Сцепив пальцы рук, Альтман положил на них подбородок и спросил:
— И что же вы предлагаете?
— Предоставьте мне свободу действий. Я смогу пройти по следу, который оставил Джордж Дент. Я уверен, что узнаю о Смите все то, что узнал мой отец. Вы ведь поддерживаете кандидатуру Хелен Маккарти на предстоящих выборах, а она как раз намеревается вести борьбу с педофилами и сексуальными маньяками — об этом пишут все газеты.
— И?..
— Я выясню все то, что успел выяснить мой отец. Соберу доказательства преступлений Смита. И вы его схватите.
— А вы что будете делать?
— Разыщу свою семью. Все, чего я хочу, — снова увидеть жену и сына.
Альтман кивнул на второй стаканчик, все еще полный:
— Пейте кофе, а то остынет.
Я повиновался.
Альтман вздохнул:
— Послушайте, доктор Беккер, я вас понимаю. У меня самого тоже есть сын, ему шестнадцать, и один Бог знает, на что я оказался бы способен, чтобы его защитить. Но ваша ситуация очень непростая. Существует ордер на ваш арест. Конечно, ваша готовность сотрудничать будет принята судом во внимание. Но, если честно, я не вижу возможности оставить вас на свободе… — Он сделал паузу, потом добавил: — К тому же есть еще одна проблема.
— Какая?
— Все то, о чем вы рассказали, нам уже известно.
Я опешил.
Альтман поднялся с места и прошелся по комнате.
— Человек С Той Стороны — это не псевдоним, который взял себе ваш отец. Я даже подозреваю, что он никогда не слышал этого названия. Потому что это именно название. — Он повернулся ко мне. — Так называлась наша операция.
У меня пересохло в горле.
— Вы что-нибудь знаете о Гарри Гудини? — спросил Альтман.
— Иллюзионисте?
— Да.
— Не так уж много.
— Он умер в тысяча девятьсот двадцать шестом году. Очень примечательный человек. Его трюки привлекали сотни зрителей. Но вот гораздо меньше людей знают, что он был великим демистификатором. Он потратил очень много времени и сил на разоблачение шарлатанских «спиритуалистических» теорий, а также всякого рода медиумов, ясновидящих и прочей публики. В результате нажил себе много врагов.
— Вот как?
— И еще он снимался в кино. Первый его фильм назывался «Человек с той стороны». Увы, фильм с треском провалился…
— К чему вы клоните?
— К тому, что это название мы выбрали для своей операции не случайно. Мы, подобно Гудини, хотели разоблачить чародея Коша. Гудини против Коша, фокусник против фальшивого мага. То есть это был своеобразный трюк… с нашей стороны. Однако вы правы, помимо названия операции в целом, мы так называли одного конкретного сотрудника. — Альтман остановился. — Хотите с ним встретиться?
— Я?..
— Даю вам зеленый свет.
— Но почему?
— Сейчас поймете.
Альтман сделал мне знак подняться, затем подвел меня к боковой двери, за которой недавно скрылась секретарша.
— Куда мы идем? — спросил я.
— Недалеко. В соседнюю комнату.
Внезапно меня охватило дурное предчувствие.
Альтман открыл дверь.
Мы вошли в секретариат. Жанин сидела за столом вместе с другой женщиной: они собирались пить чай. Судя по их непринужденной манере общения и дружелюбным улыбкам, они были давно знакомы и хорошо относились друг к другу.
— Позвольте представить вам руководителя нашей операции, — произнес Альтман.
У меня перехватило дыхание.
Обе женщины мгновенно замолчали и застыли на своих местах. Затем та, что сидела напротив Жанин, поднялась. На ее лице вместо прежней улыбки читались грусть и даже легкое раскаяние.
Человеком С Той Стороны была Конни Ломбардо.
Аарон Альтман успел подхватить меня и усадить в кресло — иначе я, скорее всего, рухнул бы на пол.
Он не смеялся надо мной. Напротив, выражение его лица было очень серьезным.
— Не могу в это поверить… — пробормотал я, глядя на Конни.
Она молча выдержала мой взгляд.
— Вы работаете на ФБР?
— Да.
— Так вы не медсестра?..
— Ну почему же?
— Не понимаю…
Аарон Альтман слегка кивнул секретарше, которая бесшумно вышла. Альтман прислонился к стене и скрестил руки на груди.
Конни глубоко вздохнула и заговорила:
— Я совмещаю одно с другим. Я работала медсестрой в Национальном центре помощи жертвам домашнего насилия, как вам уже говорила. Но также работала некоторое время в ФБР. Два года назад. Я была агентом-консультантом. Я не полноправный агент — например, у меня нет права носить оружие. Я лишь давала консультации сотрудникам, которые пытались выйти на след банды педофилов.
Я смотрел на нее по-прежнему жестким взглядом.
— Вы мне лгали. Все то время, что вы работали в моей клинике, вы ломали комедию.
Конни нахмурилась:
— Ничего подобного! Я четко выполняла свои обязанности, а иногда даже и чужие!
— Ваши обязанности? И в чем же они заключались? Шпионить за мной? ФБР решило, что я член шайки педофилов?
Конни невозмутимо взглянула на меня:
— Это была гипотеза.
— Мой сын исчез! Кош, возможно, похитил мою семью! Вы об этом знали — и продолжали бездействовать?!
— Я не знала, что происходит.
Альтман повернулся к ней:
— Я вас предупреждал, что он отреагирует именно таким образом.
— Вы-то уж помолчите!. — в сердцах сказала она. — Как раз из-за ваших комбинаций он по уши увяз в этой истории!
Директор филиала ФБР разомкнул губы, явно намереваясь дать резкую отповедь своей подчиненной, но в последний момент передумал и решил дождаться окончания разговора.
Конни приблизилась ко мне и слегка сжала мои руки в своих ладонях:
— Я понимаю ваше состояние, Пол. Но и вы должны понять меня. Вначале мы вообще не знали, кто такой Кош Чародей. Нам было известно только это имя. Мы даже не знали, как он выглядит. Теоретически это мог оказаться кто угодно. Вы тоже были одним из подозреваемых, но потом мы вычеркнули вас из списка. В сущности, именно с вашей подачи мы его и вычислили. Вы смогли провести расследование даже более успешно, чем любой из наших сотрудников.
Я недоверчиво переводил взгляд с Конни на Альтмана и обратно:
— Вы что, издеваетесь надо мной? Тоже мне, нашли частного детектива!.. Собственных сил ФБР не хватает, чтобы справиться с этим делом?