— Эмм, Алекс, кажется, Лика была права… И это…
Мы оба повернулись и с негодованием уставились на Аду. Доктор хихикнула и высказалась:
— Я смотрю, дело с изнасилованием продвигается рекордными темпами… Догоняйте.
— Вот как всегда… — простонала я, с ненавистью глядя вслед уходящей женщине. — Я так и помру девственницей!
— Да нет, — Алекс тяжело вздохнул, аккуратно опуская меня на ноги, — сегодня спать не ляжем, пока не превратим тебя в женщину. — И, явно потешаясь надо мной, сочувственно так произнес: — Да и дел-то там… на пару минут, не расстраивайся.
— Все бы тебе смеяться над девушкой! — с досадой проговорила я, отмахнувшись от него, и потопала вперед.
Алекс рассмеялся, догнал меня и, нежно приобняв правой рукой, левой взял меня за руку… так приятно стало… А может, ну его, этот побег, тут такая ночка намечается…
В очередной раз осознаю, что домина у Алессандро Девелри впечатляющая… Я раз пять заблудилась бы, если бы гуляла тут одна. Сначала мы прошли в противоположный конец дома, там поднялись на внешнем лифте, через прозрачные стенки которого я с упоением любовалась открывающимся пейзажем.
— А те голубые деревья, там что? — спросила я у Алекса, отрывая его от процесса трения носом о мою шею.
— Это осариговая роща, — прошептали рядом с моим ухом и начали ласково покусывать его.
— А что в ней растет? Что вообще такое эти осариги? — продолжила расспрашивать я и ощутила, как моя юбка снова опадает на ноги, — оказывается, я оторвала Алекса от увлекательного процесса поднимания юбки. Он точно какой-то помешанный.
— Там растут летисс, оранжевые и сладкие, — его ладони накрыли мои крепко стиснутые на поручне руки, — очень они такие сладкие и… сочные, и… манящие.
О-о-о, кажется, речь шла о самых эротичных фруктах на свете, потому что его руки скользнули вверх по моим и потом мягко накрыли мою грудь. Я оглянулась и поймала потемневший взгляд Алекса, который дышал так, словно это он поднимал меня, а не лифт.
— Слушай, Алекс, — выдала я, — мне кажется, у тебя проблемы с дыханием. Ты обратился бы к Аде, пусть обследует.
На меня очень внимательно посмотрели и в результате пожаловались:
— Уже обращался. Ада сказала, что это у меня аллергия…
— На цветущие розы? — поинтересовалась я.
— На наглых журналисток, — совершенно спокойно ответил он.
Вот и поговорили.
* * *
Лифт выехал на самый верх, и оказалось, что тут обретается роскошный пентхаус. Хотя это название сложно применить к «небольшому», комнат на двадцать, дому в колониальном артинском стиле, окруженному карликовыми деревьями.
— Ого, — только и смогла выдать я, — неплохо так жены богатых землевладельцев живут.
Не знаю, что я сказала такого, но Алекс внезапно посмотрел на лифт и произнес:
— Знаешь, будет лучше, если ты меня подождешь внизу…
— Ну ты и сволочь, — я гневно смотрела на Алекса, — знаешь, мне и так не слишком приятно, что для меня ты отвел роль любовницы. Причем ту самую роль, от которой я отказалась, но куда там — Алессандро Девелри не прощает отказов. — Серые глаза потемнели, Алекс напрягся, но слушал не перебивая. — Иногда, Алекс, я смотрю на тебя, и мне кажется, что я готова пойти за тобой на край света, а иногда… Ты просто мерзкий мелочный сноб! Что, девочка из детдома не пара для Алессандро Девелри, а?
Я развернулась и направилась к лифту, но меня остановили, пользуясь силой, развернули, и владелец «Семи вершин» приподнял мое лицо за подбородок.
— Посмотри на меня и скажи честно — тебя так сильно оскорбляет положение моей любовницы? — спросил Алекс.
— Я не знаю… Да… И… Это явно не то, о чем я всегда мечтала, понимаешь? У меня и так мало чего своего было в жизни, а теперь еще и вся эта ситуация.
Алекс судорожно вздохнул и сжал меня в объятиях.
— Молчишь? — всхлипнула я. — Молчишь, да? Тебе ведь все равно, Алекс, а у меня только-только свой дом появился, понимаешь? И статус свободного журналиста, позволяющий мне дома работать, а не в офисе со всеми мариноваться и выслушивать пошлые намеки Дамиановича. Ведь мы с ребятами в тот вечер праздновали именно приобретение мною дома. Моего дома, Алекс, ты хоть понимаешь, как много для меня это значит? Мой собственный дом. Моя собственность… да я с детства мечтала об этом! А ты? А ты взял и сделал меня своей собственностью, совершенно наплевав на мои чувства и желания.
Он спрятал лицо в моих волосах и едва слышно ответил:
— Как же ты не понимаешь… Я очень сильно пытался забыть о тебе, я старался не поддаваться твоему обаянию… И знаешь… мне почти удалось. Почти! Пока не увидел, как ты целуешься с другим у всех на глазах!
— Ну конечно, во всем я виновата!
Мы опять замолчали, потом я не выдержала.
— Алекс, но я ведь не вещь… я живая женщина.
— Еще нет, в смысле не женщина… как оказалось, — парировал мой любимый. — Лика, я знаю, что ты не вещь, я знаю, что поступил подло, когда приказал тебя похитить, но удержаться уже не мог. Просто не мог оставить тебя там, где твой начальник считает нормальным намекать на секс, а другие мужики считают возможным нагло целовать тебя! Я идиот, знаю.
— Ревнивый идиот, — «утешила» его я.
— Я очень боюсь тебя обидеть, Лика, — продолжил изливать душу мой идеальный мужчина, — я очень стараюсь не быть тем жестоким ублюдком, которым был в прошлой жизни. — О, а вот эта информация меня заинтриговала. — Но когда ты рядом, во мне просыпается все то, что я так долго и так упорно подавлял в себе.
— И много скелетов в твоем шкафу? — тщательно скрывая любопытство, поинтересовалась я.
— Много, Лика. Ты умная девочка и сама понимаешь, риантан армии Танарга — это высокий чин, и его не дают за хорошее поведение в вашем понимании.
— Тебе приходилось убивать? — мой голос упал до шепота.
— Да, Лика, — Алекс отпустил меня, ожидая моей реакции, — и многих. А еще мне приходилось казнить, допрашивать, пытать…
Я представила себе Алекса в той самой красивой черной военной форме, но не смогла представить его лицо, когда он убивает. Просто не смогла! Ладно, подумаю об этом перед сном… перед побегом.
— Алекс, — я взяла его за руку, — идем, я буду вести себя так, словно я помощница Ады.
Серые глаза посмотрели на меня с такой безграничной нежностью и любовью, что я невольно почувствовала, как от его взгляда у меня банально челюсть упала.
— Лика, — мягко произнес Алекс, беря меня за руку, поднимая мою ладонь к губам и нежно целуя, — да мне уже абсолютно все равно, что о нас подумают. Свой выбор я уже сделал, солнышко, и я не хотел тебя расстраивать…
Информация настораживала. Нервно забрав руку, я сквозь зубы произнесла: