Когда четыре спаниеля во весь опор помчались к краю скалы в шестидесяти футах от них, Джулиан остановил Софи.
— Я читаю ваши планы по вашему лицу. Я не могу доказать, что Ричард сжег вдовий домик, и не хочу, чтобы вы обвиняли его, ясно?
— Знаете, Принц, думаю, я уже говорила раньше — если бы я могла спастись потом от петли, я бы вогнала ему кинжал между ребрами.
«Защищать и заботиться, хм-м?» — подумал он. Он рассказал ей о своем детстве, о всех собаках, которые когда-либо бегали по этому пустырю. Он рассказал ей о Пуффере, как он любит пожилого дворецкого, бывшего с ним с самого рождения. Наконец он крикнул:
— Возвращаемся! — И все четыре собаки бросились обратно к нему, высунув языки и виляя хвостами. — Вам не обязательно называть меня Принцем.
— Нет, — медленно ответила она, подняв на него взгляд, — я предпочитаю называть вас именно так.
— Я предпочитаю кошек спаниелям, — произнес Девлин. — Мне не нравится, когда меня облизывают. — Он замолчат и откашлялся. — Кажется, я должен уточнить. Мне не нравится, когда собаки умывают мне лицо. Что касается облизывания — забудьте. А как считаете вы?
Роксана, пропалывавшая розовые кусты, оглянулась на него через плечо.
— Вы предпочитаете, чтобы вас облизывали кошки?
— Конечно! Мои две принцессы, Мейбл и Пенелопа, такие маленькие, белые и пушистые, они так уверены в своем превосходстве над людьми, что мне подолгу приходится упрашивать их спать со мной. Но рано или поздно они пристраиваются возле моей шеи или подлезают под коленки.
— Вам не становится слишком тесно?
— Тесно? От чего?
— Я слышала, у вас есть любовницы, милорд, — сухо произнесла Роксана. — Что думают ваши дамы о кошках, пристроившихся возле вашей шеи?
— Откуда вам известно об этом, Роксана?
Она услышала, как изменился его голос, стал ниже, строже.
Она пожала плечами.
— Все это знают. У вас, милорд, репутация светского человека, а не только обитателя преисподней из-за вашей нелюбви к солнцу.
— Разве все не знают также, что любовницы никогда не спят в доме джентльмена?
Роксана встала, отряхнула руки и посмотрела ему прямо в глаза.
— Откуда бы мне это знать? Он взмахнул рукой.
— Вам двадцать семь лет, вы выросли в свете, хотя и в салонах Йорка, и не думаю, что вы когда-нибудь жили в монастыре. О, достаточно об этом. Я спросил у Софи, предпочитаете ли вы кошек или собак, и она поведала мне о вашем благоговении перед кошками. Это правда?
— Да. Я страшно скучаю по Матильде и Уильяму. Однако мои отец тоже обожает кошек. Я не сомневаюсь: теперь, когда я оставила их на произвол судьбы, они согревают по ночам его. А как обходятся без вас Мейбл и Пенелопа?
Девлин подал ей руку.
— Моя домоправительница в Холли-Хилле бессовестно балует их равно, когда я отсутствую и когда присутствую. Давайте пройдемся до обрыва и посмотрим на то, как волны бьются о берег.
Дул нежный бриз. Погода стояла облачная, и Девлин снял шляпу. Роксана увидела пальмы и улыбнулась. Замечательное место, и в воздухе как будто витает волшебство. Наконец она не сдержалась:
— Вы до сих пор любите Корри Шербрук?
Девлин резко остановился и повернулся к ней.
— Знаете, дорогая, этот вопрос совершенно лишил меня всяких идей, как завести живую и занимательную беседу. Почему вы вообще решили его задать?
Действительно, почему? Иногда бывает лучше помолчать.
— Кажется, вы просили руки Корри у ее дяди.
— Неужели? Прошло уже больше шести месяцев. Возможно, тогда, по здравом размышлении, я предоставил ей выбор, и она его сделала. Теперь она замужняя женщина и до того отвратительно счастлива с Джеймсом, что мне остается только удивленно качать головой. Да, да, я знаю, он выглядит как бог, но какая разница? Кому нужно лицо, из-за которого женщины не будут давать вам проходу?
— Не могу поверить, что вы это сказали.
Девлин вздохнул.
— Честно говоря, я тоже.
— Вы тоже совсем не тролль на вид, Девлин.
— Нет? — Он поднял бровь.
— Вы красивее своего дядюшки, а он известен прекрасной внешностью.
— Этот слух распустила его матушка.
Роксана лукаво улыбнулась ему.
— А сейчас, детка, поглядите на пролив, — произнес Девлин. — Море спокойно, ветра, который мог бы раздуть пламя, нет, а значит, вдовий домик подожгли.
— Довольно жалкая месть, — задумчиво вымолвила Роксана, чувствуя на губах соленый привкус морского ветра. — Почему вдовий домик, а не прямая попытка убийства?
— Ричард уже совершил такую попытку в Лондоне на прошлой неделе, как сказал Джулиан. Но он не был серьезно настроен, потому что боялся виселицы. А значит, как человек с небогатым воображением, был вынужден уничтожить вдовий домик в качестве символической пощечины Джулиану — как раз тогда, когда тот возвращался в Рейвенскар. Однако, думаю, в этот раз он довел дядюшку до черты.
— Черты? Вы же не думаете, что Джулиан его пристрелит?
— Кто знает? — Девлин пожал плечами.
— Посмотрите, здесь каменная ограда. Зачем она?
— Она не дает неким четырем спаниелям убежать на Лендс-Энд и ловить там грачей. Площадка для выгула находится между кабинетом Джулиана и скалами. Сравнительно невысокими, конечно. Собаки могут сколько угодно играть здесь, и даже если один из спаниелей упадет, он не поранится.
— Но они этого не знают.
— Нет.
Девлин помолчал, глядя на облака.
— Вы знаете, кажется, мой дядюшка начинает относиться к вашей племяннице не только как снисходительный взрослый. Вы не заметили?
Роксана столкнула с обрыва небольшой камень, он соскользнул по уступам на влажный песок.
— Думаю, Джулиан испытывает к ней нежные чувства под влиянием Коринны. Нечто большее? Может быть. Разве вам не нравится Софи?
— О, Софи прелестна. Она искрится молодостью и красотой и пользуется огромным успехом у джентльменов. Однако, по моим наблюдениям, никому из поклонников не удалось привлечь ее внимание. Интересно почему? — Он подошел к краю скалы и внимательно посмотрел вниз, на песчаный берег. Потом медленно повернулся к Роксане. Волосы его образовывали как будто ореол вокруг головы. Он медленно продолжил: — Я уже больше недели не навещал своих любовниц. Что бы это значило?
— Возможно, — ответила она, не глядя на него, — вас так очаровала Софи, что вам больше не хочется потворствовать своим греховным желаниям.
— «Потворствовать своим греховным желаниям», — повторил он, — какая своеобразная манера выражаться. Нет, Софи здесь совершенно ни при чем.