— Ты видел глаза графа? — слегка раздражаясь от его нападок, спросил я. — Нет? А я заглянул в них. Это были глаза настоящего фанатика, Джад. Роберт очень любил своего старшего брата и всем существом жаждал отмщения за его смерть. Не убей я его сейчас, в следующий раз получил бы не дуэль по всем правилам, а выстрел в спину из-за угла. Или встречу с шайкой наемников в темном переулке. Опять же, оставшиеся дин Риоты подумали бы себе невесть что. Например, будто смертный может бросить вызов Слотеру и, чего доброго, уцелеть…
Между словами я проворно застегивал ремни, проверил, как держатся ножны шпаги, хорошо ли закреплены пистолетные подсумки, удобно ли расположена за спиной дага. Внушительный колюще-режуще-стреляющий арсенал негромко бряцал, привычно распределяясь по телу. Мне нравился этот процесс. В нем было что-то от ритуала, который я всякий раз проделывал с тщанием и любовью.
— …А так у старика-графа остался только один сын. Самый младшенький. Старик будет им дорожить и научит не совершать ошибок — вроде тех, что делал Роберт.
— Погоди. Так старшего сына, брата этого Роберта, тоже ты ухлопал? — Джад сокрушенно покачал головой, — На кой?!
Я раздраженно дернул отворот перчатки, никак не желавшей натягиваться на руку.
Убийство обоих молодых графьев не доставило мне никакого удовольствия, что бы там себе ни думал племянник. Но что сделано, то сделано.
— Я был вынужден.
Взгляд Джада остался вопросительным, так что все равно пришлось пускаться в объяснения.
— Рольф был оборотнем. Разорвал уже несколько слуг, а дин Риоты все пытались как-то обуздать его звериную натуру. Заминали скандалы, нанимали новую прислугу, поили сына овечьей кровью, приковывали по ночам на цепь, цепляли серебряные ошейники. Да только разве оборотня удержишь?
— Я как-то пробовал, — неожиданно посмурнел племянник, — У меня как-то жила одна… нуты понимаешь… Месяца четыре продержалась. Потом как-то зачахла. Но поначалу была настоящая дикая волчица! До сих пор на спине шрамы.
Я улыбнулся про себя. Джад! Рано или поздно у него все разговоры переходят на женщин.
— Тут одно из двух, приятель. Можно потакать кровожадным наклонностям, и тогда звериная натура со временем полностью поглотит человеческую. А можно пытаться глушить в человеке зверя — серебром, цепями, неволей, ограничением в пище. В таком случае ликантропы действительно частенько теряют волю к жизни. В пограничном состоянии долго не продержаться. Тем не менее, дин Риоты несколько лет боролись за сына. Делали что могли, да только, в конечном счете, слухи начали просачиваться в общество. Сам понимаешь, с такими… хм… отклонениями путь что в Монаршие Чертоги, что в Магистрат заказан. А на Рольфа в семье возлагались большие надежды. Я наводил справки: до тех пор, пока старший сын дин Риотов не начал меняться, его считали блестящим молодым политиком, лидером юной аристократической поросли.
— И что с того? Слотеры все одно вне политики.
Мы уже шагали прочь, оставив за спиной уныло суетящегося доктора Шу и секунданта молодого — теперь уже вечно — Роберта дин Риота.
— Дин Риоты наняли меня снять с Рольфа проклятие. И, клянусь ненасытной пастью Бегемота, я действительно попытался это сделать. Беда в том, что парня-то никто не проклинал. Наследственность оборотня жила у него в крови. Видать, кто-то из предков крепко согрешил в свое время и в какой-то момент юного графа просто призвали к себе ночь и луна… А хуже всего, что и крови человеческой он уже причастился. Такого не освободишь. Слишком поздно.
— Но ты попытался?
— Пытался. Пока не сообразил, что к чему. А там уже выбирать не приходилось: во время нашего излишне близкого знакомства волосатый гаденыш ухитрился прижать меня к стенке…
Джад задумчиво сдвинул набок свою щегольскую черную шляпу — предмет моей давней зависти.
— Я не понимаю, как ты еще находишь клиентов, Сет. Тебя же просто страшно нанимать! Старик дин Риот заплатил тебе, чтобы спасти одного сына, а ты прихлопнул ему двоих.
— Сам виноват, — хмуро произнес я, — Нечего было лгать о природе ликантропии, поразившей старшего. Я честно предупреждаю всех своих клиентов о том, как опасно иметь скелеты в шкафу, обращаясь ко мне за помощью… И потом, выходит, что второго я освободил совершенно бесплатно.
— Освободил?
— Перед смертью Рольф успел предупредить меня, что укусил Роберта во время своего предыдущего перевоплощения. Братья скрыли это от всех, но изменения неминуемо начались бы уже к следующему полнолунию. Рольф умолял избавить Роберта от мук и ужаса, в котором жил сам. Будем считать, только что именно это я и сделал.
— Надо же! — фыркнул племянник. — Тебе попался сентиментальный оборотень.
— Ты кое-что забываешь, Джад. Ликантропы умирают в человеческом обличье. Людьми.
— Я полагаю, что… ах, черт!.. Сет! Ссе-эт!.. Агххрххх…
Джад вдруг захрипел и повалился на колени. Со стороны это выглядело, будто кто-то невидимый схватил его сзади и ударом под колени подсек ноги. Роскошная шляпа слетела с головы, подпрыгнула пару раз по брусчатке, блестя серебряной пряжкой, и нырнула в сточную канаву, откуда с оглушительной силой несло нечистотами.
На шее Джада один за другим проступили кровавые отпечатки, оставленные невидимыми, но сильными и толстыми пальцами. Кожа под ними сморщилась и вдавилась внутрь округлыми вмятинами. Чьи-то призрачные руки пытались удушить родича!
Впрочем, что значит — чьи-то? Это мог быть только…
— Кровь и пепел! — выругался я, — И что тебе не сидится в аду, Дэрен!
Я завел руку за спину и сомкнул пальцы на рукояти даги. Со зловещим шелестом узкий клинок покинул ножны за поясом и хищным клыком нацелился в затылок племянника, задыхавшегося в лапах невидимки.
Даже если бы меня звали как-то иначе… ну как угодно, только не Сет Слотер, я все равно мог бы с полной уверенностью (и не менее полным основанием) утверждать: Слотеры — худшее, что приключалось с этим великим городом за последние пару тысяч лет. А, будучи Слотером, я готов и подписаться под этим утверждением.
Конечно, есть еще Морганы, Малиганы и Треверсы — три другие семьи Древней крови, уцелевшие после Войны кланов. Однако все вместе они не доставляют Блистательному и Проклятому и половины тех неприятностей, кои старательно обеспечивают мои родственнички.
Репутация требует, чтобы ее регулярно оправдывали. Особенно если это репутация семейства нелюдей, проклятых выродков!
К слову сказать, именно так люди нас и кличут — Выродки. Со значением и с большой буквы. Это слово никогда не произносится в Уре с презрением, но всегда — со страхом. Жители Ура боятся нас больше, чем дети ночных кошмаров. И нельзя сказать, что тому нет причин. Мы ведь действительно Выродки.
Во всех смыслах.