В общем-то идея насчет извозчика была очень дельной, так что Андрей с удовольствием ею воспользовался. Вот только найти этого самого отлынивавшего от работы извозчика он никак не мог – они как будто попрятались по щелям. Ему даже подумалось, что, может, с наступлением сумерек эти труженики вожжей и кнута прекращают работу, как провинциальные автобусы? Потом вспомнил – надо свистеть. Он никак не мог привыкнуть, что извозчика в этом мире подзывают именно так. Ему это казалось неприличным и даже опасным – за свист в спину он вообще-то и в морду бы дал. Но тут свои порядки.
Андрей оглушительно свистнул, морщась и мысленно плюясь, и, как по волшебству, перед ним через пару минут стояла пролетка с извозчиком, одетым в жилетку на голое тело и в цветные шальвары. На его голове торчало что-то вроде ермолки, придававшее «водиле» очень забавный вид. А еще через пять минут Андрей уже мчался по улицам города на дьявольском сооружении, выбрасывающем искры из-под колес и оглашающем невероятным грохотом всю округу. За такое пренебрежение к порядку и тишине на Земле уже давно бы водилу засунули в каталажку, но тут все было в порядке вещей. Он еще и свистел на ходу, гикал и был совершенно доволен жизнью и пассажиром, не особо торговавшимся за каждый медяк. Андрей заподозрил, что его надули минимум процентов на тридцать – сорок, но он был не в том настроении, чтобы вести длительные переговоры с целью минимизировать транспортные расходы. Вообще-то настроение у него было не очень хорошее – новый город, ни одного знакомого человека, все надо начинать заново. Груз ответственности, груз мыслей – о прожитом, о будущем…
Андрей стал прислушиваться к болтовне извозчика, и в его словах, которые тот вставлял между свистом и гиканьем, уловил некую информацию, которая его заинтересовала:
– Уважаемый, что за турнир, говоришь?
– Ну как? Разве вы приехали не на турнир? Я думал, на турнир. Каждый год проводится, осенью. Через неделю будет. Неужто не слышали про турнир? А откуда вы прибыли? Из Славии? А! Теперь ясно – дикая страна, дикая. Даже про турнир не слышали. Фехтовальный турнир, да. Наш император организует его каждый год, как и его отец, как и его дед. Лучших фехтовальщиков знают все – вот прошлый турнир выиграл Гортус Шанский, позапрошлый тоже он, два года назад – Зиртон Герский, а три года назад…
– Погоди. Расскажи про турнир – что там делают, какой приз, кто участники и кто вообще там может участвовать?
– Любой житель страны – мужчина или женщина, без разницы. Выигравший получает приз – тысячу золотых, и знак – серебряная сабля на черном фоне. Его могут пригласить на службу императору, где он тоже будет получать хорошее жалованье. Если захочет пойти на службу, конечно. Большинство победителей и призеров турнира служат императору. А у тех, кто не служат, или свои фехтовальные школы, или же им просто ничего не надо – это аристократы, у которых денег просто море. Им главное – слава. Женщины же любят победителей, не так ли? – Извозчик весело подмигнул и щелкнул кнутом так, что тот как будто выстрелил.
– А иностранцы могут участвовать в турнире? – с интересом осведомился Андрей.
– Не знаю… сомневаюсь, – задумался извозчик. – В правилах вроде такого нет, чтобы запрещалось, вот только кто его туда допустит? Как это – иностранец и выиграет наш Балронский турнир! Это невозможно! Это скандал! А забавно было бы, если бы иностранец настучал нашим победителям по башке, что-то они зажрались, мне кажется. Одни и те же все время выигрывают, одни и те же. Понимаете? Нет интриги!
– Ты очень много знаешь о турнире, – усмехнулся пассажир. – Неужели и все жители города так много о нем знают?
– Почему и нет? Не так много у нас удовольствий, за исключением турнира и сожжения исчадий – и развлечься нечем.
– А что, у вас исчадий сжигают? – нахмурился Андрей. – И что, много исчадий казнят?
– Не так много, как хотелось бы, они научились прятаться. Скрывают свою гнусную сущность. Инквизиторы ищут их, иногда находят. Некоторые исчадия никак не могут скрыть свои демонские способности – говорят, что видят вокруг людей какое-то свечение, что они лечат, а не наводят порчу… Мерзкие вруны! Всем известно, что исчадия владеют волшебством, что они наводят таким образом порчу. Слава богу, у нас есть инквизиция, которая искореняет эту гадость!
– А кто главный инквизитор в стране?
– Отец Харт. Первый инквизитор. Он только глянет на человека – и сразу видит, кто тот есть! Никогда не ошибается. Исчадия его до дрожи боятся. Он их чует. И они всегда сознаются в своих преступлениях, если за дело берется отец Харт.
– Долго еще ехать? – угрюмо спросил Андрей и, получив ответ, замкнулся и больше не заговаривал с извозчиком. Ему стало тоскливо и нехорошо.
В кармане зашевелилась Шанти, высунула мордочку наружу и спросила:
– Чего переживаешь? Что тут оказалось не намного лучше, чем в Славии? А чего ты ожидал? Царства всеобщего благоденствия, раз тут стоят церкви и молятся Богу?
– Не совсем, конечно, но не до такой же степени. Хотя… на Земле именем Божьим тоже творилось непотребное, почему тут должно быть исключение? Может, я и правда тут оказался с инспекторской проверкой, разгрести эти завалы дерьма? Но как я могу, Шанти? Я же один! Ну что я могу сделать! Как я в одиночку могу свернуть такую махину? Меня отчаяние берет…
– Начнем с того, что ты не один. Есть еще я – ты даже обижаешь, говоря, что ты один. Во-вторых, у тебя в этой стране есть друзья – тот же отец Никодим, а у него еще друзья, это тоже немало. Ты слишком торопишься. Вот чем мы, драконы, и отличаемся от людей – мы не спешим. Зачем спешить? Время все уладит, время источит камни и рассыплет их в песок. Надо лишь слегка помочь, подтолкнуть. Может, ты и есть вот такой толкатель. Успокойся и давай-ка решим вопрос с жильем, и самое главное – с едой. Я проголодалась. И еще – хочу в кустики. Если он сейчас нас не привезет, я ему наделаю прямо в его грязную телегу!
Напакостить в повозку ей не пришлось, потому что буквально через пять минут та остановилась перед неприметным зданием с вывеской, напоминающей картину «Купание красного коня», только без голого мальчика. Да и слава богу. Андрей точно бы не пошел в заведение, где на вывеске голые мальчики. Девочки – это куда ни шло, но и они не соответствовали его нынешнему депрессивному настроению. Ему хотелось забиться куда-нибудь в нору и никого не видеть длительное время.
Он и сам не мог определить причин такой дикой депрессии, когда душу сжигает темное пламя раздражения, злобы и недовольства всем миром. Будучи человеком дисциплинированным и привыкшим сдерживать свои эмоции, Андрей не позволял себе проявлять признаки раздражения, изливать его на окружающих, но как ему хотелось сейчас вылить на кого-нибудь эти помои из души! Впрочем, как и любому человеку. Он ведь не был святым.
В гостинице было людно – Андрей ожидал чего-то подобного, как только речь зашла о турнире. Он представлял, сколько людей должно съехаться в Анкарру, если этот турнир был настолько популярен. И приз, кстати, недурен, тысяча золотых – огромные деньги для этого мира. Это дом, это сытное существование, это слава, известность.