— Пусть он и скучен, зато дьявольски красив.
— Ты совершенно бесчувственный. Эсма так страдала из-за своего ужасного мужа… и с твоей стороны гадко интересоваться сплетнями о ней!
— Я не интересуюсь сплетнями. Мне только непонятно, почему ты не можешь найти себе друзей столь же добродетельных и безупречных, как сама.
— Эсма добродетельна. К тому же веселая, умная и заставляет меня смеяться. Более того, что бы ни говорили о ней люди, она — моя подруга.
Себастьян выглядел озадаченным.
— Ладно, хватит об этом, — сказала Джина, вставая и поправляя легкую муслиновую юбку. — Полагаю, нам действительно не следовало устраивать пикник, хотя всем известно, как у нас с Кэмом обстоят дела.
— Это единственная причина, по которой я согласился присоединиться к тебе. Я никогда бы не посмел сопровождать незамужнюю даму на пикник без ее компаньонки.
— Знаешь, Себастьян, — задумчиво произнесла Джина, кладя тарелки в корзину, — ты начинаешь казаться несколько педантичным с тех пор, как унаследовал титул.
— Соблюдать приличия — отнюдь не педантизм, — возразил Боннингтон.
— Почему-то, когда мы познакомились несколько лет назад, приличия интересовали тебя намного меньше. Помнишь, как я сбежала из дома и ты повез меня в Воксхолл?
— Стать зрелым человеком совсем не то же самое, что быть педантом. — Маркиз поджал губы. — Я не хочу, чтобы репутацию моей будущей жены порочили слухами. В конце концов ты станешь маркизой и, вероятно, еще до Нового года.
Джина быстро теряла самообладание. Боннингтон видел это по тому, как вспыхнули ее щеки, как она бросала в корзину столовое серебро, как закалывала шпильками выбившиеся пряди волос.
— Я не хочу с тобой ссориться.
— А я с тобой. Прости, Себастьян. Я люблю тебя за надежность и респектабельность, а потом за это же начинаю тебя пилить!
Джина обняла его, но Боннингтон ее не поцеловал.
— Мы с тобой идеально подходим друг другу, но это не относится к твоим знакомым, которые тебя окружают. Ты — женщина высоких моральных качеств. Почему же водишь дружбу со столь легкомысленными особами? Вряд ли хоть одна из них живет со своим мужем.
— Они не легкомысленные, поверь мне. Эсма, Карола и Элен не виноваты, что им не повезло с мужьями. Но это их заслуга, что мы с тобой вместе. Понаблюдав за их супружескими отношениями, я точно знаю, что хочу именно такого мужа, как ты.
Взгляд у Боннингтона потеплел.
— Мне совсем не нравится, когда мы ссоримся, — произнес он, целуя Джину в лоб.
— Конечно. — Она лукаво посмотрела на него. — А то мы уже ссоримся, будто давно женаты.
— Вот именно, — ответил маркиз, неприятно удивленный.
— Карола! — позвала Джина, наклонившись над перилами.
Та подняла голову и улыбнулась.
— Боюсь, скоро заиграет оркестр, а я бы не хотела пропустить первый танец.
Герцогиня спустилась к ней.
— Ты замечательно выглядишь. — Она легонько сжала руку подруги.
— Я не уверена, что этот воздушный материал подходит женщине моего роста.
— Такой лиф сейчас очень моден, — похвалила Джина. — Струящийся шелк и твои локоны делают тебя похожей на ангела.
— Я слегка нервничаю, поскольку мой супруг обычно посещает открытие собраний у леди Троубридж, — прошептала Карола. — Ты уверена, что я не выгляжу полной?
— Абсолютно уверена.
Когда подруги шли по залу, гости приветствовали их с едва заметными улыбками, обещавшими подробное обсуждение за завтраком.
— Почему встреча с мужем заставляет тебя нервничать? Я видела его только один раз, и он показался мне очень приятным.
— Он на самом деле приятный, — грустно ответила Карола. — Хуже всего то, что он и мне очень нравится. — У нас с тобой одинаковые причины для беспокойства, — заметила Джина. — Сегодня вечером тут может появиться и мой супруг.
— Значит, он приехал?
— Я получила записку от его солиситора, в которой тот сообщает, что герцог, вероятно, будет на этом приеме. А я даже не помню, как он выглядит.
— Я бы тоже хотела забыть образ Таппи. Мне стало бы намного легче.
— Почему?
— Ну, живя с ним врозь… — Они проскользнули мимо кучки матрон в шелках и бриллиантах. — Когда я не с Таппи, я почти не думаю о нем. Ты знаешь, как я люблю танцевать, ходить по магазинам, встречаться с друзьями.
— Ну и что?
— А когда я вижу его… в общем, я чувствую себя виноватой, — торопливо закончила Карола.
— Зачем же ты оставила его?
— Мы поссорились. Жутко поссорились, и я ушла. Я думала, он приедет к моей матери, будет умолять вернуться, но он этого не сделал.
— А я полагала, что вы с ним обо всем договорились. — Джина с любопытством смотрела на подругу.
— О, сначала я без остановки плакала, — беспечно ответила Карола. — В то время я была довольно высокого мнения о браке.
— Но ведь ты счастлива и без него.
— Разумеется. — Карола улыбнулась сквозь слезы. — Я вольна делать все, что мне нравится. Таппи ужасно отстал от жизни, не желает никуда выходить по вечерам.
Тут Джина заметила Боннингтона, который разговаривал с Сесилией Девентош.
— Посмотри-ка на леди Девентош! Она пытается завладеть моим женихом и преподнести его в подарок одной из своих пяти дочерей.
— Я бы не стала беспокоиться. Маркиз всецело предан тебе. Это ясно любому. — Карие глаза подруги шаловливо блеснули. — Что особенного предложит тебе Боннингтон как муж, чего не смог бы дать герцог?
— Не сравнивай! — воскликнула Джина. — Мы с Камденом едва знаем друг друга, а Себастьян обладает всем, что я хочу найти в муже: спокойствие, надежность, просто доброту.
— Конечно, — ответила Карола, проследив за ее взглядом. Маркиз Боннингтон, вне всякого сомнения, был одним из красивейших мужчин в Лондоне. — А тебе не кажется, что брак с ним может стать… несколько утомительным?
— Утомительным? — Джина выглядела испуганной. — Нет. А что ты имеешь в виду?
— Он чересчур щепетильный. Посмотри, как он высокомерно оборвал леди Девентош. Полагаю, она чем-то его задела.
— Она весьма претенциозно старается навязать Себастьяну одну из своих дочерей! — воскликнула Джина. — Ведь он маркиз.
— Да, — проворчала Карола.
— Может, он слегка чопорен, но это просто его манера поведения. Себастьян чопорен только на людях, а не в домашней обстановке. Хотя я не думаю, что он такой же добродушно-веселый, как твой муж.