Дождавшись очередного челнока, Рик вернулся на планету и, только оказавшись в терминале космопорта, понял, что не знает, что делать дальше. Устроившись в углу, бывший рейнджер принялся размышлять. Все догадки и выкладки обследовавшего его доктора подвели Рика к тому, что в его неожиданной беде виноват не кто иной, как ссыльный имперец. Только он из всех известных Рику поселенцев кашлял и всё время твердил, что вот-вот умрёт. В том, что врач-изгой вполне мог сделать подобную пересадку, Рик тоже не сомневался.
Всё упиралось в абсолютную убеждённость доктора с базы в том, что без нужного оборудования и ассистентов провести такую пересадку невозможно. Сам же Рик склонялся к тому, что пересадку сделал именно доктор Мишель. Доказательств у него не было, зато была внутренняя убеждённость в своей правоте и много бешеной злости. Больше всего ему хотелось сейчас включить штурмовой бластер и смести с лица этой планеты всё, что имело хотя бы малейшее отношение к доктору Мишелю. Начиная при этом с того русского.
Доведя себя до бешенства, Рик выскочил на улицу и с ходу рухнул лицом в снег. Кашель скрутил его в одно мгновение, разом отрезвив и заставив успокоиться. Кое-как отдышавшись, он поднялся и решительно зашагал обратно в посёлок.
* * *
Группа захвата, как всегда, оказалась на высоте. Задержание заказчика нападения было проведено по всем правилам науки о подобных операциях. Широко известный банкир, меценат и любитель спортивных команд оказался захвачен, упакован и засунут в машину раньше, чем успел сообразить, что вообще происходит. Охрана банкира была приведена в бессознательное состояние путём банального мордобоя, но от этого легче им не стало. Наоборот, старательность и усилия по защите клиента чётко обозначились на лицах всех, кто имел несчастье оказаться на дежурстве.
По большому счёту остановить бойцов спецназа, идущих на задержание, можно было только одним способом. Уничтожив всю группу физически. Так что небольшая демонстрация такого превосходства профессионалов перед дилетантами как раз и работала на руку последним. Их никто не осмелился бы обвинить в бездействии.
Банкира привезли в грозное здание, известное своими подвалами, и, запихнув в допросную, сорвали с головы плотный мешок. Проморгавшись и отдышавшись, банкир быстро осмотрелся и, увидев перед собой графа Кудасова, невольно вздрогнул. Очевидно, он явно не рассчитывал увидеть перед собой столь влиятельное лицо. Более того, по залившей его лицо бледности Кудасов понял, что он рассчитывал вообще его больше не увидеть. Внимательно наблюдавший за арестованным граф чуть улыбнулся и, удовлетворённо кивнув, спросил:
— Не ожидали, господин Ливанов? Думали, что вчера для вас и ваших друзей всё закончилось?
— Не понимаю, о чём вы, — быстро ответил банкир, но Кудасов отметил, как дрогнуло холёное лицо.
— Глупо, господин Ливанов. Очень глупо. В этой конторе обычно не запираются, а наоборот, стараются облегчить душу даже сильнее, чем на исповеди. Не стану заявлять вам, что мы знаем всё. Это, само собой, чушь полнейшая. Всё знает только Господь Бог. Но должен сказать, что знаем мы многое.
— О чём именно? — осторожно уточнил банкир.
— Например, о том, что ваш помощник заказал одной маленькой, но очень опасной группе людей покушение на меня. Но, как видите, я жив, а исполнители арестованы. Они промахнулись. Не знали, что я всегда сажусь в одну из машин охраны, а на вид они все одинаковы. Люди вам попались умные, толковые, и, как только поняли, что у нас на руках есть все доказательства их причастности к нападению, тут же начали старательно сотрудничать. Так что, как видите, отпираться просто бессмысленно. Скажу вам откровенно, в этом допросе нет никакой нужды. У нас достаточно оснований, чтобы отправить дело в суд прямо сегодня. Знаете, что меня на самом деле интересует?
— И что же? — угрюмо спросил банкир.
— Только один вопрос. Зачем? Что вдруг случилось такого, что вы решились на подобное преступление? В чём вдруг я перешёл вам дорогу так сильно, что вы решились на подобную глупость?
— Скажу только, что меня об этом очень убедительно попросили. Нужно было любым путём отвлечь все службы империи от одного дела.
— И что же это за дело? Ну же, Ливанов, так хорошо начали, чего ж теперь-то скрывать? Расскажите всё, а я подумаю, как вам выбраться из этой передряги с наименьшими потерями.
— Обещаете? — спросил банкир с явной надеждой в голосе. Известие о том, что исполнители арестованы и начали говорить, выбило его из колеи.
— Скажем так, если расскажете мне всё и согласитесь сотрудничать дальше, мы найдём подходящий для нас обоих выход, — решительно ответил Кудасов.
— И вы даже готовы доказать, что стрелки начали говорить?
— Не сходя с этого места, — усмехнулся граф, нажимая несколько клавиш на своём коммуникаторе.
Развернув его экраном к арестованному, он прокрутил несколько минут записи и, выключив прибор, спросил:
— Удовлетворены? Надеюсь, больше условий не будет?
— Верю, — мрачно кивнул банкир. — А что от меня потребуется потом?
— А там видно будет. Жизнь, она многоугольная, кто знает, за каким углом надобность возникнет? — философски усмехнулся Кудасов.
— Хорошо. Слушайте, — понуро кивнул банкир, начиная говорить.
Десятиминутный монолог арестованного граф выслушал молча, ни разу не перебив. Наконец, когда Ливанов замолчал, он удивлённо покрутил головой и, растерянно усмехнувшись, проворчал:
— Вот вам и полное подтверждение тому, что я совсем недавно сказал про углы нашей жизни. Кто бы мог подумать, что события на забытой богом планете будут иметь такие далекоидущие последствия?
— О чём это вы? — насторожился банкир.
— О том, что корпорация попыталась спастись, заставив вас подставиться под удар. Похоже, пришло время объявить общую тревогу и решить все вопросы одним ударом. Это ваше «Созидание» давно уже путается у нас под ногами. Пришло время показать им, кто в доме хозяин. Заодно проверим, кто там чем дышит. И не могу не сказать, что у меня давно уже свербит в одном месте, ответственном за нюх. Уверен, что ниточки от этой корпорации потянутся очень далеко, — хищно усмехнулся Кудасов, поднимаясь из-за стола и вызывая конвой.
— Отведите нашего гостя в камеру. Отдельную. Обеспечить всем, что попросит, кроме связи. Это для вашей же безопасности. Пусть ваши приятели поволнуются и поломают головы, решая, куда вы вдруг подевались. Погостите пока у нас, а когда закончим, мы с вами снова побеседуем, — добавил он, выходя из допросной.
Дальше события понеслись вскачь. Спустя три часа бригада главного разведывательного управления погрузилась на линкор «Неустрашимый» и отбыла в неизвестном направлении. К тому времени в тюрьму службы имперской безопасности доставили всех арестованных со Спокойствия и захваченных там же наемников. Первый же допрос принёс такие результаты, что проводивший его офицер примчался с докладом к графу бегом. Тщательно изучив бумаги, граф вульгарно присвистнул и, посмотрев на стоящего перед столом офицера, приказал: