— Неужели? — удивилась Тесс.
— Именно так. Насколько я понимаю, вы не читали этой пьесы, иначе удивились бы еще больше. Поверьте, я чуть не плакала от усталости, а этот мой женишок лишь зевнул пару раз.
Мисс Питен-Адамс была похожа на героиню какого-нибудь готического романа. Только говорила она не так, как эти нежные героини.
— Неужели мне придется выйти замуж за этого неотесанного, необузданного придурка или все-таки у меня есть шанс, что ваша сестра предпочтет взвалить на себя это тяжкое бремя?
— Но если вы не желаете выходить замуж за лорда Мейтленда, — сказала Тесс, осторожно обходя вопрос о страстном желании Имоджин связать свою судьбу с этим «неотесанным придурком», — то почему бы вам просто не расторгнуть помолвку? Насколько я понимаю, никто не упрекнет молодую леди, если она пожелает расторгнуть помолвку.
Мисс Питен-Адамс криво усмехнулась:
— Только не в том случае, когда мать будущего супруга держит в своих руках закладную на поместье, принадлежащую отцу невесты.
— Но я думала, что вы богатая наследница! — воскликнула Тесс.
— Так оно и есть. После вступления в брак я получу большое наследство от своей бабушки, но поскольку мир устроен так, как он устроен, этим наследством сможет воспользоваться мой муж, а не мой отец. К сожалению, в выигрыше останется леди Клэрис.
— Силы небесные!
— Я подумала, что если буду давить на лорда Мейтленда своей образованностью, то он, возможно, сам расторгнет помолвку. Тогда моя семья могла бы потребовать закладную в качестве компенсации за нарушение обещания жениться, и все было бы хорошо. Однако не тут-то было! Чем больше я стараюсь наскучить ее сыну, тем с большим энтузиазмом воспринимает это мать.
— Привет! — раздался вдруг откуда-то сверху голос. На краю стены стоял мистер Фелтон, а рядом с ним — их опекун и леди Клэрис собственной персоной.
Мисс Питен-Адамс, бросив на Тесс многозначительный взгляд, еле слышно шепнула: «Смотрите!» Потом, раскинув в стороны руки, воскликнула:
— Приветствую вас, друзья, римляне, соотечественники!
— «Юлий Цезарь», — сухо заметил мистер Фелтон.
Леди Клэрис даже зарделась от возбуждения.
— Ах, мисс Питен-Адамс, вы всегда знаете, что именно следует сказать! — крикнула она сверху. — Всего лишь слушая вас, я становлюсь умнее. Нам спуститься вниз? Есть ли там, в этой яме, что-нибудь представляющее интерес с просветительской точки зрения? Может быть, какая-нибудь ваза?
— Боюсь, что нет, — ответила мисс Питен-Адамс, начиная взбираться по каменному спуску. Мистер Фелтон немедленно спустился, чтобы помочь ей. Как только мисс Питен-Адамс выбралась на траву, он поспешил вернуться вниз, видимо, желая оказать Тесс такую же помощь.
Тесс вдруг показалось, что небольшая комната еще уменьшилась в размере. Фелтон, казалось, полностью заполнял собой пространство, и его широкие плечи почти прикоснулись к ее плечам, когда он наклонился, чтобы разглядеть обнаруженное мисс Питен-Адамс отверстие, через которое сюда поступала по трубе вода.
— Предполагаю, что это была баня, — заметил он.
— Мы пришли к такому же заключению, — сказала Тесс, не зная, следует ли ей взбираться наверх. Остальные уже ушли отсюда, и она слышала их удаляющиеся голоса. .И… она осталась.
Он бродил по небольшой комнате, прикасаясь тростью к выступам стен. Тесс почему-то стало трудно дышать, как будто из развалин вдруг выкачали воздух. Как, черт возьми, умудрялись римляне сидеть без одежды в этом замкнутом пространстве?
Ведь если они были без одежды…
— Мисс Питен-Адамс полагает, что это, возможно, была парилка, — сказала Тесс скорее для того, чтобы прогнать возникающие видения.
— Вот как? — уклончиво произнес он. — Возможно, она права. Нетрудно представить себе, что вот эта каменная штука предназначалась для того, чтобы лежать на ней.
Они оба некоторое время смотрели на подобие каменной скамьи вдоль стены, полностью покрытой зеленым мхом.
У Тесс при мысли о том, кто и в каком виде мог возлежать на этой скамье, зарделись щеки.
— Нам следует присоединиться к остальным, — сказала она и, подобрав юбки, приготовилась подниматься по каменному спуску.
Губы мистера Фелтона дрогнули в улыбке.
— Я не хотел пугать вас, мисс Эссекс.
Ах, как не любила она мужчин, которые всегда взирали на окружающий мир с непроницаемым выражением лица! Даже капризно надутые губы лорда Мейтленда не так раздражали, как непроницаемость физиономии Фелтона.
— Я не испугалась, — сказала Тесс, однако немного отступила назад. Он был такой крупный мужчина. Фелтон шагнул к ней, и было в его улыбке что-то такое…
— Почему-то мне кажется, — сказал он, останавливаясь прямо перед ней, — что шотландские девушки смущаются точно так же, как английские леди, при одном намеке на спальню.
Он явно имел намерение смутить ее. Так что, судя по всему, за его сардонической улыбкой скрывалось желание заставить молодую женщину нервничать. Очень мило, нечего сказать!
— Вы ошибаетесь, — резко ответила она. — Я обожаю исторические места. Так и представляешь себе, как римляне сидят, развалившись, и…
— Едят виноград? — предположил он. Он стоял теперь совсем близко. Ветер привел в беспорядок его шевелюру, и пшеничного цвета пряди уже не были уложены волосок к волоску, а разметались во всех направлениях.
— Конечно. Ели виноград и сочиняли стихи.
Все это римляне действительно делали. Учитывая пробелы в ее обучении, она знала о римлянах лишь то, что, когда они не находились в походе, закованные в доспехи, то сидели без одежды и ели виноград, возможно, слушая при этом стихи, которые так любила Аннабел. Она, конечно, не собиралась упоминать конкретные произведения. Или говорить о поедании винограда в обнаженном виде. Или…
Искорки, блестевшие в глазах мистера Фелтона, давали основание предполагать, что он знает, о чем она думает. Тесс почувствовала, что краснеет, но с места не двинулась.
— Стихи? — переспросил он. — Какие же римские поэты вам больше всего нравятся?
Уж не смеется ли он над ней? Тесс вздернула подбородок.
— Выдающимся поэтом древнего мира был Катулл.
— У вас, должно быть, была великолепная гувернантка, — заметил искренне удивленный мистер Фелтон.
Тесс промолчала. У них, разумеется, не было гувернантки. Но в какой-то момент они с Аннабел решили прочесть книги в папиной библиотеке, пока он их не продал. Чтобы, когда они поедут в Англию на сезон, как всегда обещал им папа, не выглядеть невежественными дикарками.
— Я не удивился бы, узнав, что образованная молодая женщина читала Вергилия, — сказал он. — Но Катулл!
Видя его удивление, Тесс решила кое-что объяснить.