Упали.

Умерли.

Старик повернулся к противоположной стене, и я увидел, как двое или трое наиболее сообразительных наемников пошвыряли оружие и бросились наутек. Не знаю, удалось ли им спастись, но старик снова взмахнул в воздухе своим посохом, и стрелки на той стене мертвыми повалились на камни.

Моя крестная при виде этого радовалась, как попавший в цирк ребенок, хлопая в ладоши и подпрыгивая от возбуждения.

Секунду я потрясенно смотрел на мертвых наемников. Эбинизер только что нарушил Первый Закон Магии: Не Убий. Он использовал магию для того, чтобы осознанно лишить жизни другого человека, и не одного, а почти две сотни. То есть да, я знал уже, что наша контора дала ему право делать это… Просто одно дело знать, — а другое дело видеть воочию.

Черный Посох буквально вибрировал от распиравшей его темной энергии, и мне внезапно показалось, что эта деревяшка — живое существо, что оно знает свое предназначение и желает единственно, чтобы им пользовались как можно чаще. И зрелищнее.

А еще я увидел, как потемнели и вздулись вены на руке у моего старого наставника. Он поморщился и на мгновение придержал левую руку правой.

— Ничего страшного, — бросил он мне через плечо.

Дальняя от нас фигура в сером, высокая, стройная, подняла свой посох. Я увидел отблеск света на окованном металлом конце посоха, а потом по деревянному шесту пробежала зеленая молния — это он ударил металлическим концом в землю. Чародей поднял посох, но рваный зеленый след от молнии остался висеть в воздухе. Чародей ударил в землю еще раз, футах в шести от первого места, и в воздухе повисла новая молния. Он убрал посох, перехватил его за середину и взмахом руки соединил два столба зеленого электричества горизонтальной перекладиной.

Он открывал портал.

Вспыхнул яркий свет, и пространство между двумя вертикальными молниями искривилось и потемнело — а потом из него посыпались темные фигуры с мечами в руках. В первое мгновение мне показалось, что они одеты в странные костюмы или доспехи. Лица их закрывали маски, напоминающие вороньи головы, вплоть до длинных желтых клювов. Одежду их покрывали перья — и тут до меня дошло.

И перья, и клювы были настоящие. Не случайно мечи, которые они держали в руках, все до одного представляли собой классические японские катаны. Они вываливались из портала десятками, сотнями, и неслись на вампиров неестественно длинными прыжками, мало чем отличавшимися от бреющего полета. Выглядели они одновременно и страшно, и прекрасно, и двигались с безукоризненной, стремительной грацией. Дикие вспышки рейв-шоу Молли отсвечивали от их клинков и черных птичьих глаз.

— Кенку задолжали мне услугу, — объяснил Эбинизер. — Мне показалось, самое время вернуть долг.

Пересвистываясь друг с другом, издавая время от времени резкие, полные боевой ярости крики, странные существа заполонили поле стадиона и сшиблись с вампирами.

Зрелище было не для слабонервных. В воздухе свистели пули и заклятия. Каменное оружие сшибалось со стальным. Лилась кровь: черная вампирская, синяя кенку, но больше всего — алая человеческая. Ужас и неестественная красота смешались в этом неописуемом зрелище, и мне кажется, моя голова отреагировала на это, отключив абсолютно все, что не угрожало непосредственно моей жизни… ну, или не находилось от меня в радиусе нескольких ярдов.

— Мэгги, — спохватился я, схватив старого наставника за плечо. — Мне надо к ней.

Он поморщился и кивнул.

— Куда?

— В большой храм, — ответил я, ткнув пальцем в сторону пирамиды. — А метрах в четырехстах к северу от храма стоит прицеп для перевозки скота. В последний раз, когда я его видел, его охраняли. Там до сих пор люди, пленники.

Эбинизер хмыкнул и кивнул.

— Ступай забери девочку. Мы пока займемся Красными и их Повелителями Ночи. — Он сплюнул на землю; глаза его под капюшоном возбужденно горели. — Посмотрим, как этим скользким ублюдкам понравится приготовленное ими самими блюдо.

Я крепко сжал его руку, потом положил другую ему на плечо.

— Спасибо.

Взгляд его на мгновение затуманился, но он только фыркнул.

— Спаси девочку, Хосс.

Старик подмигнул мне. Я несколько раз моргнул и отвернулся.

Время истекало — и для Мэгги, и для меня.

Глава сорок седьмая

— Крестная! — крикнул я, сворачивая к пирамиде.

Леа возникла рядом со мной; сложенные в горсть руки переливались изумрудным и аметистовым светом.

— Мы продолжаем операцию?

— Угу. Не отрывайтесь от меня. Собираем своих и двигаем.

Ближе остальных ко мне стояла Молли. Я шагнул к ней и пригнулся к ее уху.

— Идем! — крикнул я. — Дальше здесь пускай люди-птицы разбираются. Нам пора.

Молли кивнула в ответ и опустила свои жезлы. Тем временем кенку уже заполонили поле стадиона и обезопасили нас с флангов. Кончики обоих жезлов Молли — не деревянных, а из слоновой кости — потемнели и потрескались. Руки у нее повисли плетьми, и лицо сделалось еще бледнее, чем было до начала моей дуэли с Арианной. Она повернулась ко мне, слабо улыбнулась, глаза ее закатились, и она осела на землю.

Секунду я потрясенно смотрел на нее, потом бросился на колени и засветил амулет, осматривая ее. В суматохе боя я и не заметил, что ее нога чуть выше колена покраснела от крови. Одна из пуль, наугад выпущенных со стены, угодила ниже бронежилета. Молли истекала кровью. Она умирала.

Томас плюхнулся на землю рядом со мной. Он сорвал с себя пояс и туго перетянул им ногу Молли выше раны.

— Я разберусь, — спокойно бросил он мне, почти не оборачиваясь. — Иди, да иди же!

Секунду я в неуверенности смотрел на него. В конце концов, Молли — моя ученица, и ответственность за нее лежит на мне.

Томас поднял на меня взгляд, и маска его невозмутимости на мгновение треснула, показав мне все напряжение, весь страх, которые он сдерживал в себе в бою.

— Гарри, — выдохнул он. — Я буду защищать ее хоть ценой собственной жизни. Клянусь.

Я кивнул и, стиснув кулаки, огляделся по сторонам. Такое сильное кровотечение должно было непременно притянуть к раненой девушке вампиров — как пчел на душистый цветок. Томас не мог оказывать ей помощь и биться одновременно.

— Мыш! — крикнул я. — Останься с ними!

Пес бросился к Молли и замер буквально у нее над головой, настороженно следя за окружением. Такой телохранитель не дрогнет.

Я подбежал к Мёрфи и Сане — обоих покрывали мелкие царапины и порезы, но оба, похоже, готовились ринуться в самую гущу сражения. Все это время от меня не отставал Мартин, спокойный и с виду даже словно не осознающий, что вокруг кипит бой. Что бы я там ни говорил про Мартина, его невозмутимость, скучающее выражение лица и, в общем-то, совсем не воинственная внешность служили ему в этой ситуации лучшей броней. Он просто не производил впечатления угрожающей цели, поэтому его не трогали.