Теперь, когда он заведовал службой безопасности АВП, он яснее прежнего видел разнородность этой организации. Было время, он считал, что АВП мог бы управиться с Землей и Марсом, если дойдет до настоящей войны. Денег и иных средств у них определенно имелось больше, чем он когда-то думал. И еще у них был Фред Джонсон. А теперь и Церера, если они сумеют ее удержать. Они взялись за станцию Тот — и справились.
А все же кое-кто из ребятишек, с которыми он штурмовал Тот, участвовал и в подавлении обороны «Наву», и больше половины будут на корабле-смертнике, когда он вылетит к Эросу. Вот этого Хэвлоку никогда не понять. Наверно, никому из живших в даровой надежности естественной атмосферы никогда полностью не понять силы и уязвимости общества, основанного на устремленности делать то, что должно, быть быстрым и гибким — каким и был АВП. На умении соединить все свои фрагменты подвижными сочленениями.
Если Фред не добьется участия в мирных переговорах, АВП ни за что не победит дисциплинированного, единого флота внутренних планет. Но и не потерпит поражения. Войне не будет конца.
Ну что ж, разве не такова вся история?
И что тут изменят звезды?
Зайдя в свою квартиру, он запросил связь с терминалом Фреда. Фред Джонсон на экране выглядел усталым, но держался молодцом.
— Миллер, — поздоровался он.
— Мы можем выводить корабль, если ваши службы готовы.
— Идет погрузка, — ответил Фред. — Грузится взрывчатый материал, после которого поверхность Эроса станет недоступной на годы. Осторожней с ним. Если кому-то из ваших мальчиков вздумается закурить в неположенном месте, мы уже не успеем заменить мины.
А не: «…вы все погибнете». Ценно оружие, а не люди!
— Да, я присмотрю, — сказал Миллер.
— «Росинант» уже в пути.
Этого Миллеру знать было не обязательно, однако Фред счел нужным упомянуть. В его старательно нейтральном тоне крылось подобие укора. Единственные известные образцы протомолекулы вышли из сферы влияния Фреда.
— Мы успеем присоединиться к нему и отогнать от Эроса кого угодно, — пообещал Миллер. — Нет проблем.
На крошечном экране трудно было разобрать, много ли искренности в улыбке Фреда.
— Надеюсь, ваши друзья в самом деле справятся, — заметил он.
У Миллера возникло странное чувство — какая-то пустота прямо за грудиной.
— Они — не мои друзья, — сказал он.
— Правда?
— У меня, строго говоря, нет друзей. Все больше люди, с которыми я работал.
— Холдену вы многое доверили, — заметил Фред. Это прозвучало почти вопросом. Или вызовом. Миллер улыбнулся, помня, что и Фреду трудно будет определить степень искренности его улыбки.
— Это не доверие, а точная оценка, — возразил он.
Фред кашлянул.
— Вот почему у вас нет друзей, друг мой.
— Отчасти, — сказал Миллер.
Больше говорить было не о чем. Миллер прервал связь. Так или иначе, у него теперь имелась почти своя нора.
Ничего особенного — стандартная клетушка, в которой личного было еще меньше, чем в его норе на Церере. Он присел на койку, просмотрел на терминале статус корабля-смертника. Он помнил, что пора идти в док. Диого и прочие уже собирались, и, хотя вряд ли угар прощальных вечеринок позволит им явиться в срок, все же это могло произойти. У Миллера не было даже такого оправдания.
Джули поместилась у него в голове за глазами. Она подогнула ноги калачиком. Она была красива. Она была такой же, как Фред, Холден и Хэвлок. Родилась в гравитационном колодце и пришла на Пояс по собственному выбору. Этот выбор убил ее. Она искала на Эросе помощи и тем погубила его. Если бы она осталась на корабле-невидимке…
Джули искоса взглянула на него, ее волосы развевались наперекор гравитации вращения. В ее глазах стоял вопрос. Конечно, она была права. Возможно, это немного оттянуло бы события, но не остановило бы их. В конце концов «Протоген» и Дрезден отыскали бы ее. Наверняка. Или вернулись бы обратно и откопали новые образцы. Их ничто бы не остановило.
И он знал о Джули — знал, как он мог знать о самом себе, — что она была не такой, как другие. Что она понимала Пояс и астеров и понимала, что надо пробиваться дальше. Если не до звезд, то хоть поближе к ним. Ей была доступна роскошь, какой Миллер никогда не знал и не узнает. И она от нее отказалась. Она пришла сюда и осталась, даже когда они угрожали продать ее гоночную шлюпку. Ее детство. Ее гордость.
Вот почему он любил ее.
Добравшись до дока, Миллер сразу понял: что-то произошло. Понял по тому, как держались докеры, по их взглядам, в которых читались довольные усмешки. Миллер внес пароль и прополз по неудобному шлюзу модели «Оджино-Гуч», устаревшему еще семьдесят лет назад и узкому, как торпедный порт, в тесный кубрик «Тэлбота Лидса». Корабль как будто склепали из двух корабликов поменьше, не слишком озаботившись дизайном. Амортизаторы были установлены в три яруса. Воздух пропах застарелым потом и горячим металлом. Кто-то курил здесь марихуану так недавно, что фильтры еще не вытянули дым. Кроме Диого в кубрике сидела дюжина ребят — все в разной форме, но с одинаковыми нарукавными повязками АВП.
— Ой, Пампо! Оставил а дир лучшую койку.
— Ценю, — отозвался Миллер.
Тринадцать дней. Ему предстояло провести тринадцать суток в этом тесном помещении с командой смертников. Тринадцать суток бок о бок на койках над мегатоннами взрывчатки в трюмах. Однако все, кроме него, улыбались. Миллер подтянулся на койку, оставленную ему Диого, и подбородком указал на остальных:
— У кого-то день рождения?
Диого выразительно развел руками.
— А с какой стати все раздолбаи так довольны? — спросил Миллер резче, чем ему бы хотелось. Диого не обиделся, а показал в улыбке все бело-красные зубы.
— Ауди-нихьт?
— Нет, не слышал, а то бы не спрашивал, — ответил Миллер.
— Марс разобрался, — сообщил Диого. — Поймал волну Эроса, сложил два и два, и…
Мальчишка шмякнул кулаком по открытой ладони. Миллер тщетно соображал, о чем речь. Атака на Эрос? Взялись за «Протоген»?
А, «Протоген». «Протоген» и Марс. Миллер кивнул.
— Научная станция Фебы, — сказал он. — Марс ввел карантин.
— Шиш тебе, Пампо. Дезинфекцию! Той луны больше нет. Каждый атом на частицы разобрали!
«Хорошо бы так», — думал Миллер. Феба была невелика. Если Марс действительно уничтожил ее так, что на осколках не осталось ни единой протомолекулы…
— Ту сабез? [39] — продолжал Диого. — Они теперь на нашей стороне. Коалиция АВП — Марс!
— Об этом и не думай.