Виктория Хаммар явно плакала. Веки покраснели, а помада размазалась, отчего ее рот стал похож на клоунский. Голос тоже изменился до неузнаваемости. Мария не без удовольствия отметила, что Виктория все-таки дала слабину.
— Я отказываюсь разговаривать с вами до прихода моего адвоката. Можете задавать любые вопросы, я все равно не отвечу.
— В таком случае Эк отвезет вас в управление, а мы пока побеседуем с вашим мужем. Прошу! — Хартман открыл перед ней дверь кабинета.
Рейне смотрел на жену взглядом, исполненным ненависти, не заметить которой было невозможно.
— Не понимаю, зачем, Виктория? Зачем ты врала мне про вакцинацию и про зависимость Сандры? Поначалу я даже не поверил…
— Было бы крайне разумно с твоей стороны держать язык за зубами до прихода адвоката, Рейне, — произнесла Виктория, обернувшись в дверях.
— К черту твои советы! Я ни в чем не виноват! Неужели ты еще не поняла, что все кончено? И меня ты за собой не потащишь! Сейчас я вам все покажу. — Рейне подошел к письменному столу и включил компьютер. — Пароль — «пандемия». Даже не знаешь, плакать или смеяться. Ну, вот. Смотрите на экран. Что вы видите? — Рейне провел сканером по левому плечу.
— Рейне, не смей! Я запрещаю тебе! Иначе концерн лишит тебя поддержки. Остановись сейчас же! — Виктория ринулась к нему через всю комнату, но Хартман задержал ее.
— Пойдемте, вас ждет допрос в управлении.
— Я вижу дату рождения. Вашего рождения, Рейне, верно? — уточнила Мария.
— Да, а теперь попробуем с вами, — протянул он ей сканер. Мария отпрянула — не могла до конца поверить в то, что это правда. Лишь увидев на экране знакомые цифры, инспектор осознала масштабы устроенного концерном эксперимента.
— В дверях, как раз там, где сейчас стоит Виктория, встроен считыватель. Подобными устройствами оборудовано все здание. Вот почему Сандра влезла через окно, — сказал Рейне и подошел к дверям в два широких шага. — А теперь смотрите: я подношу сканер к руке Виктории, и что происходит? Ничего! А почему? Потому что для себя она сделала исключение, и для Финна тоже. Теперь вы верите мне? Я ни в чем не виноват, я узнал обо всем лишь вчера.
— Неправда! Он врет вам! — прокричала Виктория, когда мужчина в полицейской форме взял ее под руку.
Мария пригласила Финна Ульсона пройти в кабинет, пока полицейские уводили Рейне, чтобы доставить его в управление. Когда Финн проходил дверной проем, на экране компьютера никакой информации о нем не отобразилось. Провели сканером по его плечу — тот же результат. Финн враждебно взглянул на полицейских, но не проронил ни слова.
— Квартира на улице Сигнальгатан раньше принадлежала вам, верно? И вы ее продали Сандре Хэгг и Ленни Хельстрёму? — Вопросы Хартмана застали Финна врасплох, так что он просто коротко кивнул, не успев подумать.
Меж тем он не спускал глаз с Марии, которая что-то искала в компьютере.
— И у вас остался ключ от входной двери?
Снова кивок.
— Где он сейчас?
— Выкинул, наверное, не помню.
— Список людей, которым в первую очередь была сделана прививка, включает членов правительства и других высокопоставленных лиц, а также тех, у кого хватило средств оплатить вакцинацию. Получается, они все были чипированы? Кто составлял этот список и какова ваша роль в этом деле, Финн Ульсон?
— Я отвечу лишь в присутствии адвоката, — упирался Финн.
— Ваше право. Но, может, объясните, откуда в вашем личном автомобиле следы крови? — напирал Хартман.
— Я не буду отвечать на вопросы, пока не придет мой адвокат.
