Не успели все рассесться в ложах, как на трибуне материализовался главный радиотехнический дракон Союза – лауреат двух госпремий Андрей Львович Минц. Пыхнул слюной с огнем так, что даже направленцы маршалов в четвертом ряду встрепенулись и заулыбались. Они ждали нечленораздельных формул в прозе, а здесь свое родное – армейско-матерное.
– Обращение умников-разумников от пехоты не имеет под собой никакого научного обоснования. Фантастики от «Детгиза» начитались, что ль? Мюнхгаузены, мать их так перемать вместе с ядром! Как можно попасть снарядом в снаряд?
В зале развеселились, уразумели внезапно, что основная фаза войны, когда все на волоске, давно уж миновала, и ныне об этих золотопогонников в сапогах можно ноги вытирать, а щелчки по носу вообще поощряются. Тему развил заслуженный ракетных дел мастер – Расплетин:
– Из-за указанной галиматьи, научно-исследовательские институты СССР будут отвлечены от плановых государственных заданий. У нас и так дел невпроворот, а тут еще эта чушь. Маршалам пригрезился в креслах сон Веры Павловны, а мы должны расхлебывать их фантасмагории? Тратить время на какие-то неразрешимые ребусы? Да у меня целое море правительственных заданий!
И, конечно, «мать их так перемать».
Народ в партере аж подпрыгивает. Кто-то катается по полу в истерике. Те, кто еще может справиться с пароксизмами хохота, организуются в очередь к трибуне. Маршалам, в тех самых золоченых креслах где-то вдалеке, видимо, икается вовсю. После пары-тройки новых похохатываний с трибуны и истерических аплодисментов в зале, на трибуну вне очереди пробирается член Совета и мэтр коротковолновой связи Александр Николаевич Щукин.
– Настрой и мнение ясно, товарищи, однако вы же должны понимать! Указанные маршалы – люди заслуженные, причем по делу. Да, может, будучи малость не компетентными по поводу сегодняшнего состояния науки, переоценили ее силы. Темпы развития советской ученой мысли поражают весь прогрессивный мир, а не то, что маршалов (хи-хи). Короче, вас тут не просто посмеяться собрали (хи-хи). Нам, понимаете ли, никак не отвертеться от этого обращения знаменитых заслугами в освобождении Восточной и Западной Европы, а также Азии подписантов. Требуется что-то сделать, но донельзя корректно. В общем, чтобы присутствовало и «да», и «нет» одновременно. Иначе никак, товарищи!
Зал хихикал уже по инерции. В этой всеобщей атмосфере веселья не сразу заметили вставшего с заднего ряда полковника в сверкающих новизной погонах, явно недавно врученных. Но он уже откашлялся и попытался говорить. Привлек первые ряды тем, что комично заикался. «Студебеккер» газует», – пояснил кто-то знающий выступающего, и привыкший к его манерам.
– Может, вы, товарищ Кисунько, пройдете на трибуну? – предложил тоже знающий всех и вся Щукин.
– Пожалуй, меня услышат и отсюда, – Григорий Васильевич уже «отгазовал», его речь стала ровной. – Значит, так, товарищи ученые, доценты с кандидатами. Обращение маршалов весьма и весьма своевременно. Его содержание более чем актуально. По разведданным, янки ведут широкомасштабные разработки ракетного вооружения различных классов. Головные части и последние ступени всех этих ракет станут головной болью наших вооруженных сил и всей страны в целом в самое ближайшее время. Следовательно…
Импульсивный и давно празднующий победу Минц, сидевший спиной, не выдержал – вскочил с места и развернулся к Кисунько:
– Полковник, что за бред вы несете! Кто вас надоумил! Межконтинентальных баллистических ракет не бывает!
Однако в этом зале все было не так просто.
– Очень и очень возражаю, товарищ член-корреспондент Академии наук. Вы совершенно не в курсе последних разработок. Замкнулись, видимо, исключительно в своих ускорителях, – сказал, не вставая, сидевший во втором ряду Сергей Павлович Королев. – А ведь у вас допуск. Вам дают рассылку по достижениям, – дополнил он со злой ухмылочкой. – В общем, через годик-другой пришлю вам приглашение. Будете лицезреть уже боевой, вовсе не экспериментальный пуск.
С Королевым не рекомендовалось связываться. Бывший зэка обладал жутким характером. Андрей Львович тут же стал тише воды, ниже травы, и уселся обратно.
– Как показывают предварительные расчеты, – словно ни в чем не бывало продолжил Кисунько, – отечественные радиолокационные станции смогут обнаруживать и брать на сопровождение головные части баллистических ракет, имеющие почти на два порядка меньшие ЭПР по сравнению с ЭПР перспективных самолетов, если добиться увеличения мощности передающих систем РЛС раз в двадцать, создать для станций крупногабаритные антенные системы с диаметром раскрыва около пятнадцати – двадцати метров и разработать приемные системы с чувствительностью на уровне одной десятимиллиардной ватта. Все указанные параметры вполне достижимы при условии целенаправленной научно-исследовательской комплексной работы. Это я заявляю со всей ответственностью.
В зале повисла тишина. Выступление Григория Кисунько произвело эффект разорвавшейся бомбы.
Да, им явно не зря платили сумасшедшие деньги. Не только по советским меркам. Вообще. Правда, в этом мире было несколько сложновато сравнивать. Не имелось тут мерила труда в принятых всем миром американских баксах. В Азии и Европе ценились русские червонцы. Однако использование чужих валют не поощрялось социалистическими экономиками. По крайней мере, частные лица не имели таких привилегий. Большинство стран, беря пример с большого сильного брата, строили бесклассовое общество, им было не до поощрения индивидуальной инициативы на почве бизнеса. А уж страны Азии хорошо знали, в какие дебри ведет разрешение валютных и прочих операций. Вначале все более-менее, но аппетиты растут стремительно, и через очень короткое время бодренькие ягнятки обращаются жуткими хищниками. Правда, они с удовольствием лижут ручки жирным капиталистическим котам из-за океана, а вот пальчики неосторожных соотечественников отхватывают на раз. Об этих особенностях частной инициативы ведают не только в Азии. Большинство стран Африки и вся Латинская Америка ощущают прелести капиталистического образа жизни на собственной шкуре. И, вообще-то, именно последним упомянутым континентом – Южной Америкой – сейчас и собирались заняться те самые люди, коим платили те самые сумасшедшие деньги.
Им платили не за красивые глаза, хотя острый глаз имел прямое отношение к делу. Впрочем, как и остальные функциональные параметры организма. Так что в какой-то мере этим людям платили за идеальное здоровье. Оно было важной составляющей дела. А еще им платили за знания и опыт. Тот самый, что обычно добывался, когда они интенсивно гробили это самое здоровье. По крайней мере, подвергали его чудовищному риску. Так что запас здоровья должен был солидно превышать норму. Раз в несколько, как минимум. А поскольку, заодно со здоровьем, они ставили на кон собственную жизнь, то им бы не помешал запас и в этом плане тоже. Но, к сожалению… Хотя, кто знает, вдруг и такого добра у них имелся некоторый запас? Жалко, не получалось узнать, сколько ж его осталось. Вдруг они поизрасходовали уже весь отпущенный лимит? Эх, если бы ведать!