Едва маги ушли и двери за ними закрылись, часть стены напротив нас плавно отъехала в сторону, и открылся широкий проход. А за ним обнаружился небольшой холл и широкая лестница, ведущая наверх. Как интересно, дворец-то не так прост.
— Проходите, — гостеприимно развел руками распорядитель, — там уже готовы для вас комнаты и все необходимое.
И мы все потопали наверх. А куда деваться? Причем некоторые избранницы рванули очень шустро, как я начала догадываться, их вовсе не удручало положение наложниц. Или они просто до конца не понимают, как это унизительно? Я шла последней, и не просто шла, а вела под руку вызванную Терезисом скандинавку. Мы не торопились, спокойно перебирались со ступеньки на ступеньку, останавливались отдохнуть. К тому времени как мы с ней достигли верхней площадки, возбужденные голоса избранниц звенели уже где-то вдалеке.
На верхней площадке снова располагался холл, из него распахнутые двери вели в очередной длинный зал, где нас встретили две немолодые темноволосые женщины, одетые как служанки. Первая ловко перехватила у меня скандинавку и повела к одной из дверей, выходивших в зал с двух сторон. С третьей находилась дверь на лестницу, которую за нами сразу заперли снаружи. С торца располагались окна.
Вторая женщина замерла на миг, разглядывая меня, потом прижала руку к груди и сообщила, что она моя личная служанка и зовут ее Низа.
— Очень приятно, — улыбнулась я в ответ. — Куда идти?
— Все девушки побежали выбирать браслеты, — вежливо сказала она. — Вам тоже нужно идти туда.
И Низа указала мне на арку, обнаружившуюся неподалеку от двери на лестницу. Арка вела в соседний зал.
— А ей? — Я кивнула в сторону скандинавки.
— Ей нужно немного подлечиться, — уклончиво сказала Низа. — Идемте, я вас провожу. После выбора браслетов всем дарят подарки.
Бойтесь данайцев, дары приносящих, — пробормотала я про себя и никуда не пошла. Посмотрела на Низу как могла наивнее и спросила:
— А что это за двери напротив?
— Это спальни, — важно объяснила служанка, — для каждой девушки своя комната. В каждой есть маленькая умывальня. А вон там, в последнем зале, лестница в бани.
Баня меня пока не интересовала, я не утка купаться по пять раз в день, а вот спальню посмотреть очень хотелось. Почему-то мне казалось, что, попав туда, я сразу пойму нечто важное.
— И которая моя?
— Любая, девушки спальни еще не смотрели.
— Тогда я хочу эту, — решительно показываю на дверь рядом с той, куда увели скандинавку.
— Но сначала все берут браслеты… — засомневалась Низа.
— Все — браслеты, а я — спальню, — решительно отрезала я и шагнула к манившей меня двери.
Не сказать, чтобы у меня были какие-то особые требования, просто так уж сложилось в результате наших поездок, что я всегда выбирала либо угловую комнату, либо рядом с выходом. Вот и эта комната была, по моим подсчетам, угловая, и в ней должно было быть как минимум два окна в разные стороны.
— Хорошо, — слабо вздохнула Низа и повела меня в спальню.
Окна в комнате действительно были в две стороны, и в них даже виднелось синее небо в редких облачках и попадало солнце. Однако хитроумно поставленные решетки делали совершенно невыполнимым желание выглянуть наружу и посмотреть, что там расположено под окнами.
Я вздохнула и пошла осматривать свой новый дом. Надеюсь, не очень долговременный. Ну что говорить, все просто и удобно. В углу между окнами зеркало и рядом огромный расписной сундук, напротив отделенная прозрачной занавеской спальная ниша. Хорошая такая ниша, с кухню в моей квартире. И вся она — постель. Приподнятое над полом на высоту ступеньки ложе от стены и до стены. Со стопкой вышитых покрывал на врезанной в стену полочке и кучкой подушек на мягком атласном тюфяке. Рядом с нишей дверца в умывальню, у стены напротив несколько пуфиков, маленький столик и кресло-качалка.
«Надеюсь, тут есть что почитать, иначе скоро взвою», — вздохнула я и сказала Низе, что она может идти.
— А помочь переодеться и расчесаться? — заупрямилась служанка, но тут уж я не уступила.
Надоело быть куклой, а ходить с распущенными волосами так просто опротивело.
— Низа, или ты меня слушаешь, или я прошу другую служанку, — заявила я сурово, гадая, а позволит ли мне повелитель такое своеволие.
Она, наверное, обиделась, вспыхнула, развернулась и исчезла. Вот и хорошо.
Нет, не то хорошо, что обиделась, я потом постараюсь с ней помириться, а то, что ушла. Осталось только подождать, и станет ясно, куда она побежала. Будет дуться на меня где-то в уголке или жаловаться на строптивую подопечную? А пока она бегает, я займусь своими делами.
Первым делом я проверила, есть ли запор на двери, и убедилась, что нет. «Правильно, не двери же повелителю в собственном доме ломать, если захочется исполнить супружеский долг», — едко бурчала я, копаясь в сундуке.
Как можно было догадаться заранее, все платья были одно другого ярче, а декольте все откровеннее некуда. Многие вообще были на лямочках или завязочках. С большим трудом мне удалось откопать темно-синие шаровары из почти непрозрачного шелка и длинную черную тунику, расшитую шелковыми черными розами. Она была бы достаточно скромной, не будь почти прозрачной. Но этот недостаток я быстро устранила, надев под нее короткую полотняную кофточку-безрукавку синего цвета. Волосы я с превеликим удовольствием заплела в косу и завязала пояском от какого-то платья.
«Вот теперь можно расслабиться и подумать, — убирая собственное платье, вздохнула я и уселась в качалку. — Ну, и что мы имеем?»
А имеем очень красиво обставленную ловушку, если я хоть что-то понимаю в этой жизни. Ну вот зачем повелителю столько шума и хлопот с выбором наложниц? Если все наши султаны, эмиры и раджи имели их сотнями, но никогда не ждали целый год, пока привезут несколько девушек, а пополняли коллекцию при каждом удобном случае. Да и держали наложниц в своих домах не по три-четыре года, а до конца жизни. Немолодые женщины в гареме нужны не менее молодых, они и правила знают, и детей нянчить умеют.
Вот интересный вопрос. И почему я не догадалась спросить у Сатиллы, были ли у нее дети?
Дверь распахнулась без стука, и я только ехидно усмехнулась — значит, Низа все же наябедничала. И это очень важный нюанс, показывающий нашу истинную ценность в этом дворце.
— Почему ты не пошла выбирать браслет? — В голосе стоящего передо мной мужчины в таком знакомом белом костюме и алой чалме сквозь вежливый интерес слышалось явное раздражение.
— Потому что не хочу, — ответила я кротко, прикидывая про себя, будут натягивать на меня этот браслет насильно или начнут уговаривать.
Он на несколько секунд задумался, и все это время я сидела, скромно опустив глаза. Все равно смотреть некуда, физиономия правителя по-прежнему скрыта вышитой маской. И вот это уже смешно и странно. Ну не боится же он, что кто-то из невест попортит сиятельное личико когтями?