Ценой немалых жертв повстанцы смогли потеснить отряды военной полиции почти везде, за исключением космопорта. По тому, как яростно защищали этот клочок земли, было ясно, что военные рассчитывают на подход подкреплений, причем на мощных планетарных челноках, которые высаживали подразделения вместе с тяжелой техникой.
Полковник как раз смотрел на карту, мучительно соображая, что в такой ситуации можно предпринять, когда подал голос дежурный оператор околопланетного пространства.
– Господин полковник, на дальних подступах к планете идет бой!
– Картинка есть?
– Только с удаленного спутника, не очень четкая…
– Так давай с удаленного.
Огромный планшет, на котором отображалась карта столицы и окрестностей, на мгновение померк, став серым, и тут же засверкал россыпью звезд. Корабли, выходившие из гипера в опасной близости от системы, не сбавляя скорости, шли к Сарду. Щиты, включенные на всю мощь, светились ярко-голубым, а борта озарялись сполохами залпов.
– Ни хрена себе идут. – Полковник шагнул ближе к экрану, словно от этого зависело качество изображения.
– Орбитальная группировка подавлена. – Оператор зафиксировал то, что и так было понятно всем, кто видел картинку. Около двух десятков кораблей различных типов прорвали слабый заслон внешней блокады и, гася скорость, стали входить в ближнее пространство планеты.
– На запрос не отвечают. – Оператор, включивший систему распознавания космических целей, на мгновение отвлекся, чтобы прочитать, что данные корабли не значатся во всеимперском реестре, а когда поднял взгляд на верхнюю часть экрана, застыл в немом шоке.
– Господин полковник… Это…
– Что там у тебя? – Поглощенный зрелищем флота, готовящегося к высадке, командир бригады не сразу обратил внимание на оператора.
– Вот! – Сержант ткнул пальцем в опознавательный знак эскадры.
– Твою мать! – Полковник смотрел на Сардского Дракона и чувствовал, что ощущение неминуемой катастрофы куда-то уходит, сменяясь какой-то щенячьей радостью, словно видел возвращение старого друга.
– Группа неопознанных кораблей. Требуем представления в соответствии с Имперским Корабельным Уставом, – зачастил в переговорник сержант.
– Представьтесь для начала в соответствии с Имперским Корабельным Уставом, – насмешливо произнес молодой голос.
Полковник отодвинул сержанта в сторону и наклонился над микрофоном:
– Штаб восстания, командующий силами сопротивления полковник планетарной обороны Гарас Сеон.
– Ахарто саардо денайво. Сард из рода Корвонов. Прошу дать привод на посадку в районе северной части столицы. Мы, пока шли, сожгли почти все стержни, так что на вторую попытку просто не хватит топлива.
Из всех известных высокородных сардов род Корвонов был самым уважаемым, а покойного маршала Корвона без преувеличения знала и боготворила вся планета. Полковник был знаком с семейством Корвонов, поэтому идентификация голоса не заняла у него много времени.
– Гарт Корвон?
– Да, полковник. Мы с вами встречались на приеме, когда Трасс Корвон отмечал отставку.
– Стадион на севере знаешь?
– Крейсера сядут, но покрытию – конец, – спокойно предупредил Гарт.
– Да хрен с ним, с покрытием, – полковник впервые за два дня улыбнулся. – А мелочь всякую можешь посадить на Кошачьем острове.
– Сейчас мы начнем отстреливать штурмовики и десантные боты. Если вы подсветите места, где особенно жарко, и дадите команду своим людям не стрелять, я был бы вам очень признателен.
– Оператор, давай наведение. – Полковник толкнул в бок все еще пребывающего в ступоре сержанта.
– Сейчас. – Пальцы оператора словно бабочки запорхали перед экраном, передвигая маркеры и запуская передачу данных.
– Цели получены! – Гарт дождался кивка своего оператора и продублировал получение целеуказания.
Старшая группа мальчиков лицея Торгового флота засела в старом здании музея потому, что его стены могли выдержать попадание стомиллиметрового снаряда полицейских машин. К счастью, у военных не было ни бээмпэшек, ни тяжелой техники. Иначе бунтовщиков раскатали бы в тонкий блин еще в первые часы восстания. Старинные автоматы, которые мятежники нашли в подвалах музея, отлично пробивали броню полицейских, но и те не упускали возможность подстрелить то одного, то другого защитника. Все взрослые уже погибли, а из группы мальчишек в тридцать человек осталось только семеро. Остальные или были посечены осколками, или получили заряд из полицейского бластера. Северное крыло уже давно не огрызалось огнем, и ребята понимали, что минуты их жизней сочтены, когда ситуация резко изменилась.
Короткие экономные очереди сначала заставили полицейских залечь, а когда броневик выдвинулся в ту сторону, в его борт ударила противотанковая ракета, сразу разорвав корпус БТРа пополам.
Полицейские было заметались, но тут и с другой стороны засвистели турбины десантного бота, и по штурмовавшим музей ударил крупнокалиберный пулемет.
– Да… – Один из выживших мальчишек осторожно выглянул из окна. – Это тебе не фраки в Лангоре хлюсать. – Он весело оглянулся на друзей. – Похоже, серьезные дяди пришли.
Из бота уже высыпались около десятка пехотинцев, одетых в тяжелую армейскую броню, и планомерно обходили площадь, зачищая выживших.
– Справа! – Командир отделения, заметивший движение у главного выхода, мгновенно залег, взяв на прицел появившихся в полуобвалившемся проеме оборванных мальчишек.
– Не стреляйте! – Один из защитников здания шагнул вперед, держа автомат над собой.
– Не стреляю. – Сержант встал и, продолжая держать выходивших на прицеле, произнес: – Связь, командир взвода.
– Что там у тебя, Генер?
– Выжившие. Семь человек. Наверное, это они не дали пройти здесь полисам.
– Медик?
– Да, командир.
– На них, похоже, живого места нет.
– Сейчас буду.
Курсанты только-только успели пройти через площадь, испуганно озираясь на странных низкорослых десантников с Сардским Драконом на шлемах, когда на площадь почти спикировал легкий штурмбот и из него буквально выпрыгнула Лама. Медленно отстегнув защелки между шлемом и броней, она стащила шлем и надела темно-синий берет.
– Командир второй роты, гвардии капитан Керн. – Она коротким движением бросила ладонь к обрезу берета, на котором красовался все тот же дракон.
Совершенно машинально мальчишки тоже вытянулись по стойке смирно.
– Курсанты третьего курса лицея Торгового флота.
– Сколько вас было?
– Тридцать. Взрослые полегли еще раньше, а мы вот…
Лама на несколько секунд прикрыла глаза, потом кивнула.