— Сажайте девчонок на коней и вперёд, — кивнул Вадим, подходя к ближайшей лошади.
Вскоре вся кавалькада уверенно шла рысью в сторону побережья. Теперь их проводником был Юрген. Ориентируясь по звёздам, он уверенно направлял своего коня через кусты, ведя за собой весь отряд. Вскоре Вадим почувствовал ни с чем не сравнимый запах моря. Ещё через четверть часа кавалькада выехала на берег.
Осадив коней, воины радостно переглянулись. Теперь они могли просто гнаться за похищенным кораблём. Найдя взглядом капитана, Вадим подъехал к нему и, тронув за локоть, тихо сказал:
— Я отпускаю пленниц.
В ответ Свейн только молча кивнул. Развернувшись, Вадим решительно приказал:
— Развяжите девушек. Пусть уходят. Но если кто-то хочет остаться с нами, мы будем рады.
Услышав его слова, пленницы расцвели радостными улыбками и, понукая коней, решительно подъехали к нему.
— Это мои девушки, — возмущённо вскинулась Налунга.
— А разве мы увозим их силой? — усмехнулся в ответ Вадим. — Захотят — поедут с тобой, а захотят — отправятся с нами.
— Они поедут со мной, — свирепо оскалившись, ответила королева.
— Это они решат сами, — улыбнулся Вадим и, развернув коня, решительно скомандовал, — поехали, парни.
Кавалькада дружно развернулась и рысью двинулась вдоль берега. Оставшаяся в одиночестве Налунга громко закричала:
— Вы сильно пожалеете об этом, тупые сучки! Дождавшись, когда отряд выстроится в колонну, Свейн догнал Вадима и, придержав коня, удивлённо спросил:
— Зачем тебе эти девки?
— Всегда мечтал иметь много красивых любовниц, — усмехнулся тот. — А если серьёзно, то одна из них рассказала мне, что королева прикажет скормить их крокодилам, потому что они узнали её тайны.
— Ты в это веришь?
— Зная местные нравы, да.
— Но зачем нам столько рабынь? Если только продать, — вздохнул Свейн.
— Мы не будем их продавать. Девочки сами решили идти с нами, и мы не можем продать их. Теперь они сами будут решать свою судьбу, — устало ответил Вадим.
— Что с тобой, брат? — чутко отреагировал на его вздох капитан.
— Устал, — честно признался Вадим.
Нервное напряжение прошедшей ночи действительно вымотало его. Некоторое время они ехали молча. Словно услышав, что разговор идёт о них, девушка, рассказавшая Вадиму о крокодилах, пришпорила коня и, поравнявшись с ними, спросила:
— Вы позволите нам ехать с вами?
— Куда? — не понял Свейн.
— Туда, куда поедете вы.
— Вы хотите уехать из этой страны? — задумчиво спросил Вадим.
— Налунга найдёт нас везде. Но если мы спрячемся за большой водой, её сила ослабнет. Ослабнет настолько, что она не сможет найти нас. Большая вода отнимает силу у чёрного колдовства.
Удивлённо переглянувшись, воины растерянно уставились на девушку, не веря собственным ушам.
— Ты это серьёзно, про колдовство? — озабоченно спросил Свейн.
— Конечно. Налунга — одна из самых сильных жрецов вуду. Она проводит все ритуалы сама.
— Капитан, нам лучше забрать девушек с собой. Кто знает, может, и пригодятся, — задумчиво проговорил Вадим.
— А что они на корабле делать будут? — насупился Свейн, задумчиво покручивая ус.
— Ну, там, постирать, приготовить, подать. Да мало ли чего? — пожал Вадим плечами.
— Мы не только женщины, но и воины, — гордо ответила ему девушка.
— Может и так, но против настоящих мужчин вам не выстоять, — покачал головой Свейн.
— Там, где не хватает силы, нужно действовать хитростью, — улыбнулась воительница.
— Ладно. Догоним корабль — видно будет, — махнул рукой Свейн, погоняя коня.
* * *
Когда кавалькада скрылась за береговой излучиной, Налунга развернула свою лошадь и, безжалостно пришпоривая несчастное животное босыми пятками, понеслась в сторону дворца. Подлетев к воротам, королева спрыгнула с коня и, не помня себя от ярости, принялась колотить кулаками в ворота.
Только отбив себе руки, она сообразила, что открыть ей никто не сможет. Проклятые северяне вырезали всех мужчин и забрали почти всех девушек. Те, кого они не взяли с собой, остались лежать связанными в одной из комнат. Налунга не терпела рядом с собой женщин старше себя больше, чем на пять лет. Ей не хотелось видеть, что будет с ней самой когда-нибудь. Растерянно замерев перед воротами, Налунга попыталась придумать, что ей делать дальше.
В замке все были мертвы. Воины и воеводы — в казармах и своих домах, а жители города в такое время ещё не проснулись. Вдруг, вздрогнув, она поняла, что стоит совершенно одна, нагая, посреди пустой дороги.
Вот теперь ей стало по-настоящему страшно. Единственным атрибутом её королевской власти была лошадь. Подобрав брошенные поводья смирной серой лошадки, Налунга села верхом и направилась в сторону тюрьмы. План её был прост. Рядом с городскими воротами располагались казармы.
Там она планировала найти провожатых, а заодно узнать, что же произошло на тюремном дворе и почему северяне смогли вырваться из заточения. Только подъехав к казармам, она вдруг поняла, что ворота, через которые она въехала в город, были открыты и никем не охранялись. Растерявшись, девушка, натянула поводья и чуть не закричала от досады.
Учителя много раз повторяли своенравной девчонке, что гнев — плохой советчик, и делать всё нужно только с трезвой головой, тщательно обдумав каждое действие. Добравшись до тюремных ворот, Налунга перевела дух. Весь гарнизон её города в полном составе был здесь, возле тюрьмы.
Увидев королеву, воеводы отдали приказ, и тюремный двор покрылся ковром из блестящих на рассветном солнце чёрных спин. Подозвав их к себе, Налунга учинила воеводам форменный допрос.
Как оказалось, северянам крупно повезло. Пока они учиняли безобразия в королевском дворце, вырезая охрану и грабя сокровищницу, их исчезновение заметили. По тревоге был поднят весь гарнизон. Через каждые из четырёх ворот были отправлены разведчики с приказом найти беглецов. А когда из ямы начали доставать раненого антропоида, пришлось в срочном порядке снимать часовых со всех проездов. Справиться со взбесившимся от ярости и боли животным пришедшие сюда солдаты не смогли. Пришлось пустить в ход отравленные дротики.
В итоге были потеряны и обезьяна, и три десятка воинов. Но самое неприятное, что им так и не удалось узнать, как северяне сумели выбраться из своих ям. Обвинять в предательстве караульных было глупо. Оба сторожа лежали у ворот с разбитыми головами. По всему выходило, что им кто-то помог. Но кто?
Налунга не могла обвинить даже своих гвардейцев, ушедших с пленниками. Всё это время они были связаны и несли на своих плечах мешки с золотом, как обычные рабыни. В глубине души она отлично понимала, почему её пантеры решили бежать. В гневе она уже давно приказала бы бросить их в яму с крокодилами.