… восемь… семь… шесть… пять… четыре… три… два… один».
Старт.
С форсированным движком наш «Шерман» мог сделать порядка сорока миль в час (заводской оригинал – не более двадцати пяти). Я сразу взял разгон.
«Он едет за нами?»
«Да. Но не слишком торопится, мы уходим», – ответил Карли.
Мы и в самом деле отрывались. Мы шли по заминированной нами же трассе, проносясь между минами – точнее, иногда я брал намеренно широкую, невыгодную траекторию в расчёте на то, что противник попытается срезать и подорвётся.
«Есть!» – заорал Карли.
«Нет!» – осадил его Джерри.
«Монстр» (мы назвали чудовище Гордона именно так, потому что в Германии когда-то разрабатывался 2500-тонный танк с подобным названием) на мине чуть подпрыгнул, но она явно не причинила ему особого вреда.
«Из чего у него ходовая, мать твою?!» – заорал Карли.
«Стреляй», – приказал Джерри.
Карли прицелился и стал палить назад из гатлинга. Впрочем, даже у «Шермана» лобовую броню кроме как из пушки ничем не пощекочешь, а уж «Монстру» гатлинг был что слону дробина.
В этот момент гигант выстрелил – прямо на ходу. Снаряд ударил где-то справа от нас, танк тряхнуло.
Впереди уже виднелись деревья.
«Он там не пройдёт!» – завопил Карли.
«Он их сомнёт!» – отозвался я и был прав.
До леса «Монстр» «поймал» ещё четыре мины, но скорости не снизил. Он стрелял ещё дважды – оба раза мимо.
В зарослях стало чуть попроще. Судя по всему, «Монстр» и в самом деле не мог нас догнать – не хватало скорости. Но и мы были слишком медленны, чтобы уйти от него. Стрелять по «Монстру» не имело смысла – оставалось только надеяться, что мы проведём его по всем нашим минам и суммарного эффекта хватит, чтобы обездвижить супертанк.
В обычных боях частенько используются также «волчьи ямы», но нашим единственным шансом была незаметная работа – из-за «всевидящего ока» Гордона. Поэтому ничего, кроме мин, мы установить не сумели.
Впереди на дорогу начал падать вековой дуб. Раскат грома от выстрела я услышал чуть позже, а сперва мне пришлось резко изменить траекторию движения, проскочив над собственной миной. Я пропустил её между гусениц – самому было страшно. Но мы столько раз репетировали расстановку мин и способы их объезда, что любой член экипажа смог бы сделать это с закрытыми глазами.
Карли продолжал постреливать назад из гатлинга – для проформы.
«Может, в дуло попаду!» – объяснял он.
Мы уже разворачивались – впереди виднелась река. Брод был самым опасным местом, потому что на пересечение его требовалось несколько минут, на протяжении которых преследуемый танк становился отличной мишенью. Находясь на открытой местности практически в полной неподвижности, сложно обороняться.
И Гордон это прекрасно понимал. Он как раз и планировал загнать нас на брод, чтобы спокойно расстрелять из своих чудовищных орудий в плохо защищённую (относительно лобовой брони, конечно) «спину».
Но, поверь, мы знали, что делаем.
К реке я подъехал на достаточно высокой скорости – порядка пятнадцати миль в час – и сразу почувствовал, как трясутся наши понтоны.
Да, именно так, понтоны. Ночь перед сражением прошла не впустую. Три месяца назад Джерри заказал быстронаводящийся понтонный мост, и ночью примерно за два часа мы его успешно установили. Грузоподъёмности в пятьдесят тонн вполне хватило бы для «Шермана», но явно было недостаточно для «Монстра». Водитель последнего, если он не дурак, поедет через брод, потеряв таким образом время.
Другое дело, что по понтонам нам нестись нельзя – и «Монстр» успеет остановиться, навестись и не торопясь пару раз выстрелить, прежде чем продолжить преследование (если оно вообще понадобится). Видимо, на это же рассчитывал и Гордон, раз ничего не предпринял против нашей переправы. Впрочем, ввезена на Базу она была тайно, и он мог до вчерашнего вечера ничего о ней не знать. Хотя в это слабо верилось.
Итак, мы двигались по понтонам, а за нашей спиной «Монстр» затормозил и начал наводиться. До конца переправы оставалось порядка двадцати футов, когда пушка гиганта рявкнула и выплюнула огонь.