— У вас был ключ от квартиры Сандры Хэгг, и вы знали, что ваша сестра Элизабет переписывается с Хансом Мубергом — удобная кандидатура на роль козла отпущения. Мы полагаем, вы отправили ему письмо, пригласив к Сандре уже после того, как убили ее.
— Докажите.
— Докажем, и без особого труда. Отведите его в машину, — приказал Хартман полицейским, зашедшим в кабинет.
Мария зачарованно глядела в экран, где появились имена и даты рождения ее коллег.
Если до этого газеты пестрели фотографиями зараженных птиц, похожих на маленькие военные самолеты, которые готовы атаковать жителей Готланда, то теперь с первых полос на читателя смотрели Финн Ульсон и Виктория Хаммар. Их обвиняли соответственно в убийстве и подстрекательстве к убийству Сергея Быкова, Сандры Хэгг и Тобиаса Вестберга. Новость вызвала сенсацию, так что пресс-секретарь полиции каждый час готовил новый пресс-релиз для СМИ.
Позже тем же вечером Мария наконец-то приехала забрать сына из больницы Фоллингбу. Она зашла в кабинет к Юнатану Эриксону — тот сидел к ней спиной за письменным столом. У Марии мурашки пробежали по коже. Она хотела тихонько подойти и обнять его сзади, но вдруг поняла, что Юнатан занят и говорит по телефону. Не желая мешать, она осталась стоять в дверях. Сейчас он закончит разговор, и она поблагодарит его за помощь сыну, а потом спросит, когда они снова могут встретиться, если он, конечно, хочет…
— Я скоро приеду домой, Нина. Ты приготовила нам ужин?.. Мм, звучит вкусно… Мальте скучал по тебе… Нет, ну что ты такое говоришь? Я тебя не брошу! Я ведь обещал остаться, если ты пройдешь лечение… Да, клянусь тебе. Нашему сыну нужны мы оба.
Мария не стала ждать, пока он встанет из-за стола. Она бесшумно вышла в коридор. Они с женой хотят попробовать начать все заново, что тут скажешь? Нельзя показываться ему на глаза сейчас, когда она вот-вот расплачется. Сама виновата: нечего было влюбляться в женатого! Остается поднять голову повыше и продолжать жить как ни в чем не бывало.
Должно быть, он все-таки заметил ее, потому что Мария услышала, как Юнатан зовет ее. Мария ускорила шаги и побежала вверх по лестнице.
— Мария!
Не сейчас, Юнатан. Как-нибудь в другой раз.
— Мария!
Она поднималась по ступенькам, не оборачиваясь, и вскоре его голос замер где-то вдалеке.
Прижав Эмиля к себе, Мария не сдержала слез. Сын здоров, и это главное.
— Почему ты плачешь, мама?
— Я так рада, что с тобой все в порядке!
— Я тоже вернусь домой сегодня, — сказала медсестра Агнета. — Я тоже вернусь домой и обниму детей.
Туман, точно колдовское зелье, выплеснулся на гладкие, скользкие скалы и скрыл из виду очертания материка. Темно-серые волны, что, ударяясь о мостки, оборачивались шипящей белой пеной, наконец улеглись. Набежавшие тучи отражались в свинцовой воде. Микаэла Нильсон, министр по делам равноправия, сидела на веранде своего дома на острове в шхерах, завернувшись в одеяло. Она попросила, чтобы ее не беспокоили и заехали за ней только через неделю. Микаэла скрылась от всех, чтобы позволить себе погоревать в тишине, не рискуя попасть на первые полосы газет. Скорбь — это тот же стресс, а стресс по-разному влияет на организм. Иногда он проявляется в форме повышенной температуры, прочитала Микаэла в одном научно-популярном журнале. Все так: она чувствует усталость и небольшой жар. Министр намеренно не взяла с собой на остров мобильный телефон. Никакого телевизора и газет, только радио. Можно слушать любимый музыкальный канал. Лишь бы ее оставили в покое. Насчет телефона она, конечно, погорячилась, но так уж вышло.