– Между прочим, куда вы нас везете? – спросила женщина и постучала пальцем по стеклу. – Вроде бы про Островцы вы услышали впервые?
Наступила тишина, и я инстинктивно откинулся к дверце, подальше от водителя.
– Так что скажете, молодой человек?
– Мы уже приехали, – напряженно ответил охранник, выкрутив руль и резко притормозив. – Озарения на вас, конечно, находят, но слишком поздно.
Я оглянулся и увидел ряды каких-то старых гаражей и пару неприметных «девяток», рядом с которыми толклись человек шесть угрожающего вида ребят.
– Что это значит? – спросил я и почувствовал, как сердце учащенно забилось в груди.
– Непонятно, что ли? Ты практически покойник, – усмехнулась попутчица, впрочем, не проявляя никакого беспокойства. – Но знаете, молодой человек. На этот раз гораздо менее внимательным и доверчивым оказываетесь все-таки именно вы.
– Хватит разговоров. Выходите.
Охранник распахнул дверцу и крикнул заспешившим в нашу сторону подельникам:
– Их двое. И чтобы тихо.
– Чем же я вам не угодил? – хрипло спросил я, облизывая пересохшие губы, но никакого ответа не получил. Вместо этого водитель странно дернулся и начал медленно поворачиваться в мою сторону. Выражение его лица стало странно задумчивым и отдаленным, а из уголка рта засочилась яркая струйка крови. Мой взгляд скользнул ниже, и из груди вырвался невольный крик ужаса. Это была снова она – торчащая под углом кошачья лапка, вылезающая из груди охранника и, кажется, становящаяся все длиннее. Слипшиеся в крови волоски и широко расставленные белесые когти, как и когда-то на Бородинском поле, заставили меня попытаться распахнуть дверцу, чтобы в ужасе бежать, но ничего не выходило. Видимо, водитель закрыл центральный замок, и единственный путь к свободе лежал только через кошачью лапку. Это заставило меня сильно стиснуть зубы, прикрыть глаза и, собравшись с силами, попытаться сделать последний рывок, но тут явственно прозвучал странно спокойный и даже отстраненный голос Ди:
– Не дергайся. Ничего с тобой не случится.
– Хорошо, любимая, – прошептал я, осторожно открыв глаза и видя, как водитель, словно нелепая кукла, вываливается из джипа, больше не поддерживаемый куда-то исчезнувшей кошачьей лапкой. Его тело грузно рухнуло у широкой рифленой подножки, а подошедшие молодые люди замерли полукругом на расстоянии пары шагов от машины. Они переводили удивленные взгляды со своего подельника на меня, а потом один из них – лысый, с серебряной серьгой в ухе, выступив вперед, крикнул:
– Эй, ты! Брось оружие и подними руки!
Оглянувшись, я обнаружил, что попутчица бесследно исчезла – на заднем сиденье лежала только закрытая бутылка воды.
– Без глупостей!
Я прерывисто вздохнул и ответил:
– У меня нет оружия. Не стреляйте.
– Подними руки, чтобы мы видели. Где второй?
Какой прок во всей этой «тянучке»? Если они хотят убить меня, почему не действуют? Есть здесь со мной кто-то еще или нет – какая разница? Взрывайте машину, да и дело с концом.
– Здесь больше никого нет, – сказал я и неторопливо переместился на сиденье водителя, чувствуя, как под руками неприятно скользит липкая кровь. Ключ в зажигании соблазнительно находился на своем месте, но я не хотел рисковать. Машину я не водил, и из моей попытки уехать от преследователей вряд ли вышло бы что-то толковое. Это и хорошо – раз нет альтернатив, то сойдет и единственное возможное решение, что порой и оказывается самым верным.
Я уцепился за край дверцы и спрыгнул на землю. Почему-то я был уверен, что эти люди тут же на меня набросятся – чтобы выполнить то, что должны, и, разумеется, отомстить за своего мертвого товарища. Однако ничего не происходило – они просто стояли и смотрели куда-то сквозь меня, а по лицам разливалось недопонимание и удивление, граничащее с тупостью.
– Э-гей, налетай! Спрашивай и отвечай! – раздался сзади пронзительный женский голос, и, резко обернувшись, я увидел человек десять, одетых в русские народные костюмы, весело смеющихся и сжимающих в руках музыкальные инструменты. Кажется, они полностью игнорировали лежащее у моих ног залитое кровью тело, как и группку бандитов, у двоих из которых в руках было оружие.
– Много прожил – хорошо, рано хоронить еще! – снова задорно затянула идущая впереди женщина в развевающемся сарафане и с деревянными ложками, причудливо зажатыми в длинных тонких пальцах. Ее шея была укутана в просторный шарф, в котором я без труда и даже не удивившись узнал свернутого котенка. Да, он в разы раздулся и пока не выпрямил лапы, но никаких сомнений у меня не было. Значит, это снова Ди, которая, пожалуй, все так же похожа на мою гостью?
И тут я вдруг подумал: правда ли речь идет о жене того любителя искусства или это тоже какая-то игра, что мне предстоит выяснить позже? Может быть, и так, однако сейчас я был очень благодарен за поддержку, пусть пока кажущуюся какой-то весьма своеобразной, и почувствовал себя гораздо увереннее. Возможно, если бы не это, то лежал бы уже мертвым.
– Не вздумай убежать! – угрожающе сказал мне лысый парень, беспокойно оглядываясь.
– Даже и не думаю, – ответил я, невольно вымученно улыбаясь. – А вот для вас, наверное, пришло самое время.
– Это ты о чем?
Толпа музыкантов, приплясывая, прошла сквозь меня, перешагнула через труп и полностью скрыла молодых людей. Я ожидал предсказуемых криков, борьбы или чего-то такого, но ряженые просто шли дальше, не меняя темпа, и вскоре скрылись за распахнутыми металлическими воротами, оставив меня в одиночестве. Если, конечно, не принимать во внимание труп водителя, который по-прежнему лежал рядом, и две «девятки» с распахнутыми дверьми. Угрожающих молодых людей больше не было.
Я неуверенно оглянулся и тяжело опустился на подножку джипа. Вот как получается. Соратники «папика» Ди уверены, что меня уже нет в живых, однако, разумеется, пропажа их коллег не может остаться незамеченной, тем более в таком количестве. И что из этого следует? Пожалуй, только то, что меня будут искать, и весьма навязчиво. Даже если по поводу всего остального ко мне не возникнет никаких вопросов, то уж только в связи с новыми событиями интерес будет предостаточный. Самое смешное, что мне и сказать-то нечего. Не буду же я, в самом деле, говорить о кошачьей лапке или об этой пестрой толпе. Люди, разумеется, подумают, что я, как принято говорить в их среде, «кошу на психа». Тогда что остается? Теперь даже похоронить эту женщину с вселившимся духом Ди и котенка я не могу – они пропали.
– Эй, ты так и будешь сидеть? – послышался сзади детский голос. – Давай лучше покатаемся.
Я с удивлением отметил, что не вздрогнул, и невольно отнес это на счет уже появившейся привычки к постоянным непонятным происшествиям. Помедлив, я повернулся и увидел девочку лет семи, которая болтала ногами, забавно улыбалась, демонстрируя отсутствие верхних передних зубов, и теребила в руках пакет с изображением больших ярких бутонов маков.