У миссис Портер такой вид, словно она запустила зубы в шоколадное пирожное — и вдруг обнаружила, что это маринованный огурец.
— Хм… Было бы неправильно впускать вас в ее комнаты. У меня порядочный дом, видите ли.
— О, я в этом не сомневаюсь, — говорю я.
Миссис Портер обдумывает дилемму, потом наконец подходит к маленькому боковому столику, переворачивает пустую вазу, стоящую на нем, и вытряхивает из этого тайника ключ от комнат мисс Мур.
— Хорошо… сюда, будьте любезны.
Я следую за ней по узкой лестнице наверх, к двери мисс Мур.
— Но если она не вернется домой через полчаса, вам придется уйти, — говорит миссис Портер, вставляя ключ в замочную скважину.
Дверь открывается, я вхожу.
— Да, конечно, благодарю вас. Прошу, не трудитесь ждать здесь, миссис Портер. Я чувствую, что тут сквозит, а если вы простудитесь по моей вине, я никогда себе этого не прощу.
Это, похоже, на некоторое время смягчает суровую домохозяйку, и она, оставив меня в одиночестве, тяжело спускается по ступеням.
Я закрываю дверь. В темноте комната кажется незнакомой, даже зловещей. Я шарю пальцами по желтоватым обоям, пока не нахожу газовую лампу. Она шипит, оживая, огонек мигает в стеклянном колпаке. Комната выходит из дремоты — я вижу бархатную кушетку, глобус на подставке, письменный стол с обычным беспорядком на нем, аккуратно расставленные книги. Маски в неярком свете выглядят отвратительными. Я не в силах смотреть на них. Зато меня успокаивают работы мисс Мур — пурпурный шотландский вереск, обрывистые утесы над морем, обросший мхом вход в пещеру в лесу за школой Спенс…
Я усаживаюсь на кушетку, чтобы успокоиться, обдумать последние события. Я так устала… Хочется спать, но я не могу себе этого позволить. Не сейчас. Я должна решить, что делать дальше. Если Ракшана вступили в союз с мисс Мак-Клити, с самой Цирцеей, то им нельзя доверять ни в чем. Картик должен был убить меня, как только я отыщу Храм. Но Картик предал своих братьев и помог мне бежать. Часы отсчитывают минуты. Пять. Десять. Отодвинув занавеску на окне, я всматриваюсь в темноту на улице, но не вижу ни мистера Фоулсона, ни черной кареты.
Стук в дверь пугает меня до полусмерти. Входит миссис Портер, держа в руке письмо.
— Дорогая, можете больше не ждать. Я, похоже, просто не заметила вот этого вовремя. Мисс Мур оставила это на столике в прихожей еще утром.
— Этим утром? — недоверчиво переспрашиваю я. Это невозможно. Мисс Мур затерялась в сферах. — Вы уверены?
— О да! Я видела, как она уходила. А вот потом уже не видала. Но я только теперь прочитала записку, которую она оставила. В ней сказано, что она уезжает к родным.
— Но у мисс Мур нет родственников, — говорю я.
— Выходит, что есть.
Миссис Портер начинает читать вслух:
Дорогая миссис Портер!
Простите, что сообщаю вам об этом слишком поздно, но я должна уехать прямо сейчас, потому что получила место в школе рядом с Лондоном, где директрисой моя сестра. Попрошу прислать мне мои вещи как можно скорее.
Искренне ваша,
Эстер Аса Мур.
— Хм… Не забыла бы она рассчитаться со мной. Она ведь задолжала за две недели, знаете ли.
— Какая-то школа? Где директриса — ее сестра? — чуть слышно повторяю я.
Я где-то уже слышала эту фразу… ну да, это было написано в письме миссис Моррисей из школы Святой Виктории. Только там речь шла о мисс Мак-Клити.
— Так что вот такие дела, — говорит миссис Портер.
У меня зарождается какое-то чудовищное ощущение. Картины. Шотландия. Школа Спенс. И вон тот морской пейзаж так мне знаком… он тот же, что был в моих видениях. Это может быть Уэльс, начинаю я понимать с нарастающим ужасом. Каждое место, так или иначе связанное с мисс Мак-Клити, есть на картинах и рисунках в этой комнате. Но ведь именно мисс Мак-Клити преподавала в тех школах. Именно она была той учительницей, которая разыскивала девушек, способных провести ее в сферы… А что, если мисс Мак-Клити и Картик говорили правду? Что, если мисс Мур — совсем не мисс Мур?
— Так что, как вы и сами понимаете, нет смысла ждать ее здесь, мисс Уортингтон, — говорит миссис Портер.
— Да, — хриплю я в ответ. — Наверное, я просто оставлю ей записку, и вы отправите ее вместе с вещами.
— Как угодно, — отвечает миссис Портер, выходя в коридор. — Можете заодно напомнить ей о долге. Она ведь всегда аккуратно платила.
Пошарив на столе, я нахожу перо и лист бумаги для писем и глубоко вздыхаю, сосредотачиваясь. Только не мисс Мур. Не может этого быть. Мисс Мур — единственная, кто мне поверил. Именно она впервые рассказала нам об Ордене. Она всегда внимательно меня слушала, что бы я ей ни говорила… очень внимательно.
Нет. Мисс Мур — никакая не Цирцея. И я это докажу.
Я пишу на листе крупными дерзкими буквами: «Эстер Мур».
Буквы как будто таращатся на меня. Энн ведь уже пыталась составить анаграмму из имени мисс Мур. Только у нее получилась чистая ерунда. Я смотрю на оставленную мисс Мур записку. «Искренне ваша Эстер Аса Мур». Второе имя. Я зачеркиваю написанное и начинаю сначала. Дрожащими пальцами я так и эдак переставляю буквы этого имени, чтобы получить нечто новое и осмысленное. САРА. Потом и остальные буквы понемногу ложатся на места, и хотя новое имя не совсем то, которым оно, видимо, было изначально, сомнений не остается. Комната отчаянно кружится, я растерянно смотрю на результат своих трудов.
САРА РЭС ТЭМУ.
Двойная конспирация. Дважды запутанный след. И тем не менее я уверена — это должно означать «Сара Риз-Тоом».
Мисс Мур — Сара Риз-Тоом. Цирцея. Нет. Я не могу в это поверить. Мисс Мур помогла нам спасти Энн. Она велела нам бежать, а сама схватилась с посланной Цирцеей тварью. Со своей собственной тварью. А я провела ее в сферы. Я дала ей силу.
Все встает на места, все становится понятным… в том числе и острый интерес мисс Мур к мисс Мак-Клити. И то, как она твердила нам, чтобы мы не подпускали ее к Нелл Хокинс. И то, как девушки в белом смотрели на нее там, в сферах, — как будто узнали…
«Когда ты сможешь увидеть то, что я вижу», — это говорила Нелл Хокинс.
— Я должна увидеть, — говорю я вслух. — Я хочу знать правду.
Видение обрушивается на меня яростно, как внезапный индийский дождь. Мои руки дрожат, я падаю на колени. Дыши, Джемма! Не сопротивляйся! Я не в силах совладать с видением, во мне нарастает паника, и я падаю все быстрее, быстрее…
И вдруг все замирает. Вокруг тишина, покой. Мне знакомо это место. Я видела его прежде, хотя и отрывочно. Я слышу гул морских волн. Брызги и пена летят на каменистые утесы, мои волосы и губы покрываются солеными каплями. Земля пересохла и потрескалась, камни тоже покрыты тысячами крошечных трещинок.