— Митч прав. Я безответственный.
— Почему?
— Потому что я не воспользовался предохраняющими средствами.
Мысль о защите во время секса не приходила мне в голову. Я не верила, что наши тела могли создать новую жизнь. Меня внезапно накрыла волна испуга — как в то мгновение, когда мистер Браун назвал имя нерожденного ребенка. Однако Джеймс, очевидно, не думал о детях. Он снова зашептал мне на ухо:
— Прежде чем я вошел в тело Билли, он мог переспать с какой-нибудь девушкой, имевшей венерическую болезнь. Или даже СПИД. Понимаешь? Это может убить тебя.
Мой пульс пришел в норму. Смерть и СПИД казались мелочью. Правила бренного мира выглядели дымом, который можно было легко отогнать.
— С нами ничего не случится, — ответила я.
Директор сделал несколько объявлений, после чего черлидеры начали танцевать под фонограмму. Теперь мы могли свободно перешептываться.
— После нашей свадьбы мы будем путешествовать по миру, — произнесла я.
Джеймс долго не отвечал. Мне показалось, что он не расслышал мои слова. Но после паузы он произнес:
— Мы поедем на поезде?
— Да, а потом на корабле, — добавила я. — В Англию.
— И в Китай.
— И в Африку.
Он отвел локон волос от моего уха:
— Каждый вечер мы будем читать друг другу книги.
Я приложила ладонь к горлу Джеймса и почувствовала, как сильно билось его сердце. Проверив свой пульс, я поняла, что тоже находилась в сильном возбуждении.
— Где мы достанем деньги?
— Я что-нибудь придумаю, — ответил он. — Ради тебя я готов копать канавы.
— А я ради тебя готова скоблить полы.
Когда аплодисменты после танца черлидеров затихли, раздался бой барабанов. Джеймс посмотрел на сцену, где девушки маршировали двумя колоннами. Его внимание было украдено. Мой поклонник убежал с крыльца на зов охотничьего рога. Красивые фигуры привлекали его больше, чем я. Моя рука, обнимая плечи Джеймса, свешивалась над его сердцем. Ладонь белела, как медаль.
Наконец группа черлидеров завершила выступление. Джеймс потянул меня к двери, и когда мы вышли из зала, он забрал мою сумку. Я чувствовала, что ему хотелось перейти на бег. Но мы степенно шли по аллее, боясь привлечь чужое внимание. Подойдя к парковке, он свернул на тротуар, а не к стойке велосипедов.
— У нас будет пешая прогулка? — спросила я.
— Да. У меня сломалась цепь.
Через полквартала мы подошли к остановке, опустили сумки у скамейки и, взявшись за руки, принялись ждать автобус. Мимо нас проезжали другие школьники — на велосипедах и машинах. Некоторые из них махали нам руками и что-то выкрикивали из открытых окон. Кроме нас, на остановке был только старик. Он сидел на скамье и читал газету. Я вздрогнула, когда какая-то машина прогудела серо-белой собаке, которая бежала вдоль сточной канавы. Испуганное животное решило перебраться на другую сторону улицы. Мое сердце сжалось от страха.
— Диггс!
Джеймс помчался к собаке, не обращая внимания на плотный поток машин. Автомобиль завизжал тормозами и остановился лишь в нескольких дюймах от его вытянутых рук.
— Осторожнее, болван!
Глаза Джеймса были дикими от испуга. Он пошатнулся от волны адреналина. Собака виновато проскользнула между его ногами и перебежала на аллею парка. Две другие машины загудели клаксонами. Джеймс глубоко вздохнул и часто заморгал, прогоняя набежавшие слезы. Какой-то водитель опустил оконное стекло.
— Кретин! — крикнул он. — Уйди с дороги!
Джеймс отступил на тротуар, и поток машин продолжил движение.
— Это твоя собака? — спросила я.
Джеймс взял меня за руку:
— Нет. У меня не было собаки.
— А кто такой тогда Диггс?
— Какой еще Диггс?
Он озадаченно посмотрел на меня и затем с улыбкой пожал плечами:
— Я не знаю.
Мимо нас прошла женщина с детской коляской. Надрывный плач ребенка заставил мое сердце сжаться. Увидев, как я поморщилась, Джеймс обнял меня за талию. И во мне что-то расслабилось, будто на нервах развязали шнурок. Рядом с милым я везде чувствовала себя как дома. Мы могли идти куда глаза глядят — нести наши сумки с книгами и быть счастливыми до тех пор, пока смерть не превратит нас в тлен и прах. Взглянув на морщинистые руки старика, сидящего на скамье, — на две ладони, потиравшие друг друга, как влюбленные птицы, — я вдруг подумала, что даже возраст не разлучит меня и Джеймса. Когда эти тела начнут умирать, мы найдем для себя две другие покинутые оболочки.
Подъехал автобус. Джеймс бросил несколько монет в прорезь кассового аппарата, расположенного рядом с креслом водителя. Прижимая к себе сумки, чтобы не задевать пассажиров, мы прошли по узкому проходу в заднюю часть салона, где было много пустых мест. Мне казалось, что у нас начинался медовый месяц и мы уезжали в соседнюю страну на почтовой карете. Я хотела поцеловать Джеймса в губы, но прямо за нами сидели две монахини. Когда он прижался ко мне, одна из них пересела в кресло прямо напротив нас.
— Ты уверен, что дома никого не будет? — спросила я, понизив голос.
Джеймс улыбнулся и после небольшой паузы заговорил совсем о другом:
— Я тут узнал, что последняя девушка Митча не собиралась расставаться с ним.
Перемена темы показалась мне такой внезапной, что я промолчала.
— Митч сам прервал их отношения, когда узнал, что она продавала Билли наркотики. Мне рассказал об этом его друг Бенни.
— Митч любит тебя.
Автобус проезжал под ажурными вышками ЛЭП. Тени мелькали на лице Джеймса, словно кадры немого фильма.
— Прошлым вечером он напомнил мне о случае из детства. В ту пору Билли было тринадцать лет. Они пытались выгнать мышь из гаража. Билли надел маску монстра, чтобы напугать ее. Пока Митч рассказывал мне об этом, он так смеялся, что едва не задохнулся. Он уже дюжину раз говорил о подобных эпизодах. А я, конечно, ничего не помню. Глупо получается.
Представив, как Джеймс и Митч смеются над забавной историей, я почувствовала себя счастливой. Но пока он смотрел в мои глаза и тени по-прежнему мелькали на его лице, я увидела стереоскопическую картину: два разных образа, наложенных друг на друга. Мой Джеймс и Джеймс из прошлого скрывались за глазами Билли.
— Он скучает о своем брате, — произнес мой спутник.
По необъяснимой причине мне стало очень холодно.
— Он любит тебя. Это каждому заметно.
— Нет, он любит Билли.
Интересно, скучал ли кто-нибудь о Дженни?
— Ты не выгонял его из тела. — Я уловила страх в своем голосе. — Он ушел еще до того, как ты прикоснулся к его телу.