Женщина закрыла за ней дверь.
Очевидно, те, кто ее арестовал, решили, что нет смысла лишать ее чего бы то ни было еще — и без того в этом безымянном месте любая форма свободы была сведена к нулю.
Несколько часов спустя за ней пришел другой агент. Самое удивительное, что все это время она, кажется, проспала. Иногда сон становится вашим последним убежищем.
Ее привели в комнату, где из мебели были только два стула и стол, на котором лежала папка. У окна, спиной к входу, стоял какой-то человек. Марион тоже взглянула в окно. Оно выходило на большую парковку, окруженную несколькими теннисными кортами. Стояла прекрасная погода, светило солнце. Люди наслаждались свежестью первых утренних часов. Марион могла бы быть одной из них. Сидеть сейчас вместе с Корой на веранде какого-нибудь кафе, пить гренадин… Обычная туристка среди себе подобных…
Человек повернулся к ней. В руке он держал картонный стаканчик с кофе.
— Хотите кофе? — спросил он.
— Да, пожалуйста.
Он поднял большой палец и поднес руку к закрепленной под потолком камере. Буквально спустя несколько секунд другой агент принес кофе.
Человек жестом предложил Марион сесть и сам сел напротив нее. Затем раскрыл папку.
В его облике не было ничего угрожающего. Массивный, с квадратной челюстью. Серые глаза. Обручальное кольцо на левой руке.
— Я спецагент Аарон Альтман. Вы знаете, что это за место?
— Нет.
— Штаб-квартира ФБР в Лос-Анджелесе, на бульваре Уилшир.
Марион кивнула.
— Вы здесь потому, что похитили Хлою Фог, девочку тринадцати лет.
— Вы ее нашли?
— Нет.
Марион закусила губы, чтобы они не дрожали.
— Вы… вы хотите, чтобы я рассказала, что происходит?
Альтман холодно улыбнулся:
— Очень на это рассчитываю.
И Марион изложила свою историю. Это заняло почти час. Порой Альтман просил прояснить какие-то детали. Порой — вернуться в прошлое. Особенно часто он задавал уточняющие вопросы по поводу Троянца. Альтман ничего не записывал, и Марион сделала вывод, что их разговор фиксирует камера.
— Могу я задать вам вопрос? — в свою очередь спросила она, закончив рассказ.
— Пожалуйста.
— Как вы меня нашли?
— Мы перехватили последнее сообщение Троянца, отправленное в ваш почтовый ящик. Мы были уже на пути к автобусной остановке, где вы оставили Хлою, когда в местную полицию поступил анонимный звонок.
— Анонимный звонок?
— Кто-то увидел, как вы садились в старый военный фургон того индейца, Уойяка. Нам сообщили номер машины. В таких моделях, которые после списания продают частным лицам, имеется встроенный прибор геолокации, и мы смогли запеленговать его с вертолета. Найти вас после этого было просто детской игрой.
— Значит, анонимный звонок… — произнесла Марион после паузы. — И как бы случайно я села именно в такую машину, которую легко оказалось обнаружить… Странное совпадение, не так ли? Вам не кажется, что Троянец специально все это подстроил, чтобы навести вас на мой след? А сам тем временем скрылся вместе с Хлоей?
Альтман скрестил руки на груди. Казалось, его впечатлила ее логика.
— Да, мы и в самом деле об этом думали. Но есть и другой вариант.
— Какой?
— Вы и сами могли где-то спрятать Хлою.
— Никогда бы я не причинила вреда ребенку! Впрочем, и никому другому. Я…
— ХВАТИТ! — взревел Альтман.
Он мгновенно преобразился.
Марион вжалась в спинку стула.
Альтман ткнул указательным пальцем в лежащую перед ним папку и резко спросил:
— Где Хлоя Фог?
Марион смотрела на него, ничего не понимая. Можно было подумать, он не слушал ее в течение предыдущего часа.
— Я… я же вам уже сказала… я не знаю…
— Почему вы ее увезли?
— И это я вам говорила… Меня заставили… Троянец мне…
— Вы хотите, чтобы я поверил, что вы прибыли из Франции и похитили дочь доктора Фога только потому, что кто-то вам это приказал по Интернету?! Где Адриан Фог?
— Я видела его лежащим на больничной койке… Он был прикован наручниками…
— В каких отношениях с ним вы были? Что вы о нем знаете? Чего вы нам не сказали?
— Я вам все сказала.
— ВЫ ЛЖЕТЕ!
Альтман устало провел рукой по лицу.
— Ну что ж, начнем все сначала.
— Нет! — твердо сказала Марион.
Глаза Альтмана расширились от изумления.
— Что?
Марион могла бы заплакать, застонать, рухнуть со стула… Но ее тон странным образом становился все жестче. С тех пор как она одержала победу над индейцем, в ней поселилась какая-то новая невиданная сила. Сейчас Марион чувствовала почти эйфорию. Ей самой это казалось ужасным. Она спрашивала себя, не овладело ли ею временное безумие.
— Вы не слушаете, что я говорю. Так вот, я ничего больше не скажу! Я требую адвоката. Я ведь имею право на адвоката, не так ли? На видеозаписи я видела Адриана Фога прикованным к больничной койке. Судя по всему, его удерживают в заточении. А теперь Троянец похитил и его дочь. Почему бы вам не сосредоточиться на этом психопате? А вы ведете себя так, словно подозреваемый — это Адриан!
— Так и есть.
— Но почему?
Альтман подвинул свой стул почти вплотную к ней и сел на него верхом, положив локти на спинку:
— Вы зашли за оранжевую вуаль.
— Что?
— За оранжевую вуаль. Так неофициально называется граница между графством Оранж и Лос-Анджелесом. Люди, которые живут по ту сторону, — не такие, как мы. В сущности, их не слишком интересуют те, кто живет в остальной части страны. Они — самые богатые люди Америки. Этакие короли на вершине горы. И доктор Адриан Фог — один из них. Вы переступили черту, вы их видели. Это люди, для которых не существует правил. Никакое безумие, никакое извращение для них не чрезмерно. Они не считают себя простыми смертными. Но я здесь затем, чтобы напомнить им о Законе. — Он выпрямился. — Знаете, почему я интересуюсь Фогом? Я вам отвечу: потому что он является объектом федерального расследования в течение последних двух лет. Потому что его фонд не такой уж «бесприбыльный», как ему хотелось бы заставить всех в это поверить. И прежде всего потому, что мы полагаем, что его супруга, мать Хлои, погибла вовсе не в результате автомобильной катастрофы.
— Не в результате?.. Вот как?..
— Мы полагаем, что она стала жертвой убийства, — ответил Альтман. Потом жестко прибавил: — И нет, вы не имеете права на адвоката. В сущности, у вас вообще нет никаких прав. После событий одиннадцатого сентября мы имеем полное право обращаться с вами как с противником во время боевых действий. В частности, держать вас здесь столько времени, сколько сочтем нужным.