И все же Том контролировал себя, несмотря на захлестнувшую его волну сильных эмоций. Он не давал воли рукам, но движения его языка красноречивее слов говорили о том, чего на самом деле ему хотелось.
Казалось, этот поцелуй будет длиться вечно. Том не желал его прерывать. Он страшно не хотел уходить в свою комнату. В его душе сейчас боролись варвар и священник. Первый самозабвенно целовал свою королеву, а второй старался держать переполнявшие его чувства в узде.
Лина запустила пальцы в его кудрявые волосы и застонала. Том испугался, что утратит контроль над собой.
— Лина… — прошептал он, прерывая поцелуй.
Она не открывала глаз. Тому во что бы то ни стало хотелось увидеть выражение томления и страсти в ее взгляде, и он поцеловал ее веки.
— Преподобный… — еле слышно прошептала она.
У Тома упало сердце. Она опять назвала его преподобным…
— Меня зовут Том! — резко одернул он ее.
Если бы прихожане в эту секунду видели своего священника, они бы упали в обморок.
— А если я снова назову вас Томом, вы будете целовать меня всю ночь? — спросила Лина, открывая глаза.
Он застыл на месте. Все чувства, которые он сейчас испытывал, отражались на его лице. Лина без труда читала их.
— Я не могу переспать с вами, — твердо сказал он. — И дело вовсе не в том, что вы любовница моего брата…
— Ваш брат уже несколько месяцев не переступал порог моей спальни, — промолвила она, погладив его по щеке. Ее прикосновения жгли ему кожу. — Да и до этого он не часто баловал меня своим вниманием.
— Повторяю, дело не в этом, — сказал Том. — Я не могу переспать с вами, потому что…
Он запнулся.
Лина видела, что ему с трудом дается каждое слово.
— Я не хочу иметь внебрачную близость с кем бы то ни было, — выдавил он из себя.
«О Боже, — подумал Том, — неужели Саломея была столь же прекрасна?»
— А разве поцелуи — это не близость? — спросила она, стараясь заглянуть ему в душу. Лина положила ладони ему на грудь.
— Я согласен, что поступаю неразумно, — сказал он и смущенно попросил: — Не дотрагивайтесь до меня, Лина, пожалуйста…
Она тут же опустила руки, хотя в ее взгляде не было и тени раскаяния. Том кивнул и быстро зашагал по коридору, но Лина не слышала, как он прошептал себе под нос: «Спаси меня, Боже!»
Хелен подъехала к особняку мужа в наемном экипаже. На этот раз она приказала Сондерс толкнуть незапертую дверь, зная, что стучать в нее бесполезно.
Служанка была в шоке, когда Хелен сообщила ей о том, что намеревается вернуться к мужу. Тем не менее она последовала за своей госпожой.
Когда они оказались в просторном вестибюле, Хелен с опаской осмотрелась вокруг, как будто боялась, что из-за ближайшего угла навстречу им выпрыгнет черт.
— А где дворецкий? — спросила она таким тихим голосом, словно они приехали на прием во дворец самого регента.
Скинув плащ, Хелен поискала глазами место, где бы она могла положить его, не испачкав пылью.
— Не понимаю! — промолвила она. — Лик всегда был очень аккуратным человеком, но ему, конечно же, сложно содержать в порядке дом без прислуги.
Сондерс с брезгливостью окинула взглядом пыльные столики и поверхности зеркал.
— Хэррис смог бы содержать этот дом в чистоте, — поморщившись, заявила она, — даже если бы наводил ее своими руками, ползая на коленях.
— Не беспокойся. Мы уберем как следует мою комнату, — сказала Хелен, направляясь к парадной лестнице.
Когда они оказались на площадке второго этажа, Сондерс остановилась и вопросительно взглянула на свою госпожу, ожидая дальнейших распоряжений. Она знала, что смежные супружеские спальни находятся именно здесь.
Не говоря ни слова, Хелен продолжала подниматься по лестнице. Она не предупредила горничную, что Рис отказался выставить свою любовницу за дверь. Ей и без того было трудно сообщить служанке, что она возвращается к мужу. Сондерс могла бы подумать, что леди Годуин сошла с ума. Впрочем, возможно, так оно и было на самом деле…
Никто, казалось, не понимал, что Хелен больше всего на свете хочет ребенка. Ради этого она готова была пожертвовать своим достоинством. Она смирилась с тем, что некоторое время ей придется терпеть унижения и оскорбления, но зато наградой за все ее страдания будет долгожданное дитя.
Кроме того, Хелен возлагала большие надежды на брата Риса, священника. Присутствие Тома должно было, по ее мнению, гарантировать соблюдение правил приличия домочадцами.
Комната, располагавшаяся рядом с детской, была просторным помещением с множеством окон, из которых открывался вид на живописный парк.
— Ты только посмотри на эту прекрасную панораму, Сондерс! — воскликнула Хелен. — Вид из окон второго этажа намного хуже.
— Не нравится мне все это, миледи! — проворчала Сондерс, с недовольным видом озираясь по сторонам. — Не понимаю, почему вы не заняли спальню графини?
Хелен заметила, что Лик постарался придать этой комнате достойный вид. Пол был устелен прекрасным турецким ковром, который прежде украшал одну из стен гостиной. Но вот предназначавшаяся няне кровать была весьма скромной. Дворецкий поставил рядом с ней красивый туалетный столик и заменил почти всю мебель в спальне, сделав ее похожей на будуар.
Хелен опустилась на обитый бархатом диван.
— В той комнате, о которой ты говоришь, живет другая дама, Сондерс, — сказала она.
— Другая дама? — удивленно переспросила служанка. — Вы хотите сказать, что там живет мать графа?
— Нет, там живет подруга лорда Годуйна.
Вообще-то Сондерс умела владеть собой, но от слов своей госпожи она даже позабыла о хороших манерах.
— Вы хотите сказать, что здесь все еще живет эта певичка?! — ахнула она.
Хелен кивнула, и Сондерс в негодовании бросилась к двери.
— Я найду наемный экипаж, миледи! — крикнула она на ходу.
— Я никуда не поеду, — спокойно сказала Хелен.
Сондерс изумленно взглянула на свою госпожу.
— Что с вами, миледи? Вас как будто подменили! — воскликнула служанка. — Ваша мать, наверное, не знает об извращенной фантазии вашего мужа!
— Надеюсь, ты ничего ей не расскажешь? — глубоко вздохнув, промолвила Хелен. — Пойми, Сондерс, я вынуждена поселиться здесь, несмотря на любовницу Риса. Мы будем жить в этом доме до тех пор, пока я не забеременею. Ты понимаешь, о чем я говорю? А потом мы вернемся в особняк моей матери. Никто не будет знать, где мы действительно были. Помни, что никто, кроме моих самых близких друзей, не знает, что я нахожусь в этом доме. Всем визитерам, приехавшим в дом моей матери, дворецкий будет сообщать, что я нездорова и не принимаю сейчас. Я хочу предотвратить скандал, который может вспыхнуть, если люди узнают, что я вернулась к мужу.