Он вытер слезы рукавом и медленно поднялся на ноги.
– Иду, – ответил он не своим голосом.
Прежде чем начать спускаться, он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Ему не хотелось, чтобы кухарка видела его в таком виде.
– Где поднос?
– Оставил наверху, – солгал слуга. – Принесу вместе с тарелками.
Сердце в груди успокоилось. Слезы высохли. Однако легкое беспокойство не покидало его. Отбросив все страхи, он сделал первый шаг вниз.
– Боже!
Это был крик кухарки. Глаза ее наполнились ужасом, лицо вытянулось, а рот был приоткрыт. Она указала рукой на Ивана.
– Что ты хочешь мне сказать?
В этот момент он вдруг все понял. Кухарка видит за его спиной то, от чего он так бежал. Она видит это и не верит своим глазам.
Иван медленно повернулся, но правая нога вдруг поскользнулась, и он потерял равновесие. Что-то огромное и ледяное резко толкнуло его в грудь, и он кубарем скатился к подножью лестницы, прямо к ногам Марии.
Что есть сил она закричала на весь особняк. На ее нечеловеческий вопль прибежал дворецкий.
– Что стряслось? В чем дело?
Ему и взгляда хватило, чтобы понять, что здесь произошло. Иван лежал на боку с вывернутой ногой, из которой торчала кость. Слуга был мертв.
– Только этого нам не хватало. Я за доктором. Ты никуда не отходи. Черт! Опять полицейские и их бесконечные вопросы. Да не стой ты как столб!
Он отступил от тела погибшего и посмотрел на Марию. Она была бледной как полотно. Михаил резко дернул ее за подол, чтобы привести в чувство. Но она продолжала смотреть куда-то вверх.
Дворецкий поднялся на ноги и проследил за ее взглядом. На площадке второго этажа никого не было.
– Ты ее видела? Это она сделала?
Кухарка тихо всхлипнула и прижалась к груди Михаила. Плечи содрогались от рыданий.
– Ну, поплачь, – он погладил ее по спине, – в конце концов, тебе пришлось увидеть это своими глазами.
Едва она пришла в себя, он осторожно, как ребенка, повел ее на кухню. Там усадил на скамью и налил из бутылки, которую она держала в руках, водки в стакан.
– Пей, легче станет.
– Я водку для графа достала из погреба. Он ждет.
– Об этом не думай, я отнесу. Ты пей.
Дворецкий взял бутылку водки с рюмкой и вышел за дверь. Смеясь и плача, Мария подняла стакан обеими руками и стала жадно пить.
Ее всю трясло. Осушив до дна, она со стуком поставила стакан на стол. Внутри нее была какая-то пустота и бессилие. Все произошло слишком быстро. Она впервые видела смерть человека собственными глазами.
Спустя полчаса в холле особняка было настоящее столпотворение. Прибыли полицейские чиновники вместе с доктором. Пока полицейские опрашивали прислугу, доктор осматривал труп.
– Расскажите поподробней, как именно Иван упал с лестницы.
Мария осушила слезы платком, тяжело вздохнула и, наконец, произнесла:
– Он стоял на верхней ступеньке лестницы, ведущей со второго этажа. Смотрел на меня. Затем сделал первый шаг навстречу и вдруг оступился.
– Продолжайте, прошу вас, – полицейский аккуратно записывал ее слова в блокнот.
– Все случилось в один момент. Он кубарем скатился вниз, прямо к моим ногам. Вы мне верите?
– Конечно.
Полицейский чиновник протянул к ней блокнот, чтобы та поставила свою подпись. Затем равнодушным тоном отчеканил:
– Оставайтесь пока здесь.
Мария устало кивнула в ответ и направилась к лестнице. Села на ступеньки и расправила юбки. Все это время избегая смотреть на труп, она погрузилась в свои невеселые мысли.
Тем временем доктор издал свой вердикт:
– Причина смерти – разрыв шейных позвонков, иными словами, у него сломана шея.
Петр Петрович стал осторожно снимать резиновые перчатки. Его работа на этом была закончена. Дальше труп должны увезти на повозке в морг и сделать вскрытие.
Доктор собрал медицинские инструменты в чемоданчик и посмотрел на циферблат карманных часов.
– Петр Петрович, если вам необходимо заполнить бумаги, то прошу вас в кабинет.
Доктор взял свой чемоданчик и направился следом за дворецким. В кабинете пахло сигарами. На диване сидел молодой граф Андрей и один из полицейских. Пока мужчины тихо беседовали, Петр Петрович сел за стол, разложил бланки и стал писать.
Чтобы все закончить, потребовалось не так много времени. Бумаги были готовы. Однако Петр не спешил покидать кабинет.
Его внимание привлек молодой граф. Мужчина был эталоном спокойствия. Произошедшее в особняке он считал трагической случайностью.
– Как вы думаете, мог ли молодой мужчина упасть так неловко? Может, ему кто помог?
– На мой взгляд, в жизни случаются и более странные вещи. А по поводу, помог ли Ивану кто в смерти, так я ответить вам этого не могу, потому как не знаю.
– Ничего странного не наблюдали?
– Что вы имеете в виду?
– Ну, там присутствие посторонних в доме? Может разговоры, голоса какие?
– Нет.
Полицейский записывал разговор, а граф в свою очередь терпеливо ожидал, когда этот допрос закончится.
– Это все, вы можете быть свободным.
Полицейский вышел за дверь. Граф поднялся с дивана и поправил полы халата. В свою очередь, доктор поспешил отложить чернила и собрать бумаги.
Он что-то хотел спросить у графа, но, взглянув на его усталое лицо, решил, что все вопросы после.
Доктор направился в холл. Отдал полицейскому листки бумаги и пожал руку. Дворецкий протянул плащ, шляпу и зонт. Прежде чем покинуть особняк, Петр еще раз посмотрел на лица присутствующих.
На них читалось, что виной всему произошедшему не маньяк и не убийца, а проклятье особняка. Еще бы! За одну неделю две смерти и сумасшедший.
Полицейские что-то тихо обсуждали меж собой. Доктор кивнул им на прощанье и покинул особняк.
В экипаже он вдруг подумал о том, что все происходящее в этом мрачном доме нельзя списывать на случайность. Как и в любом другом деле, здесь должна присутствовать некая закономерность.
Люди, которые постоянно живут в особняке, до сих пор живы. Тех, кто приезжает или приходит ненадолго, выносят вперед ногами. Так было всегда, сколько он помнил этот дом.
Ручкой от зонта Петр постучал по крыше экипажа, привлекая к себе внимание кучера:
– Езжай на Вознесенский проспект, в библиотеку.
– Так ведь поздно совсем?