– Что дальше-то? – решился спросить из деликатности находящийся в полудреме Тёмкин.
– Так, капитан-лейтенант, – стекленея голосом, отозвался капитан второго ранга. – Похоже, это уже серьезно. Точно! Низковысотная цель! Нет – две цели! Ракурс на нас! Наверное, ракеты. Черт, хода-то у нас – «ёк», не отклониться.
– Сейчас посмотрим, – успокоил начальника Тёмкин, сбрасывая дрему. Руки его уже работали, уже лапали кнопки, гладили в предчувствии тумблерочки. – Вижу гадов! Скорость в допуске – еще бы нет! Дальность до ближней – двадцать! Пробуем?
– Думаю, дадим две? – почему-то несмело спросил Рягузов.
– Конечно, как велит инструкция, – осмелел не на шутку Тёмкин. – Жалко нет никого на пулемете – все же лишний оборонительный рубеж.
– Может, сбегать? – спросился у младшего по должности капитан.
– Бросьте, командир, вы мне нужны для целеуказки.
– Ладно, давайте быстрее, Марат. Если это «Гарпун» – он скоро нырнет еще ниже.
– Не волнуйтесь, товарищ командир, работаю, – кисти Тёмкина действительно мелькали над пультами. – Есть захват. Высота – сволочь – маловата, да еще этот фон помеховый, чтоб его… Надо дать три ракеты – вернее будет.
– Господи, давай быстрей!
– Первая пуск! Вторая пуск! Третья пуск!
– Слава Аллаху!
– Вы правда верующий, капитан? – Глаза Тёмкина сканировали несколько экранов одновременно, руки висели над кнопками в режиме готовности.
– С вами точно станешь, – просипел в динамиках Рягузов. – Черт, первую не наблюдаю!
– Наверное, нырнула ниже – идет над самой водой, – пояснил Тёмкин спокойно. – Ваша антенна не ловит.
– Да понимаю я. Слушай, а может, нам на руку, что стоим? Может, головка ракетная потеряет нас на фоне волн.
– Черта лысого, командир. «Гарпун» взлетит, когда останется несколько километров – сверху «Тропический» даст такую засветку. Все! Есть подрыв!
– Делай сброс! Лови привязку по второй!
– Есть азимут! Есть захват!
– У меня пропала! Ушла вниз, скорее всего.
– Автозахват! В готовности две! Пуск! Пуск! Мать моя женщина!
– Не волнуйся, Марат.
– Я в сопровождении, а вы покуда ищите цель. Где-то ведь есть запустившая их сволочь.
– Работай, дорогой, не отвлекайся.
И Тёмкин работал, а вот «запустившую сволочь» найти не удалось.
Нет, наша «невезучая» не прикончила «Рейгана». Не по силам ей было такое в любом варианте. Авианосцы этого типа теоретически готовили к попаданию двадцати и более ракет, даже против близких атомных взрывов средней мощности у них было кое-что. Но «Мересьев» бухнул в непосредственной близости от палубной надстройки, и десятки смертельных осколков разлетелись вокруг. Было повреждено кое-что из аппаратуры, но все это дублировалось и не имело особого значения, серьезнее было другое – гибель людей.
Погибло либо было смертельно ранено двадцать девять человек, в том числе кэптен Бак Армстронг – командир авианосца и еще куча челяди, управляющей боем.
Столь удачное попадание облегчило подход соратникам «невезучего Мересьева». Ненамного, конечно, но все же повысило их шансы. В следующие минуты еще две «сестрицы» воткнулись в палубу. И снова очень удачно. Теперь не повезло еще сорока членам экипажа – почти все они входили в управленческое звено АУГ. Сам боевой командный пункт ударной группы помещался между верхней и промежуточной броневой палубой. До этого момента звено управления состояло из семидесяти офицеров. Можно сказать, американский «дракон» на какое-то время лишился головы. Тем более что тяжелую контузию заработал и контр-адмирал Джедд Галлоуген.
Поскольку «Тропический» не взлетел на воздух, следовал вывод об уничтожении обеих враждебных ракет. Это было редкостной удачей, ведь обычно основным средством защиты экранопланов являлась собственная самолетоподобная скорость. С точки зрения рационализма рассчитывать и дальше на вечную удачу не стоило хотя бы потому, что запас зенитных ракет был ограничен. Но что оставалось делать крохотному экипажу «Тропического»? Только ждать.
Они и ждали. После перенесенного напряжения руки у Тёмкина тряслись, нательное белье можно было выжимать, а сердце прыгало где-то около горла. Рягузов забежал к нему на секунду, потряс руку, похлопал по плечу, затем помчался проверять генератор. Теперь же он, посредством проводной электрической связи, занимался аутотренингом, воздействуя на Тёмкина с целью снятия напряжения.
– Ничего, Марат, – подбадривал Рягузов, – кто знает, может, наши уже нашли транспорты. Авось пришлют нам заправщик. Еще по ордену получим.
«Как же, – думал в ответ Тёмкин, – получим. Если «Северный» и добрался, сейчас из особиста Моркина его сородичи душу вытряхивают, почему оставил боеспособный корабль целым и невредимым на произвол свихнувшемуся капитану? Может, капитан второго ранга тайно задумал сдать корабль врагу? Да и замполиту нынче, видимо, тоже не до обещанного изучения материальной части». Однако благие пожелания Рягузова все равно благотворно влияли на сердцебиение.
– Как думаете, – спросил Тёмкин размечтавшегося начальника, – наши сами не пришлют самолеты нас забомбить?
– Чур тебя, капитан-лейтенант! – прикрикнул командир «Тропического». – Что за мысли у тебя – мрачные до жути. А вообще, конечно, если и прилетят, то своих, однозначно, расстреливать не будем.
«Успокоил, отец родной», – подытожил Тёмкин.
Однако вести весело-мрачные разговоры слишком долго им все равно не дали, они ведь не находились в некоем замкнутом от окружающего мира сосуде с запаянным горлышком. Да вообще-то даже если бы находились. Вокруг кипела расплескавшаяся на тысячи кубокилометров война, и они зависли даже не на ее окраине.
– Ух ты! – внезапно плеснуло из динамиков. – Вот это лапоть!
– Что там? – встрепенулся Тёмкин.
– Корабль, черт возьми! Что же еще!
– Наш? – без надежды поинтересовался капитан-лейтенант.
– Нет – нет ответа, – Рягузов имел в виду ответный сигнал на автоматически выдаваемый локатором код. – Дальность двадцать. Чего это мы раньше его не заметили?
– Фон этот помеховый, наверное, – предположил младший по званию и должности.
– Марат, пошли – поможешь мне запустить ракету.
– Идет, а если появится что-то с воздуха?
– Есть варианты? – поинтересовался командир «экрана» с интересом. – Нет? Давай шевелиться!
Оба офицера переместились еще в одну боевую каюту.
– Черт, разрази меня гром! – ругался Рягузов. – Ракета не в режиме готовности. Время, черт возьми.