— Но ведь эта боль вредит тебе, — упрямо возразила девушка. — Ты не должен был так рисковать.
— Нет, она не может повредить мне, — улыбнулся Араб, — эта боль — только отголоски той, настоящей боли.
— И что теперь ты собираешься делать? Будешь долго мучиться и терпеть эту боль? — не унималась Сала.
— Нет. Я использую тот же приём, что и в прошлый раз.
— Я давно хотела тебя спросить, что это было?
— Если ты останешься, то увидишь всё сама, — улыбнулся Араб.
Ему нужен был собеседник и информатор. Эти люди наивны и просты, и, говоря с ними, нужно уметь задавать вопросы правильно. Судя по тому, что она ему рассказала, особых дел у девушки не было. Значит, он со спокойной душой может придержать её рядом и потихоньку вытянуть из неё всё, что ей известно.
Немного подумав, Сала послушно опустилась на шкуры и уставилась на него внимательным, заинтересованным взглядом. Глубоко вздохнув, Араб закрыл глаза и вызвал приток энергии извне. Затем принялся нагнетать её в места сосредоточения боли.
Всё время, пока он занимался самолечением, Сала сидела рядом, и создавалось впечатление, что девушка даже не дышит, следя за каждым его движением. Она словно видела, как он распределяет полученные силы, чтобы справиться со своей болезнью.
Наконец, сделав завершающий выдох, он открыл глаза и взглянул на неё. Девушка сидела в самом уголке шалаша, замерев и закусив от напряжения нижнюю губу. А в её огромных глазах плескался страх вперемешку с восторгом.
Чуть пожав плечами и улыбнувшись, Араб тихо спросил:
— Ты видела?
— Да, — кивнула она после короткого молчания.
— И ты всё поняла?
— Нет. Я ничего не поняла, — ответила она. — Просто ты вдруг вспыхнул и засветился, как яркий огонь в ночи. Это было странно и красиво. Ты весь светился, и этот свет переливался и укрывал тебя всего. Я испугалась.
— Не стоит этого бояться, — улыбнулся Араб. — Этот свет не обжигает и не может повредить. Если, конечно, не делать такого специально.
— Значит, тот, кто очень хочет, может убить врага этим светом? — не унималась Сала.
— Может. Но таких людей очень мало. Я и сам плохо владею этим искусством, — честно признался Араб. — Сейчас меня интересует другое. Как ты поняла, что видишь его?
— Случайно, — улыбнулась девушка. — Я закрыла ненадолго глаза, чтобы потом лучше тебя видеть в этой темноте, и в это время откуда-то сверху упал столб света. Я открыла глаза, но всё пропало. Тогда я снова закрыла их и увидела, что ты светишься.
— Испугалась? — улыбнулся Араб с неожиданной теплотой.
— Ага, — кивнула она в ответ.
— Прости, я не хотел тебя напугать. Но, скажу честно, после такой процедуры мне намного легче.
— Такой чего? — не поняла Сала.
— После того, что я сделал, — улыбнулся в ответ Араб.
Он снова забыл, что в этом мире нет многих слов из его прежней жизни.
— Что теперь будешь делать? — неожиданно спросила девушка.
— Ждать.
— Чего?
— Решения старейших. Сейчас я полностью нахожусь в зависимости от племени. До тех пор, пока не смогу двигаться самостоятельно, хотя бы так, как двигался до того, как попал сюда. Иначе мне просто не выжить, — мрачно добавил он.
— Тебя это злит? — настороженно спросила девушка.
— Очень. Я привык заботиться о себе сам, а не зависеть от других. А сейчас я вынужден лежать, как бревно, и ждать, пока кто-нибудь вспомнит про моё существование. Это бесит меня.
— Если хочешь, я останусь здесь. С тобой, — неожиданно предложила Сала. — Буду заботиться о тебе до тех пор, пока ты не сможешь делать всё сам, — быстро добавила она, бросив на него непонятный взгляд.
— Я очень благодарен тебе, Сала. Это было бы здорово. Если только у тебя не будет из-за этого неприятностей, — улыбнулся в ответ Араб.
— Неприятностей? Ты имеешь в виду, что меня будут за это ругать? — догадалась она.
— Да. Я бы очень не хотел этого.
— Нет. После нашего ухода из постоянного стойбища я только и делаю, что помогаю то там, то тут. Свободных рук в стойбище хватает. С тобой мне хотя бы не будет так скучно.
— С чего ты так решила? — удивился он.
— Ты пришёл из другого мира и знаешь много нового.
— Ты хочешь узнать, как живут люди в моём мире?
— Да, — радостно кивнула девушка.
— Тогда давай договоримся. Я рассказываю тебе о своём мире, а ты мне — о своём.
— Хорошо, — легко согласилась Сала.
* * *
Благодаря упрямству и авторитету стариков племя наконец-то тронулось в путь. Большой караван, состоящий из огромного стада похожих на бизонов животных, полусотни фургонов и нескольких десятков животных, похожих на собак, двигался по кромке леса в сторону границы земель. Пастухи вынуждены были скрываться среди деревьев, чтобы отслеживать всех босков. То и дело несколько животных отходили в сторону, заметив полянку с особо сочной травой и упрямо не желая двигаться дальше.
Устроившись в фургоне Чина, Араб с интересом наблюдал за медленно проплывавшим за окном фургона пейзажем, удивляясь странности местных лесов. Он с удивлением обнаружил мирно соседствующие вместе хвойные и тропические растения. Так, высоченные корабельные сосны росли рядом с небольшими банановыми пальмами, а раскидистые ели уживались рядом с буками и каштанами. Многие пальмы были обвиты не только плющом, но и вполне узнаваемыми тропическими лианами.
К вящему удивлению Араба, огромные, выше человеческого роста колёса фургонов не скрипели и не грохотали на всю округу. Мальчишки постарше чинно шли рядом с колёсами, неся в руках плошки с жиром и небольшие куски шкур, намотанные на палочки. Этими кистями они регулярно смазывали ступицы, что помогало колёсам крутиться и исключало скрип. Внимательно осмотрев эту конструкцию, Араб вспомнил о таком мудром изобретении, как подшипник.
Это стало ещё одним поводом озадачить местных плотников. Ввиду отсутствия металла ему пришлось ограничиться древесиной. Выбрав из нескольких принесённых Салой кусков дерева самый крепкий, он взял нож, сделанный также из дерева, и, с сомнением посмотрев на этот инструмент, принялся вырезать подобие подшипника. Всё, что ему было нужно, это вырезать внутреннюю обойму и, приладив к ней несколько гладко оструганных роликов, изготовить наружную обойму. Но из-за отсутствия элементарных инструментов и приспособлений работа двигалась очень медленно.
Запряжённые в фургоны боски двигались неторопливым, размеренным шагом. С первого взгляда было понятно, что заставить их двигаться быстрее будет очень сложно. Каждый фургон тащило четыре боска, запряжённых в один ряд, по типу упряжки древнеримской квадриги.