– Вот и славно! – подвел я итог беседе. – Ладно, давай отдыхать.
– Да я, собственно, и не утомлялся, – пробурчал Черенков, но с койки подниматься не стал.
Я же, едва дорвавшись до подушки, погрузился в полудрему. Спать вполуха, контролируя обстановку, я научился на стажировке у Егерей. Тем частенько приходилось пользоваться этой техникой: в условиях дикой природы по-другому нельзя, схарчат моментально.
Наслаждаться покоем долго мне не дали: примерно через полчаса почти у самой палатки с визгом затормозил «бобик», судя по звуку движка. Я открыл глаза, обреченно вздохнул и сел на кровати. Встретить гостя, как полагается вежливому хозяину, то есть в дверях, не успел – полог откинулся, и в палатку вошел полковник Соломатин в неприметном полевом камуфляже. Жестом остановил меня, когда я попытался вскочить и по-уставному гаркнуть воинское приветствие, и присел на краешек кровати.
– Ну здравствуй, Александр!
– Здравствуйте, товарищ полковник! – вполголоса отозвался я, пожав крепкую ладонь.
– Не буди ребят, пусть отдохнут. – Соломатин устроился удобнее, бросил рядом с собой офицерское кепи. – Вроде неделю всего не виделись, а какие перемены! Давай рассказывай.
– Что именно?
– Да все подряд. Как ребят потерял, что с майором приключилось… Я с коллегами из Океанариума общался, но, сам понимаешь, по рации особых подробностей не выяснишь.
Минут двадцать я описывал ему наши похождения, а после попросил:
– Товарищ полковник, вы, если оказия подвернется, проконтролируйте, чтобы ребят моих на Птичьем отыскали.
– Само собой, Саня! И без оказии проконтролирую. Кстати, Михалыч привет передавал.
– Спасибо. Как он там?
– Герой прямо! – хмыкнул полковник. – Первый парень на деревне. По Мутагенке круглые сутки мотается, ничем не выманишь.
– Ему тоже привет, если увидите. И Иволгиным всем. Как генерал, разобрался с проблемами?
– В Совете порядок, никто даже не пикнул, – тихонько рассмеялся Соломатин. – Сам не смог приехать вас провожать, дела навалились, сам понимаешь. Тут теперь целая эпопея дипломатическая разворачивается. О, Лев Валентиныч еще недавно тебя вспоминал. Тоже, бедолага, в Мутагенке прописался.
– Агента нашли?
– А как же! Вычислили на раз, генерал как в воду глядел: из Торгового Братства иуда. Выпотрошили и расстреляли, от греха, пока ваши тут демократию и гуманизьму насаждать не начали.
Я ухмыльнулся в ответ на невеселую шутку. Это уж как пить дать, не пройдет и пары лет, как сюда целая стая стервятников налетит. Продажные адвокаты, правозащитники, общественные активисты и прочая шваль, так отравляющая жизнь нормальным людям во Внутренних системах. Дай бог, чтобы местные жители умнее нас оказались и особо резвиться им не позволили.
– В общем, работы невпроворот! – поднялся полковник. – Так что орлов своих я забираю. Волчара, Иволгин, подъем!!!
Мои коллеги, включая Черенкова, кубарем скатились с кроватей и вытянулись во фрунт, сонно щурясь на панель дежурного освещения. Снаружи окончательно стемнело, а прожекторы в основном шарили лучами за пределами периметра, так что палаточный городок был погружен в уютную полутьму, нарушавшуюся лишь редкими фонарями.
– Здравия желаю, товарищ полковник! – первым очухался Игнат.
Сашка с Черенковым успели присоединиться, но приветствие у них получилось откровенно скомканным. Соломатин снисходительно ухмыльнулся, окинув подчиненных оценивающим взглядом.
– Кончилась ваша командировка, орлы! – объявил он, прохаживаясь перед короткой шеренгой. – Пора домой. Выезжаем с ближайшим конвоем. Двадцать минут вам на сборы.
Майор с Сашкой справились гораздо быстрее.
– Ну что, парни, давайте прощаться! – Я крепко пожал напарникам руки, похлопал обоих по плечам. – Может, и свидимся когда. Приятно было с вами работать, хоть вы и стукачи!
– Товарищ полковник, зачем вы ему сказали? – укоризненно глянул на Соломатина Сашка.
– Это генерал, – отперся тот. – К тому же он шутит, не видите, что ли?
– Михалычу привет передать не забудьте! – Я еще раз хлопнул Сашку по плечу и строгим голосом наказал: – С Варварой не цапайся. И Петрушу к ней не подпускай. Мал он еще для нее. Отцу с матерью привет, Ромуальду за меня почеши ухо. Игнат, а ты Крохину привет передай, – переключился я на майора.
– Обязательно! – улыбнулся тот. – Ладно, не поминай лихом!
– До свидания, товарищ полковник!
– Бывай! – Соломатин решительно направился к выходу. – Может, и впрямь еще свидимся. Пошли, орлы!
– Юциусу еще привет передайте! – крикнул я вдогонку.
За тонкой стенкой зафырчал движком «бобик», потом взвизгнул покрышками, срываясь с места, и все стихло. Я опустился на кровать. Черенков улегся на свою койку и понятливо отвернулся. Ну что ж, еще один этап пройден. Вроде бы ничего больше меня на этой планете не держит. Разве что о ребятах позаботиться надо, но пока что это не в моих силах. Меньше чем через час я вновь с головой окунусь в заботы обычного офицера-абордажника и буду с тоской вспоминать время, проведенное в этом необычном, на взгляд среднестатистического жителя Федерации, мире. Как ни странно, возвращаться в суету повседневной службы на Фронтире не хотелось. Опять консервные банки фрегатов, опять бесконечное патрулирование, изредка прерываемое стычками с пиратами и черными археологами, и скучные недели на базе. Разве что Ольга… А ведь как было бы здорово поселиться с ней где-нибудь в Чернореченске! Или в какой-нибудь деревушке неподалеку. Природа, крестьянский труд, банька по выходным, выводок детишек… Лепота! Чего я сам себе вру, какая, на фиг, природа?! Не смогу я так жить. Ну месяц, ну два – а потом начну хандрить и пить с тоски. Никуда я не денусь, так и буду на Фронтире торчать. Разве что… Хотя эту мысль надо хорошенько обмозговать, загадывать вперед не хочется. За размышлениями не заметил, как в очередной раз погрузился в полудрему.
Очнулся оттого, что Черенков тряс меня за плечо. Помотал головой, ошалело мазнув взглядом по внутренностям палатки, потом наконец осознал, где нахожусь и чего от меня хотят: прибыли машины флотских. Наскоро обвешавшись снаряжением, выбрался из палатки. Перед нашим временным жилищем скопилась целая колонна – один обычный открытый «бобик», еще один с брезентовым верхом и красными крестами, а последний и вовсе приснопамятный «козловоз» – с будкой и зарешеченными окнами. В него как раз грузился док Исайя. Вид ученый имел одновременно расстроенный и предельно озлобленный – видимо, ребята с корабля валандаться с ним не стали, живо напомнили об арестантском статусе. Кстати, я «воронок» не заказывал, это уже их инициатива. Поздоровались с давешним мичманом Степановым, сноровисто загрузились в джип и рванули, как это было принято на Базе-7 – со свистом покрышек и натужным ревом движков. Я, грешным делом, подумал, что у местных водил это спорт такой, кто понтовее с места сорвется. До корабля доехали быстро, хотя правильнее будет сказать, донеслись. С юзом притормозив у самого шлюза, водила козырнул: