Конечно, по большей части это ни о чем не говорило – иной лакей может пристроиться так удачно, что ничего тяжелее колокольчика в руки за всю службу не возьмет, в то время, как из Фронтира порой приезжают «дворяне», проложившие путь к титулу шпагой и пистолетом, а где и разбойничьим ножом. У таких роспись шрамов на лице может не уступать моей собственной.
И все же конкретно в этом случае я должен был приметить эти мелочи и насторожиться.
Правда, разве бы это что-то принципиально изменило? Я все равно бы оказался здесь – перед стадом сомнамбул, порабощенных некой таинственной сущностью.
Сущностью? Или существом?
Во мне проснулось профессиональное любопытство, и я постарался, чтобы многоликое создание это почувствовало. Пусть помнит, что имеет дело с охотником на нечисть!
– И что же ты? Демон? Блуждающий дух?
– А ты узнай меня, Сет… Доставь мне такое удовольствие. Ведь одно время мы были очень даже близки. Просто очень-очень!
В том, как он (оно?) произнес слово «близки», прозвучало нечто настолько двусмысленное, что…
Нет.
Нет, черт возьми!
Я почувствовал, как мою браваду смывает внезапно нахлынувшая волна даже не страха – настоящего, животного ужаса, от которого сердце начинает бешено толкаться в груди, норовя выскочить, а волосы на затылке становятся дыбом.
От мгновенно воскресших в памяти воспоминаний о противоестественном слиянии с чужой плотью, что было хуже любого насилия, какое может пережить мужчина или женщина, меня затрясло и замутило. В крови словно разлился жидкий огонь, меня мгновенно бросило в жар, липкая паника выступила с потом из каждой поры. В мгновение ока я сделался под одеждой мокрым как мышь. Ко всему прочему рука-обрубок, грубо вылепленная Кэром, заныла, запульсировала тягучей болью, мышцы начали спазматически сокращаться, и она задергалась, точно у старика, разбитого параличом.
Если когда-то в своей жизни я боялся по-настоящему, до дрожи в коленях, то вот он – тот самый момент. Кровь и пепел, оказывается, я это умею.
– Нет, – хрипло выдавил я, не слыша свой голос. – Ты не можешь.
Лица людей-оболочек расплылись в одинаковой ухмылке.
Нет! Даже он не смог бы дважды вернуться с того света! Особенно после того, как проклятый кинжал поразил нас, и Дагдомар…
Я мысленно осекся. Догадка была мгновенной и совершенно безумной, но объясняла многое, если не все.
Подняв руку, я коснулся пальцами рукояти колдовского акинака, выточенной из берцовой кости оборотня. Потемневшего, оплавившегося и мертвого ныне акинака, каким-то неведомым способом избывшего неукротимый голод, наполнявший его прежде.
Создание, разделившее себя на множество тел, не могло быть Мастером Плоти в третий раз, потому что передо мной стоял тот, кто поразил его тело и сожрал душу.
– Дагдомар.
– Ну наконец-то признал, хозяин. – Многоротая ухмылка стала еще шире. – Наконец-то…
Захваченные демоном тела-сомнамбулы синхронно сдвинулись, взяв меня в полукольцо.
– Я давно мечтал об этом дне, Сет. Никогда не знал, что он будет именно таким, но мечтал. Думаю, теперь уже мне впору будет носить тебя. Только не под мышкой, а на себе. Как перчатку. Как поделку из кишки ягненка, что господа натягивают себе на конец, дабы не подхватить любовную болячку.
Его выпад достиг цели, но произвел совсем не тот эффект, на который рассчитывал сбежавший демон. Кипучая ярость нахлынула и ледяным пламенем выжгла липкий страх. Это не Мастер! Это всего лишь беглый демон!
Я осклабился – одновременно облегченно и кровожадно.
– Ты сделал большую ошибку, приятель. Следовало проваливать подобру-поздорову в Преисподнюю. Другого шанса уже не представится.
Да, Мастеру Плоти удалось внушить мне страх – истинный, граничащий с полным ужасом. Оно и немудрено, ведь чтобы убить его, мне пришлось умереть самому. Но Дагдомар, Пепельный Жрец, вечно голодная инфернальная тварь – совсем другое. Это я, Ублюдок Слотер, за шкирку выволок его из ада, чтобы закончить работу над колдовским кинжалом.
Я же верну обратно.
Правда, он, похоже, так не думает.
– Нет, Сет. Там слишком голодно и скучно. Я порезвлюсь здесь со всеми этими вкусными смертными. И не лелей напрасных надежд, ибо я больше не тот демон, которого ты знал. Я стал много бо́льшим.
Оболочка, бывшая прежде бароном фон Туском, подняла руку и положила ее на оголенное плечо тела, принадлежавшего уличной девке. Меня едва не стошнило, когда я увидел, как плоть обоих размягчилась, подобно воску, и потекла, сливаясь в одно целое.
Дери меня Астарот, это же фокус Мастера!
Да что же здесь происходит, черт побери?!
Дагдомар никогда не обладал подобными умениями. Несмотря на всю злобу, он оставался всего лишь демоном не самого высокого пошиба – рога, шипы и прожорливая пасть!
Беглой твари мое потрясение пришлось по душе (вернее, по тому, что ее заменяло), и она великодушно пояснила:
– Чертовы Слотеры и этот каменный истукан Кэр не дали мне сожрать твою душу, Сет, но вот душа твоего приятеля оказалась завещана Шести, и я, порожденный ими, всласть попировал. Конечно, потом все равно пришлось выплюнуть, но кое-что я отхватил для себя. Улавливаешь? Я оказался достоин принять дар власти над плотью, преподнесенный этому глупому смертному Герцогами. Оказывается, не только Выродкам достаются Таланты.
– Как ты выбрался из кинжала?
– А как сам думаешь? Это было возможно только через плоть и кровь. Осознав, какие возможности открывает мне сожранная душа Мастера, я только и ждал случая, чтобы ты или кто-то другой пустили меня в ход. Мне требовалось лишь вонзиться в чужое тело, чтобы сожрать сущность ее владельца и заменить ее собой. И твой маленький любознательный племянник не подвел…
Дэрек Второй! Чертов Попрыгунчик!
Вот чего ради карлик Слотер пытался навестить меня на Аракан-Тизис.
Дэрек знал, что колдовской кинжал я создал по чертежам, оставшимся от самого основателя Блистательного и Проклятого – Урана Батори, Рычащего короля, величайшего из детей Лилит. Знал и завидовал, потому что сам на столь сложное плетение чар способен не был, несмотря на весь свой ум и всю изобретательность. Пока Кэр восстанавливал меня после смерти, Дэрек не удержался и стянул Дагдомар. Очевидно, его эксперименты с акинаком быстро пошли не так, и заволновавшийся племянник попытался обратиться ко мне за помощью, да только в тот момент я пребывал в полной апатии и не интересовался миром, лежавшим за порогом дома.
Вот же кретин!
Я с хрустом стиснул кулаки и тут же разжал их. Что толку злиться на Попрыгунчика? Я и сам не мог подозревать о новых способностях порабощенного демона. Какая разница, кто из нас пустил бы проклятый кинжал в ход?