Медленно, не отрывая от нее взгляда, Алекс поднес и прижал к своим губам ее руку. Приоткрыв рот, он осторожно прикусил кончик пальца. Шарлотта опустила глаза, боясь, что он поймет, как сильно действует на нее каждое его прикосновение.

— Может быть, вы и правы… — В его голосе звучала насмешка. — Даже тетя Генриетта едва ли может ожидать, что я женюсь на женщине… против ее желания.

— Совершенно верно! — сказала Шарлотта, собираясь с мыслями и выдергивая свою руку. — Я знаю, чего именно хотела бы ваша тетушка Генриетта. Молоденькую девицу, прямо со школьной скамьи. — Шарлотта вызывающе посмотрела на Алекса. — Она влюбится в вас без памяти с первого взгляда и, вероятно, не будет иметь ничего против вашего почтенного возраста. Почти ничего, — добавила она с ноткой сомнения. — Ведь вы же граф!

— Это верно, — согласился Алекс. — Если она вдруг забудет о моем титуле, я надеюсь, что у меня хватит ума два или три раза указать ей на гербы, украшающие мою карету.

— Точно, — одобрила его Шарлотта. — Теперь вы начинаете понимать свое положение, милорд. Боюсь, что люди с седыми волосами, — она взглянула на его вьющиеся волосы, — не могут рассчитывать на такие же успехи в любви, каких достигают более молодые.

— А что мне делать, — со странной ноткой нежности в голосе спросил он, — если я полюблю девушку так же сильно, как она меня? Вы ведь понимаете, в чем здесь трудность, не правда ли? Видите ли, что я питаю слабость к дамам не первой молодости — к леди, которые провели три или четыре года, засидевшись у стен бальных залов… — Он умолк.

Красные круги поплыли перед глазами Шарлотты. Никто! Никто никогда не оскорблял ее так. Никто еще не называл ее девицей не первой молодости или засидевшейся.

— Я бы сказала, что в действительности дело заключается в том, что более опытная женщина может оказаться слишком умна, чтобы принять ваше предложение, — она с удовлетворением отметила, что ее голос не дрогнул.

Алекс громко вздохнул. Он вновь завладел ее рукой и поднес ее к губам.

— Я несчастен, Шарлотта. Мое сердце стремится к этой немолодой — ну, ей, должно быть, уже полных двадцать, Шарлотта, — леди. Я уверен, что не предпочту ей шестнадцатилетнюю, какой бы покорной та ни была.

Шарлотта возмутилась. Что за разговор! Она даже не знает этого человека, а он разговаривает с ней о браке! И он оскорбительно ведет себя. И терзает ее пальцы, мешая ей собраться с мыслями.

— Не сомневаюсь, — сказала она совершенно спокойным тоном, даже с долей равнодушия, — что когда дело действительно дойдет до принятия этого тягостного решения, сэр, вы увидите, что это намного легче, чем может показаться сейчас.

Алекс зарычал. Она услышала, как он зарычал. И когда она взглянула на него с несколько озадаченным видом, он резким движением поднял ее и поставил перед собой на колени. Она не успела даже вскрикнуть, как он крепко прижал ее к себе.

Если бы Шарлотта сопротивлялась, то Алекс сжал бы ее намного сильнее, чем собирался. Но этого не случилось — ее тело предало ее. Она подняла голову так естественно, как будто он целовал ее каждый день. В ответ на ее молчаливую просьбу Алекс прижал ее к себе еще крепче. Его губы яростно приникли к ее губам и разжали их. Горячий язык ритмично двигался внутри ее рта. Шарлотту тотчас же охватило возбуждение, ее тело с обжигающим предвкушением отзывалось на прикосновение его тела и ласки его сильных рук.

Неожиданно Алекс оторвался от ее губ.

Он положил подбородок на ее душистую головку и тихонько гладил ее грудь.

— Шарлотта, — прозвучал его густой, как черный бархат, голос. — Я даю тебе неделю на то, чтобы принять мое предложение. После этого срока мне, вероятно, чтобы не сойти с ума, придется выкрасть тебя из спальни.

Он взял ее за подбородок, заставляя взглянуть вверх.

— Мы поженимся, — улыбаясь ей, сказал он как бы между прочим. Заметив морщинку на ее лбу, Алекс нахмурился: — Ты обручена? Уже замужем?

Она покачала головой.

— Значит, — с непоколебимой уверенностью заявил Алекс, — мы поженимся ровно через неделю — по специальному разрешению.

— Нет, — ответила Шарлотта.

— Нет?

— Нет, милорд, — повторила она и повернулась, чтобы возвратиться к ожидавшим их экипажам.

Ее тело все еще дрожало от его поцелуев, но ум был ясен. Алекс не церемонился с женщинами. Если бы она не встретила его несколько лет назад, то сегодня ее, вероятно, одурманили бы его сладкие поцелуи и невероятная физическая притягагельность. Три года назад он точно так же очаровал ее, а затем спокойно оставил и тут же забыл — несмотря на то что отнял у нее девственность. Очевидно, то, что казалось ей необыкновенным любовным свиданием, для него было обычным делом И единственная причина, заставляющая его теперь жениться на ней, заключается в необходимости найти для дочери постоянную няню. Да будь она проклята, если выйдет за кого-нибудь только для того, чтобы нянчить его ребенка! К тому же муж, стоит ей отвернуться, будет заниматься совращением женщин в парках.

Она смотрела холодным взглядом на молча шедшего рядом Алекса. Если бы только он не заставлял ее сердце биться при одном лишь взгляде. Даже сейчас оттого, что он шел рядом, ее тело переполняло желание. Ей хотелось быть совсем рядом, взять его под руку…

Они подошли к экипажам. Вся компания уже собралась там. Пиппа казалась совершенно счастливой (и ничем не измазанной); один из слуг Алекса играл с ней, расположившись под деревом. Дафна, однако, была явно недовольна. Она постукивала элегантной туфелькой, выглядывавшей из-под легкого платья: как хозяин, граф Шеффилд и Даунз вел себя весьма непринужденно, что не соответствовало ее французскому представлению о приличиях. А леди Шарлотта, заметила Дафна с некоторой неприязнью, выглядит еще более растрепанной, чем час назад. Английские аристократы! Она никогда не сможет их понять. Никто и никогда не застанет ее в таком неопрятном виде, как у этой дочери герцога.

Алекс любезно проводил свою недовольную гостью, Дафну, до кареты, столь же любезно попрощался с Уиллом, провожавшим Шарлотту. Он предпочел не заметить ледяную улыбку, с которой Шарлотта попрощалась с ним. Его возлюбленная потрясена, это ясно, но с ней он разберется завтра.

Глава 7

На следующей неделе все светское общество Лондона наслаждалось, наблюдая, как красивый, но совершенно не годившийся в женихи граф Шеффилд и Даунз ведет решительную осаду первой красавицы — леди Шарлотты Дэйче-стон. Никто не мог понять, как она к нему относится. Она смеялась и флиртовала со всеми поклонниками, не оказывая графу особого предпочтения. Наблюдательные заметили, что она два раза танцевала с Александром Фоуксом, после чего (и тоже дважды) с другим графом — Брэддоном Четвином. А затем дважды с Уиллом Холландом и, к всеобщему возмущению, три раза с человеком, годившимся ей в отцы, — Сильвестром Бредбеком. Но все увидели в этом просто шалость: Бредбек был другом ее матери.