Римляне же иные, они постоянно сомневаются, не доверяя догмам и авторитетам. Ранее это приводило И Вана в изумление, в ужас, а теперь он понимает главное: философия того же Сергия или Искандера потому кажется ему переменчивой, что она живая, она растет и развивается вместе с человеком-носителем знания. Верно сказал Тиндарид: «Устоявшееся учение – это муть, грязнившая воду и осевшая илом на дно. Истинное учение подобно отстоянной воде, текучей и изменчивой».
– О чем задумался, Ванек? – ласково осведомился Гефестай.
Встрепенувшись, И Ван решительно сказал:
– Идемте.
Покинув келью, он вышел во двор, где в тени деревьев бодхи сидели молодые монахи, вызубривая священные тексты, и тихонько прошел за угол странноприимного дома, углубляясь в пальмовую рощу. Обойдя сравнительно невысокую дагобу, сложенную из кирпича, он вывел отряд спасателей к толстой, покатой стене, за которой Сергию открылось водохранилище Эт Покуна. Спокойное зеркало чистой воды покрывало площадь шести олимпийских бассейнов.
И Ван забрался на стену-плотину, огляделся и тихонько сказал:
– Удача! В сухой сезон вместилище обмелело, и подводный водовод открылся наполовину – можно проплыть во дворец на лодке… А вон и лодка! – он показал на тростниковые лодчонки чистильщиков, в чьи обязанности входил сбор мусора, вроде дохлых птиц или занесенных ветром листьев.
– Как на заказ, – буркнул Гефестай.
– Вперед! – сказал консул, решив что пора поруководить.
Сергий благоразумно промолчал, не желая спорить о субординации. В конце концов, кто он – и кто консул, пусть даже консуляр? То-то и оно… Лобанов глубоко вдохнул, пытаясь снять напряжение – все тело сводило, как пружину. Каждую минуту стража могла заметить их и поднять тревогу. И как бы их теплая компашка ни была сильна и умела, но сразиться с целой армией… Нет, это слишком.
Две лодочки-поплавка приняли на борт всю «аварийную команду», но почти не погрузились под воду. Четыре узких весла дружно загребли, толкая плавсредства к черному полукругу – входу в подводный канал, перекрытому бронзовой решеткой.
Гефестай решительно разделся и сиганул в воду. Ухватился за граненые прутья, напрягся… Вздулись чудовищные мышцы спины, и решетка жалобно завизжала, прутья гнулись и выворачивались из кладки. С коротким звоном решетка отошла от стены – настолько, что позволяла проплыть.
– Вы шуруйте, – проговорил Гефестай сдавленным голосом, – а я придержу…
– Геракл ты наш, – проворчал Искандер, быстро загребая веслом.
– Да куда тому Гераклу, – фыркнул сын Ярная, пропуская лодки и притягивая решетку за собой, – брехливые у тебя предки были, вот что. Видал я того Геракла в мраморе – один жир! Плавали – знаем…
– А сам-то! Толстопуз!
– Тише ты! Разорался тут, худоба…
Сергий в перепалку не вмешивался, понимал – друзья снимают стресс. Если изредка не поругаться, накопленный негатив накопится, превзойдет критическую массу, и – взрыв…
– И Ван, – голос консула гулко разнесся под сырыми кирпичными сводами, – а куда выходит этот… водопровод?
– Точно не скажу, но мне рассказывали, что вода из монастыря орошает дворцовый сад.
– Это большой плюс, – оценил Лобанов. – Верно, сиятельный?
– Посмотрим, – сказал консул уклончиво.
Вскоре спасатели приплыли к выходному отверстию, перекрытому бронзовыми воротцами, к общему удивлению и удовольствию – не запертыми.
За воротцами обнаружилась каменная цистерна, чей свод поддерживался массивными колоннами, а свет проникал сквозь широкие колодцы. Впрочем, карабкаться наверх не пришлось – сбоку, у стены шли узенькие ступеньки, ведущие к низкой полукруглой дверце.
Сергий открыл ее первым и опасливо выглянул наружу. Действительно сад… Множество деревьев росло вокруг, разделенных зелеными лужайками или пышными кустами. На одних ветках наливались неведомые Лобанову плоды, на других распускались цветы – природа готовилась то ли ко второму, то ли к третьему урожаю. За глянцевой зеленью угадывались стены дворца.
– Пошли!
Все выбрались по очереди, дошагали до высокой стены и двинулись вдоль нее, высматривая дверь или окно. Ни того, ни другого они не обнаружили, зато встретили здоровенного белого тигра, лениво валяющегося на травке. Рядом лежал перевернутый таз.
– Мурчика покормили! – нервно хихикнул Искандер. – Никаких шансов…
Тигр поглядел на них озадаченно, видимо, не понимая, зачем добыча сама пришла к нему в лапы. Полосатый поднялся, зевнул, клацая зубами, потянулся и неспешно двинулся навстречу спасателям.
– Будем резать, – деловито спросил Тиндарид, – или будем бить?
– Можно почесать за ушком, – предложил свой вариант Сергий. – Или дернуть за хвост.
– Никаких шансов…
Неожиданно тигр изменил свои намерения. Повернув голову, он рыкнул, как показалось принципу, в недоумении. Затем развернулся и направился к стене.
И только тут Сергий догадался глянуть на верх стены. А там, неустойчиво качаясь на краю, стояла Давашфари в растерзанном платье. Ее распущенные волосы были тяжелы, их почти не трепыхал ветерок. Принцесса нервно оглядывалась, не решаясь прыгать вниз, но и устоять долго на узеньком карнизе она тоже не могла.
– Гефестай, – спокойно сказал Сергий, – только не кричи…
– Дава… – охнул кушан. – Дава! Стой! Не двигайся!
Принцесса вздрогнула, расслышав родной голос, на мгновенье расцвела улыбкой – и потеряла равновесие.
Тигр в это самое время встал на задние лапы и потянулся, прогибаясь, царапая стену выпущенными когтями, словно пытаясь дотянуться до Давашфари. А девушка уже начинала неотвратимое падение…
– Гефестай! – вопль разнесся по саду, и кушан рванулся на зов.
В три гигантских скачка долетев до стены, он поймал возлюбленную, крякая от натуги. Тигр испуганно отскочил и скрылся в кустах, нервно подергивая хвостом.
– Давашфари! – радостно орал Гефестай.
– О, Гефестай…
– За тобой гнались? – нетерпеливо спросил консул.
– Да, я от них убежала… Не совсем.
Давашфари показала пальчиком на стену, за которой возникла сначала одна голова в шлеме, потом другая, потом сразу десяток.
– Бегом отсюда! Они нас перестреляют, как куропаток!
– Обратно нельзя, там открытое место!
– А куда?!
– За мной!
Спасатели и спасенная юркнули в тень деревьев, и в ту же секунду пышную крону пронизали шелестящие стрелы.
– Ищем выход!
Снова вспугнув тигра, Сергий выбежал к небольшому навесу, под которым пряталась квадратная дверь, обитая полосками бронзы.
– Да тут вообще нет выхода!