Чуть позже они вошли в общий зал, где уже собрались почти все остальные. Еще прежде, чем Томас успел сказать «уф», в его руке оказался бокал с янтарного цвета жидкостью. Томас недоверчиво понюхал содержимое.
— Неужели виски?
— Скажи еще, что ты к нему не привык! — насмешливо бросила Карен.
Томас уже готовился достойно ответить, но Ленни остановил его, указав подбородком на Камерона. Тот выглядел уже значительно лучше: Карен влила ему в рот несколько глотков воды, а заодно прошлась насчет его солнечного удара, ожогов и умственных способностей. Бокалы с виски быстро разошлись по рукам. Здесь и там зазвучали шутки, смех, увесистые хлопки по спине.
Ленни, приблизившись к Томасу, прошептал:
— Все нормально, Линкольн. Расслабьтесь. Отчет о нашей маленькой авантюре может какое-то время подождать, разве нет?
«Маленькой авантюре», да уж… Томас сел в углу и стал наблюдать за остальными.
Вернулись Нина и Перл, веселые и мокрые с ног до головы. Карен произнесла воодушевленную речь, обещая наладить электричество, — с энтузиазмом кандидата в президенты, оглашающего предвыборную программу. Каминский отпускал в адрес Сесила похабные шуточки, на которые тот, заикаясь, с грехом пополам отвечал. Питер улыбался! И даже Ленни — Ленни, который, черт возьми, знал, насколько серьезно их положение! — острил и любезничал как ни в чем не бывало. Томас едва мог поверить своим глазам и ушам.
Казалось, что со всеми, за исключением молчавшей Элизабет, случился внезапный приступ амнезии.
Закрыть свой разум на двойной оборот ключа. Противостоять страданию, отрицая факты.
Он представил себе, как встает и просит минутку внимания, чтобы произнести тост: «За нашу дорогую Полу Джонс, о которой по-прежнему ни слуху ни духу. Исчезла. Испарилась. За Фрэнки и за Джин Леблан, которые, несомненно, гниют сейчас неизвестно где, — как насчет выпить за них, а, ребята? И за весь этот гребаный бардак!» Он представил, как, произнеся эти слова, швыряет свой бокал в стену и уходит, провожаемый гробовым молчанием своей оцепеневшей аудитории. Было бы здорово…
Но, разумеется, он ничего подобного не сделал. Лишь усмехнулся про себя, встал и вышел из бара.
Никто не попытался остановить его и даже не удосужился спросить, куда это он.
В часовне было прохладно, и Томас почувствовал себя лучше. Он бездумно смотрел на треугольный кусочек пыльного каменного пола между раздвинутыми в виде буквы V мысками своих ботинок. Ему уже казалось, что он слышит тихое перешептывание ангелов у себя над головой.
Он сидел на скамье напротив алтаря и груды покореженных чемоданов. Кровь стучала у него в висках. Сердце суматошно трепыхалось, словно цыпленок в картонной коробке.
Он вынул из-за пазухи бутылку «Джонни Уокера», которую тайком стащил со стойки бара.
Вот уже два дня, как он не пил спиртного. Может быть, вся его нервозность — просто результат абстинентного синдрома?
Он слегка встряхнул бутылку и покачал ее туда-сюда, наблюдая за уровнем жидкости внутри.
Да, это могло бы быть забавно. Видеть розовых слонов и все крушить… С другой стороны, он никогда прежде не испытывал абстинентного синдрома — все же он не был запойным алкоголиком… Или наоборот — он пил чересчур много и при этом никогда не испытывал недостатка в алкоголе, чтобы страдать от абстинентного синдрома! Так или иначе, возможно, пришло время завязать. Ну, по крайней мере, хоть попытаться. Он открутил пробку, чтобы как следует испытать силу воли.
Кто-то слегка хлопнул его по плечу.
Томас едва не выронил бутылку.
— Питер! Ты мне чуть инфаркт не устроил!
Ребенок молча протянул ему пластиковый пакет.
Другую руку он держал за спиной.
— Это вам, — сказал он.
В пакете лежал какой-то предмет ярко-оранжевого цвета — то ли шланг, то ли толстый изоляционный провод. Томасу понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить, где он видел такой цвет. Когда он понял, с чем имеет дело, то буквально выхватил пакет у Питера.
— Где ты это нашел?
Один конец шланга был в какой-то черной, засохшей субстанции, которая, очевидно, попала на него еще давно. Но другой конец выглядел совсем иначе. Он был покрыт вязкой жидкостью, еще свежей, которой была перепачкана и изнанка пакета.
— Это кровь, Питер! Кровь, ты понимаешь?
Именно этим оранжевым шлангом Камерона ударили по голове. Мелкие частицы пластика, обнаруженные Томасом в его волосах, были того же цвета. Томас был в этом абсолютно уверен.
Ребенок слегка попятился.
— Извини, Питер. Я не хотел тебя пугать. Но ты должен ответить мне. Это очень важно. — Он попытался справиться с волнением и говорить спокойно. — Кто тебе это дал?
— Он сказал, что вы его знаете.
Томас повертел в руках пакет. На сей раз остальным, хотят они того или нет, придется ему поверить.
— Он хочет с вами встретиться, — добавил Питер. — Сегодня ночью. Ровно в три часа. И чтобы вы были один.
— Встретиться со мной?
— Он говорит, что мы здесь пленники. Что никто нас не найдет. Он собирается показать вам, почему так.
Томас ощутил почти инстинктивный протест. Он терпеть не мог, когда им манипулируют.
— Ах вот как? А если я откажусь?
Питер вытянул вперед руку, до этого момента спрятанную за спиной. В ней был другой пакет.
— Если вы не придете, Пола умрет. Если вы придете не один, Пола умрет. Если вы расскажете об этом кому-то еще, Пола умрет.
В пакете лежала скомканная рубашка. Не узнать ее было невозможно. Однако на этот раз было больше, гораздо больше крови…
— Господи, — выдохнул Томас.
Он поднял глаза на мальчика, у которого слепо подрагивали губы. Если не считать этого, лицо Питера было совершенно бесстрастным.
— Он… он сделал тебе больно?
— Нет.
— Господи Боже, — снова прошептал Томас.
Он обнял ребенка и прижал к себе.
Каким же мерзавцем надо быть, чтобы дать такое поручение ребенку! Каким же гребаным ублюдком надо быть!
Он сделал усилие над собой, чтобы не сорваться с места и не помчаться в бар «У Пинка», размахивая двумя пакетами. Мозг его работал с лихорадочной скоростью. А что, если психопат блефует? Что, если это ловушка — скажем, для того чтобы удалить его от остальных и без помех прикончить? Кто может знать точно, что происходит в голове у сумасшедшего?
Спокойно. Не пытайся думать сразу обо всем.
— Это тот же самый тип, которого мы видели той ночью? Здоровенный, в маске-шлеме?