— Мой отец. Только он упорно не отвечает на звонки. Нужно ехать к нему на работу.
— В такое время?
Марион резко обернулась к подруге.
— Хорошо, хорошо, — сказала Кора, подняв руки. — Не надо смотреть на меня такими глазами, как у кота из «Шрека»! Нужно взять машину. Но предупреждаю: за руль сяду я!
Кора припарковала свой «хаммер» на правой стороне Севастопольского бульвара.
Марион вышла:
— Подождешь меня здесь?
— Я буду начеку, — пообещала Кора. — Окно оставлю открытым. Если возникнут проблемы, позови меня.
— Ничего страшного не случится, — успокоила ее Марион. — Я ненадолго.
— И все-таки осторожность не помешает. На всякий случай помни: у меня в бардачке лежит «Тайзер».
— Электрошокер?
— Да. Когда едешь на вызов среди ночи в подозрительный район, эта штука — именно то, что надо иметь под рукой, можешь мне поверить.
Марион пересекла бульвар. Отель-Дье, хранивший часть ее прошлой жизни, находился совсем недалеко отсюда.
Какой-то тип в потрепанной куртке свистнул ей. Чуть дальше она заметила драг-квина [3] , входящего в ночной клуб.
Она остановилась у дома номер 42 — это был джаз-клуб «Герцог Ломбардский».
— Привет, Марион, — кивнул ей вышибала.
— Он внизу?
— Как всегда.
Она спустилась в помещение со сводчатым потолком, напоминающее пещеру. Раньше здесь часто собирались курильщики. Сегодня в клубе было малолюдно. В прежние времена Марион провела здесь множество вечеров, слушая известных пианистов: в ту эпоху такая вещь, как пиратское распространение музыки в Интернете, казалась совершенно немыслимой.
Ее отец настраивал музыкальное оборудование.
— Папа, ты целый вечер не отвечаешь на телефонные звонки!
— Извини. Тут такой шум, что я ничего не слышу.
Марион обняла его:
— У тебя все в порядке?
— Да, все прекрасно.
Он улыбнулся, хотя сегодня казался еще более старым и изможденным, чем обычно.
— Я получила цветы, — сказала Марион. — Спасибо тебе огромное.
Он сделал извиняющийся жест:
— Еще раз прости, что не приехал к тебе на день рождения. Ты ведь знаешь, как это бывает… На меня свалилась сразу целая куча работы.
— Кто сегодня играет?
— Одна группа…
— А ты? Ты больше не выступаешь?
— Меня вполне устраивает работа звукооператора, — ответил он, указав на музыкальный пульт. И прибавил: — Может быть, перейдем к цели твоего визита?
Марион, глубоко вдохнув, произнесла:
— Я получила известия о нем.
— О ком?
— О Натане.
Молчание.
Спустя несколько секунд отец Марион отодвинул пульт.
— Ты слышишь, что я говорю?
— Да. Ничего, если мы побеседуем снаружи?
Не дожидаясь ответа, он направился к выходу. На улице зажег сигарету. В свете фонарей его лицо казалось еще бледнее.
— Тебе не предлагаю, — сказал он.
— Ты же знаешь, что я больше не курю. И ты тоже мог бы бросить.
— Я тебя слушаю, Марион.
Он пристально вглядывался в вечерний сумрак, словно надеясь проникнуть в некую тайну.
— Я получила его фотографию по электронной почте. Судя по всему, он живет сейчас где-то неподалеку от Лос-Анджелеса. Под именем Адриан Фог.
— В самом деле? Пятнадцать лет спустя — это оригинально… И что ты собираешься делать?
— Я хотела посоветоваться с тобой. Надеялась, что ты сможешь мне помочь.
— В чем?
— Ты не хочешь узнать, что с ним случилось?
— Нет.
Теперь он смотрел только на мерцающий огонек сигареты.
— Нет — и все? Вот прямо так?
— Натан исчез много лет назад. Для меня он все равно что умер. — Затем отец Марион поднял на нее глаза и прибавил: — Умер и похоронен. Эта страница перевернута. Я не понимаю, зачем тебе нужно ворошить все это старое дерьмо.
Эта неожиданная и совсем не свойственная отцу грубость поразила Марион — сколько она его помнила, он всегда старался, чтобы его французский был во всех смыслах безупречен.
— Но… что, если он действительно там живет?
— Вот пусть там и остается. Я в свое время уехал из Америки, потому что больше не мог выносить эту страну. Ты даже не представляешь, как тебе повезло родиться и жить во Франции. А там человек без денег может умереть под забором, и всем будет на него плевать. Там ты никогда не смогла бы учиться медицине.
— Но я так и не доучилась, папа.
— Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать. Что до меня, если бы в моем нынешнем возрасте у меня появились проблемы со здоровьем, там я не имел бы возможности лечиться.
Марион помолчала, затем спросила:
— У тебя проблемы со здоровьем?
— Нет.
Она придвинулась ближе, чтобы лучше разглядеть лицо отца:
— Прозвище Троянец тебе о чем-нибудь говорит?
Он нахмурился с неподдельным непониманием:
— Что?
Марион поцеловала его в щеку:
— Мне нужно идти. Береги себя. Увидимся в выходные.
Он ничего не ответил. Марион пересекла бульвар в обратном направлении и снова села в машину Коры.
— Ну что? — спросила та.
— Когда я упомянула Троянца, он никак не отреагировал. Я предпочла не настаивать. Но он что-то скрывает от меня, это очевидно.
— Ты уверена?
— Ну, это же мой отец. Я чувствую, когда он лжет. И знаю, что бесполезно пытаться из него что-то вытянуть, если он сам не хочет говорить. Он упрям как мул. Но я попытаюсь снова.
Кора кивнула.
— Кстати, твой айфон только что звонил. Я хотела посмотреть, чей это вызов, но не смогла войти в систему.
Марион почувствовала, как у нее в одну секунду подскочило давление.
Она приложила большой палец к экрану айфона. Послышался слабый щелчок: система ее опознала.
«Фейсбук».
И тут же — «poke».
— Приветствую, Марион. «Спасать жизни» — помните? Сегодня вы спасли кота. Имя следующей жертвы в списке, я надеюсь, побудит вас действовать немного быстрее…