Я повернулся к Мёрфи.
— П-пожалуйста, — добавил я.
Она посмотрела на меня так, словно у нее тоже разрывалось сердце. Но душа ее была сделана из стали, а глаза смотрели уверенно и прямо.
— Да.
Я прикусил губу.
И медленно, очень осторожно передал девочку ей. Мёрфи приняла ее у меня и даже не пожаловалась на то, что она тяжелая. Да и разве это тяжесть?
— Господи, — спохватился я. — Молли. Где она?
Мёрфи перехватила девочку удобнее и посмотрела на меня.
— Ух ты. Здорово тебя вырубало. Ты что, не видел вертолета?
Я порылся в воспоминаниях последней ночи.
— Э… Нет.
— После… — Она покосилась на меня и отвела взгляд. — После того. — Чуть увереннее сказала она. — Томас нашел телефон и позвонил. И меньше чем через час прямо сюда, на траву приземлился флотский вертолет. Забрал его, Молли и Мыша.
— Мыша?
Мёрфи негромко фыркнула:
— Никто не рискнул сказать ему, что он не может лететь с Молли.
— Ну да. Он серьезно относится к работе, — согласился я.
— Несомненно.
— Что-нибудь еще известно? — спросил я.
— Пока нет. На телефоне в туристическом центре сидит сейчас Саня. Мы дали Томасу номер, он будет звонить.
— Говорите честно, сержант Мёрфи, — тихо произнесла Леанансидхе. Я и не слышал, как она подошла. — Вы дали номер собаке.
Мёрфи посмотрела на нее, потом на меня.
— Ну, у Томаса и без того голова занята была, — объяснила она.
Я нахмурился.
— Да не в этом смысле, — успокоила меня Мёрфи. — Гм. Я бы не отпустила его с ней, если бы… если бы он выглядел… не в себе.
— Угу, — согласился я. — Угу. Мыш тоже не пустил бы. Он такой.
— Потеря контроля над собой ему не грозила, — спокойно добавила моя крестная. — Я бы никогда не позволила такому многообещающему экземпляру кормиться где попало.
Из-за угла пирамиды появился Саня, бегущий ровной трусцой. На боку его висел «Эспераккиус», на плече — «Амораккиус», все еще в ножнах на белом кожаном поясе Сьюзен.
Мгновение я смотрел на пояс.
Мне было больно.
Саня бегом взлетел по лестнице — для здоровяка с тяжелой мускулатурой он двигался удивительно легко. Он обворожительно улыбнулся моей крестной, проверив одновременно, на месте ли «Амораккиус».
— В другой раз, — негромко мурлыкнула Леа.
— Не уверен, — с улыбкой отозвался Саня и повернулся ко мне: — Звонил Томас. Похоже, он удивился, что на проводе я. Молли на борту военного крейсера на маневрах в Мексиканском заливе. С ней все будет хорошо.
Я присвистнул.
— Но как… — Я осекся и прищурился.
— Лара? — тихо предположила Мёрфи.
— Не иначе, — согласился я.
— У Лары достаточно влияния, чтобы послать военную вертушку в чужое воздушное пространство для эвакуации? — говоря, Мёрфи продолжала легонько покачивать Мэгги. Похоже, она сама не замечала, что делает. — Жутковато как-то.
— Угу, — кивнул я. — Возможно, ей пришлось спеть «С днем рождения, мистер президент».
— Не хочу мешать вашей беседе, — подал голос Саня, — но я видел, как какие-то люди подъехали на машине и уехали, очень быстро. Пожалуй, самое время… — Он бросил взгляд через плечо и нахмурился. — Эй. Кто оставил вон ту дверь из молний?
— Это я устроила, — беззаботно заявила Леа. — Она выведет вас прямиком в Чикаго.
— Как это вам удалось? — удивился я.
Леанансидхе оправила платье и с легкой голодной улыбкой сцепила руки на коленях.
— Поговорила с ее создателем. Довольно настойчиво.
Я поперхнулся.
— Ну надо же довести твое дело до конца, детка, — сказала моя крестная. — Мэгги надо доставить в безопасное место. И хотя мне понравился тот заплыв, не уверена, что он пойдет ей на пользу. Мне дано понимать, что маленькие довольно хрупки.
— Хорошо, — кивнул я. — Я… — Я оглянулся на храм. — Я не могу оставить ее здесь.
— Уж не собираешься ли ты взять ее в Чикаго, детка? — удивилась крестная. — Позволить вашим полицейским задавать вопросы? Это почти все равно, что положить ее в твою могилу на Грейсленде и присыпать землей.
— Я не могу оставить ее здесь, — повторил я.
Леанансидхе посмотрела на меня и покачала головой. Выражение лица ее сделалось… не таким хищным, как обыкновенно, хотя и совсем уж мягким я бы его тоже не назвал.
— Ступай. За матерью девочки я присмотрю. — Она подняла руку, не дав мне возразить. — Со всеми почестями и уважением, которые ты, крестник, хотел бы выразить сам. И я отведу тебя сюда, когда ты выскажешь такое желание. Даю тебе слово.
Прямое обещание от одной из сидхе. Большая редкость. А проявления доброты — и того уникальнее.
Впрочем, возможно, мне и не стоило так уж удивляться этому. Даже Зимой мороз не всегда жгучий. И не каждый день жесток.
Мы с Саней и Мёрфи спустились по лестнице и вступили в дверь из молний. Мёрфи вежливо отказалась от Саниного предложения понести девочку. Он просто не умеет правильно заставить ее принять помощь.
Я предложил забрать у нее амуницию.
Она без особого сопротивления согласилась уступить мне Меч и пистолет-пулемет, так что я отстал от них на несколько шагов, застегивая на себе все постромки. Я повесил на плечо П-90, единственный предмет, в котором нашлось достаточно свободного места, чтобы в нем поместился блуждающий дух. Приклад стукнулся о череп, так и висевший в импровизированном мешке у меня на поясе.
— Пшел вон из пушки, — негромко шепнул я.
— Давно пора, — прошипел в ответ Боб. — Вот-вот солнце взойдет. Хочешь, чтобы я тут испекся? — Облачко оранжевого света устало выплыло из прицельной планки П-90 и нырнуло в уютную пустоту черепа. — И не занимай меня работой следующую неделю. Как минимум, — огоньки погасли.
Я удостоверился, что футболка надежно привязана к поясу и что приклад не будет колотиться о череп. Потом догнал остальных и первым шагнул в портал.
Это напоминало занавеску, отделяющую одну комнату от другой. Один-единственный шаг перенес меня из Чичен-Ицы в Чикаго. Говоря конкретнее, мы оказались в кладовке-убежище отца Фортхилла. Стоило замыкающему шествие Сане ступить в кладовку, как портал, затрещав искрами статических разрядов, закрылся за нами.
— Прямой перелет, — заметил, оглядываясь по сторонам, Саня. В голосе его удивление смешивалось с уважительным одобрением. — Славно.
Мёрфи кивнула.
— Без остановок? Без всяких безумных переходов? Как это действует?