Карен обернулась. Ее ошеломленный взгляд несколько раз скользнул по нему снизу вверх и обратно: голые ноги, плавки, торс, снова плавки…
— Ты можешь объяснить, зачем ты разделся?!
— Решил сделать зарядку. А что?
Тем временем он заметил огромный кухонный нож за поясом Карен.
— Ты свободен, — объявила она.
— Что?
Вслед за Виктором в ризницу вошел Камерон.
— Инспектор Коул… — начал Томас.
К его величайшему удивлению, Коул протянул ему руку.
— Приношу вам свои извинения.
Его рукопожатие было крепким, хотя и не слишком экспрессивным.
— Итак, вы это увидели.
Взгляд полицейского невольно скользнул по фигуре Томаса.
— Я имею в виду — видеозапись на диске.
— Что? А, да. Все ее посмотрели. Да, кажется, мы действительно имеем дело с сумасшедшим.
Виктор нервно переминался с ноги на ногу. Его дубинка с гвоздями случайно ударилась о стену, и он чуть не подскочил. В полумраке ее можно было принять за гранату, готовую взорваться.
— Да, я взломал защиту, — сказал он. — Это какой-то кошмар… от этой записи можно с ума сойти.
На лице его отражались самые разные эмоции, но наиболее отчетливо был заметен страх.
— Он снова появился? — спросил Томас у Карен.
— Нет. По сравнению с недавними событиями можно сказать, что он на время успокоился. Но… — Она замолчала, подыскивая слова. — Он сделал это снова. На диске оказалась еще одна запись… помимо той, о которой ты рассказал.
— Что?!
— Нина… Она мертва. Он ее утопил.
Чувствуя, как сдавливает горло, Томас все же досмотрел до конца вторую часть видеозаписи.
Тот же стиль, что и в случае с Полой Джонс. Дергающиеся черно-белые кадры, то и дело прерываемые затемнением.
Маленькая латиноамериканка с трудом удерживалась на поверхности воды — ее руки были связаны за спиной. В отличие от Полы, рот у нее не был заткнут кляпом, и она кричала изо всех сил, пытаясь выплыть, однако длинный шест, периодически возникающий в кадре, надавливал ей на голову и грудь, погружая в воду.
Убийца не спешил. Порой у девушки было двадцать — тридцать секунд, чтобы вдохнуть поглубже и сделать новую попытку освободиться. Ракурс понемногу смещался — должно быть, психопат придерживал камеру на плече, в то время как другая рука орудовала шестом. В последние мгновения Нина умоляла его сохранить ей жизнь. Ее глаза вылезали из орбит, легкие постепенно заполнялись водой. Наконец она исчезла.
Томас выключил компьютер.
— Невероятно, — хрипло произнес он. — В тот вечер я лег спать в десять. Когда же…
— Нина поднялась к себе в полночь, — ответил Камерон. — Вы забрали диск в три часа ночи. Значит, все произошло в этом промежутке времени.
— В этом промежутке… — автоматически повторил Томас.
Это означало, что, когда он проснулся, чтобы идти в шахту, Нина была уже мертва. Или близка к тому. Он прошел мимо ее комнаты. Если бы только он заглянул туда или поставил будильник на более раннее время, у него был бы шанс заметить ее отсутствие. Спасти ее…
У Коула еще раз дернулась щека.
— Мы допоздна оставались в баре. Штерн несколько раз поднимался к вам между полуночью и тремя часами. Карен его дважды сопровождала. Оба подтверждают: все это время вы спали в своей комнате.
Полицейский проговорил все это словно нехотя, почти не разжимая зубов.
Так вот почему они решили его освободить. Страшно подумать, но смерть Нины стала доказательством его невиновности.
— И что, никто не заметил, как она исчезла? Не было никакого подозрительного шума?
— Нет.
— Этому типу удалось совершить похищение фактически у нас на глазах, и мы ничего не заметили, — сказала Карен. — Невероятно.
— Где произошло убийство? — спросил Томас.
— Изображение на пленке черно-белое, но видно, что вода окрашена. Скорее всего, это резервуар для воды в водонапорной башне.
Черт возьми! Ну конечно!
— А тело?
— Мы поднялись наверх с фонариками и осмотрели поверхность воды, — ответил Коул. — Место то самое, что и в записи, — сбоку видна стальная лестница.
— Тело плавало на поверхности?
— Нет. Фонарики освещают глубину не больше метра — и мы ничего не увидели. Может быть, он привязал к телу груз, чтобы оно не всплыло.
— Да, он мог набить ее карманы камнями или привязать груз к ногам, — добавила Карен. — Скорее всего, тело сейчас на дне резервуара.
Томас представил Нину, лежавшую в воде, в полном одиночестве среди окружающей черноты… Она знала, что умрет, но до последнего момента боролась за жизнь, стремясь вдохнуть хоть глоток воздуха. Какая жестокая казнь…
— У меня тоже есть что вам показать, — сказал он, пытаясь отогнать жуткие видения.
И предъявил третий пакет со всем содержимым — одеждой, пульверизатором и листком бумаги. Затем с величайшей осторожностью, словно врач, объявляющий пациенту о неизлечимой болезни, высказал свое предположение о двух ближайших намеченных жертвах убийцы.
От этих слов Карен окаменела. Виктор заметно побледнел.
— Но этого не может быть! С чего бы? Я ничего не сделал! Из-за чего этому психу расправляться со мной? Я ничего не сделал!
Он продолжал повторять «Я ничего не сделал!» — уже почти со слезами, пока наконец Камерон не попросил его сходить за остальными.
— Они ждут рядом с часовней, — пояснила Карен, обращаясь к Томасу. — С тех пор как мы посмотрели диск, никто больше не ходит поодиночке.
Было заметно, что она с трудом сохраняет самообладание, — слова Томаса явились для нее настоящим ударом. У самого Томаса было ощущение, что он оказался посреди минного поля. Камерон взял лист бумаги и прочитал надпись на нем: «Да будет свет». Он несколько раз повторил эту фразу вслух, словно не мог понять ее смысла.
— Не тратьте силы, — сказал Томас, — я понял, что это значит.
— И что же?
— Очередная загадка. Я разгадал ее, наблюдая за мухами. Они постоянно садились на одно и то же место — вон там, на стене. Как будто что-то их привлекало. Что-то, чего нельзя увидеть невооруженным глазом.
Он протянул Камерону пульверизатор.
— Поэтому убийца и передал нам вот это.
— Что это?
— Люминол.
— Откуда вы узнали?
— Опробовал.
Камерон провел языком по губам.
— И эффект был как раз такой, каким и должен быть, — добавил Томас.