Ни капли лжи в его словах не улавливалось. Похоже, именно так и есть. Спрашивать, с чего барон решил, что Георг догадался о его причастности к новой работе, наемник не стал. Зачем? Лишнее это, когда разговаривают два умных человека, понимающих друг друга с полуслова.
Барону все больше нравился этот парень. Умен, прозорлив, что хорошо дополняет его остальные качества. Есть, правда, у него слабинка – вон как вскинулся, едва заподозрил опасность для матери. Но тут уж ничего не поделаешь, просто следует учитывать в будущем.
И еще. Отчего-то не отпускало ощущение, что они уже встречались, хотя Жерар знал точно – он никогда не видел этого молодого человека. Но навязчивая идея занозой сидела с того момента, как только он его увидел. Потом пришло осознание, что парень просто на кого-то похож. Но вот на кого?
– Ну и как, удовлетворили свой интерес?
– Вполне. Вы очень странный молодой человек.
– Любопытный вывод.
– Это не вывод, а только наблюдение. Начало наблюдений.
– Я больше не собираюсь иметь с вами дела. – Георг правильно истолковал слова барона. – В этот раз я согласился, только чтобы не вызвать ваше неудовольствие. Но на этом все.
– Девица, пока не выйдет замуж, тоже соблюдает невинность, но потом входит во вкус.
– Вы слишком опасный партнер.
– Согласен. Но зато и выгодный. После возвращения вашу сотню ждет долгосрочный договор с короной. Не надо на меня так смотреть. Выбора у вас нет. Конечно, таких щедрых вознаграждений за разовое поручение не обещаю, но плата будет повыше, чем в королевской армии. Плюс к этому – постоянный заработок.
– Мне больше нравится свобода.
– Свобода – это только иллюзия. Никто не свободен в этом мире, даже король. Меньше всего король. Ничего, вы еще поймете все выгоды от нашего сотрудничества.
– Значит, выбора я лишен. – Не вопрос, скорее горький вывод.
– Именно. И если вы этого не поняли, когда догадались, кто ваш истинный наниматель, то я в вас разочарован. Но вижу, вы это поняли сразу. Это радует. Ваше здоровье. – Барон с самым серьезным видом отсалютовал ему кружкой с холодной водой.
– Мне непонятно одно. Случись загросцам пленить моих людей и уж тем более меня, они тут же поймут, кто именно стоит за всем этим.
– Неправильно, – покачал головой Жерар. – Они и так знают, кто все эти годы снабжает кармельцев, не смирившихся со своей долей. Но поделать ничего не могут. Пока Кармель сотрясается от беспрерывных восстаний, Загрос не может позволить себе напасть на нас, и это на руку Несвижу. Правда, они не забывают натравливать на нас наших соседей, чтобы мы не могли усилиться. Вот такие игры происходят между нами, хотя из уст наших послов не пролилось ни одной гневной ноты. Незачем понапрасну сотрясать воздух. Признаться, ты меня позабавил, когда настоял на договоре с принцем. Ведь ты не обезопасишь этим ни себя, ни своих людей. Тебя прощает то, что ты просто пока не сталкивался с загросцами. Иноземные наемники там могут появиться лишь в качестве сопровождения торговых караванов. Их купцы имеют дело исключительно со своими соотечественниками. Все иные с оружием в руках приравниваются к бунтовщикам.
Напрасно барон Гатине считал, что Георг настолько уж несведущ. Но справедливости ради нужно заметить, что ему было и невдомек, насколько та возня была деятельной. Фактически между Несвижем и Загросом шла многолетняя война, просто она велась чужими руками. Тот факт, что первых пока не смяли, говорило о борьбе на равных. Но и свои действия с принцем он не считал неверными. Хотя до сих пор не было никаких протестов, но все когда-то случается впервые, и он не хотел, чтобы началось именно с него. А с договором на руках он не нарушает никаких законов Несвижа, королю которого наплевать на законы соседей. Если он не займет сторону наемников, то получит неприятности у себя дома. Никому этого не надо. Так что пусть барон потешается, Георг точно знал, что он делает.
А потом появилась Аглая. Едва взглянув на эту женщину, Жерар на миг замер. Да-а… Если раньше он хотел держать эту сотню наемников для своих поручений, потому что она показала себя с наилучшей стороны, как и ее командир, то теперь знал точно – он никуда не отпустит от себя этого молодого человека.
Вопреки своим же словам Жерар не стал знакомиться с матушкой Аглаей, сразу направившейся к столу, за которым сидел ее сын. Напротив, он поднялся и отошел в сторону, предоставив сыну и матери возможность свободно пообщаться. Сам он довольно быстро покинул трактир.
– Георг, сынок, посмотри, кого я привела! – Лицо матери светилось счастьем.
При виде улыбающегося во все тридцать два зуба парня его лет Георг поднялся и со столь же радушной улыбкой протянул для приветствия руку. Ну и что с того, что их дорожки разошлись, и уже давно? Детские годы не забываются, как и дружба. Да, между ними уже давно нет ничего общего, и говорить они могут только о своем прошлом, но кто сказал, что этого недостаточно?
– Рем, дружище!
– Здравствуй, Георг.
– Рем, едва узнал, что ты приехал, тут же привязался ко мне. Он сильно изменился, хотя и бродит все время с этими немытыми ребятами. Он следит за собой, больше не пачкает одежду, и дырок совсем нет. Мальчик сильно поумнел.
При этих словах Рем стушевался. Когда-то он был чуть ли не самым чумазым среди мальчишек. Позже и начинал с нищеты, но очень быстро сумел сделать карьеру в теневом мире благодаря своему уму, хладнокровию и жестокости. Об этом знали все вокруг, кроме разве что матушки Аглаи, живущей в своем собственном мире, где не было ни плохих, ни хороших, а все оставались ее детками. Он подошел к женщине, которая на его фоне выглядела очень уж маленькой, и, приобняв, поцеловал ее в темечко. При этом так зыркнул по сторонам, словно хотел выискать того, кто посмеет над ним насмехаться.
Да только зря это. Посторонних тут не было. Сегодня вечером начинался праздник святой мученицы Аглаи. В церквях пройдет всенощная служба, но никто из них туда не пойдет. Всю ночь и завтра весь день люди будут тянуться в этот трактир, заказывать еду, горячий взвар или холодный компот и ждать, когда к ним подойдет матушка Аглая. Она была их святой, их матушкой. Сегодня все они ее детки, и она не сомкнет глаз, пока не уйдет последний из них. А после, с сердцем, переполненным нежностью и счастьем, уснет и проспит до следующего утра. А потом… все опять вернется на круги своя и начнется ее привычная жизнь.
Очень скоро женщина позабыла о сыне и пошла по залу, подходя то к одному, то к другому столу. Она спрашивала одних, пеняла другим, брала на руки детей и младенцев, которых матери с готовностью ей протягивали. И от этого все светились радостью, охотно подставляя ей свои щеки и бороды, чтобы она могла их потрепать, как когда-то в детстве. Некоторым доставались и легкие подзатыльники, но они покорно опускали головы и были рады, что их не обделили вниманием.
Самое удивительное – в этот момент в глазах матушки Аглаи были любовь, счастье, ласка, нежность… и ни капли безумия. Она вся лучилась довольством, потому что ее детки пришли ее навестить.