— Как бы я хотел, чтобы все, о чем я рассказал, было неправдой, — проговорил он. — Тогда этот звук и желтые глаза не преследовали бы меня в ночных кошмарах, как, может быть, они будут преследовать теперь и тебя.
«Они будут преследовать теперь и тебя».
Роуэн расправил плечи. Чего бы он ни боялся и сколь бы тяжким ни казался ему груз сомнений, иного пути не было.
— Солнце зашло, — сказал он. — Время на исходе. Нужно отыскать Великого Змея. Как вы считаете, с чего нам начать?
— По-моему, это невозможно, — заявила Ясинка. — Только безумец выйдет в Море ночью. Даже на лодке. А у нас и лодки-то нет. Если мы отправимся вплавь, до нас тут же доберутся мелкие змеи. Великого Змея мы так и не увидим.
В небе сияли бесчисленные звезды. В темной воде светился лунный цветок. Волны с грохотом бились о берег.
— Должен быть какой-то выход, — сказал Роуэн, глядя на Угрюма. — Ведь Орину каким-то образом удалось раздобыть четвертый элемент эликсира.
И Роуэн стал повторять про себя историю, которую ему рассказал Жемчужник:
«Тысячу лет назад, в день, когда Орин обрел Кристалл, он повстречал Великого Змея. В этот же самый день всегда происходит избрание.
Орин ловил рыбу. Солнце зашло, и он направился к дому. Великий Змей вынырнул из Моря, опрокинул лодку и погнался за Орином. Орин спасся на острове. Здесь он и нашел Кристалл».
Роуэн нахмурился. Что-то странное почудилось ему в этой истории. Что-то в ней было неправильно. Сперва Роуэн не мог понять, в чем дело, но потом догадался. Орин не мог ловить рыбу в день, когда он обрел Кристалл. Хранительница упомянула, что этот день Орин провел на острове, занимаясь приготовлением противоядия от Смертного Сна!
Что же произошло в действительности? По-видимому, Орин сказал, что отправляется ловить рыбу, желая скрыть свои подлинные намерения. Он не хотел, чтобы кто-то узнал, чем он занимается на самом деле. И разумеется, никто не усомнился в его словах.
Еще бы! Ведь Орин вернулся с Кристаллом, и все только и говорили об этом чуде. А потом Орин стал первым Хранителем. Его прозвали Орином Мудрым, и никому и в голову не приходило не верить его рассказу.
Но до того как Орин обрел Кристалл, он был самым обыкновенным водяным человеком. И тогда история о встрече с Великим Змеем становится еще невероятнее.
Неужели Орин так сильно боялся ночевать на острове, что предпочел выйти в Море ночью? Скорее всего нет. А если бы Орин и пустился в плавание, сумел бы он спастись от Великого Змея? Конечно же нет! Мысли Роуэна так и неслись. Значит, и эта часть истории — неправда: Орин не покидал на закате остров. Он не мог повстречаться с чудовищем в Море. Да вообще видел ли Орин Великого Змея? Конечно, видел. Ведь яд Змея — составная часть эликсира. Значит… значит, произошла очень странная вещь. Непонятно как, но Орин повстречал Змея на суше. На острове. Может быть, даже…
— Посмотри на луну, — тихо сказал Угрюм.
Громадная полная луна поднялась над деревьями.
Спокойная, белая и холодная, она медленно плыла в сероватом небе, словно цветок в глубине темной воды.
— Полная луна избрания, — проговорила Ясинка.
И в это мгновение они услышали странный звук, словно по земле ползло что-то тяжелое. Шум доносился со стороны лесной тропы и неуклонно приближался.
— Что это? — выдохнул Морелюб.
Угрюм на мгновение замер.
— Бежим! — заторопил он остальных. — Надо спрятаться!
Они бросились прочь от скалы и затаились среди деревьев на краю леса.
Звук все нарастал. Шорох листьев, треск кустов папоротника, ломавшихся под неимоверной тяжестью, — и вот уже Великий Змей выполз на поляну, оставив за собой расчищенную тропу, как это происходило и в прежние годы. Морская вода все еще стекала с его драконьей головы. Желтые глаза мутно блестели. Золотая чешуя сияла в лунном свете. Гигантское, словно надутое туловище извивалось кольцами.
Ужас обуял Роуэна. Но он опустил руку в карман и вытащил драгоценный кувшинчик. Осталось раздобыть последний элемент эликсира, и мама спасена. Всего лишь одна капля…
— Что он здесь делает? — испуганно прошептала Ясинка. — Зачем он выполз на сушу? Морская глубина — вот его царство. Так было всегда.
— Скорее всего он приползает сюда раз в году, — предположил Роуэн. — Так было всегда, просто никто не знал, что здесь происходит. Ведь для водяных людей остров закрыт.
В воздухе был разлит тяжелый аромат лунного цветка. Великий Змей медленно полз, с трудом передвигаясь по камням.
— Он ищет нас! — с дрожью в голосе воскликнул Морелюб.
— Нет, — сказал Роуэн, — он и не подозревает, что мы здесь. Ему нужно другое: он ищет подходящее место. Смотри.
Змей добрался до родника на вершине скалы. Желтые глаза уставились на лунный цветок в покрытой рябью воде. Затем Великий Змей поднял голову и посмотрел на луну. Он раскрыл пасть и издал таинственный вибрирующий звук, способный пронзить человека насквозь.
Угрюм обхватил голову руками и тихонько застонал. Ясинка крепко зажмурилась. Но Морелюб не отрываясь смотрел, как чудовище сворачивается кольцами вокруг родника.
— Змей откладывает яйца, — догадался он.
— Да, — подтвердил Роуэн. — Как гигантские черепахи в ваших морях. Как киррианский червь, яйца которого вы собираете каждой весной. Змей живет на глубине, но яйца кладет на суше. На этом самом месте. Здесь Орин его и нашел.
Действительно, Змей откладывал яйца. Они серебристо сияли в лунном свете. Кончиком хвоста он сметал каждое яйцо в родник, и оно уходило под воду и мягко опускалось на песчаное дно.
— Лучшего места и не придумаешь, — с восхищением проговорил Роуэн. — Здесь никто не осмелится к ним прикоснуться. А скорлупки у яиц, наверное, крепкие, как кремень. Даже рыбешки их не прокусят.
Теперь Ясинка и Угрюм тоже смотрели на Змея.
— Но когда они вылупятся… — начала Ясинка.
— Когда они вылупятся, рыбешек будет уже гораздо меньше, — тихо сказал Роуэн. — Драчливая птица многих успеет выловить.
— Оставшиеся нападут на змеенышей, — продолжал Угрюм, — и многих погубят. Но кое-кто все-таки выживет, всплывет на поверхность, вылезет из родника, по тропе доползет до берега и уйдет в Море.
— А скорлупки останутся. Постепенно они изотрутся в серебристый песочек, — добавил Морелюб. — Уму непостижимо, клянусь Орином!
Он зачарованно смотрел на родник, позабыв о страхе.
— Если бы не драчливая птица, здесь расплодилось бы столько рыбешек, что они смогли бы сожрать всех змеенышей, — прошептал Роуэн. — А если бы птица не защищала родник от соперников, в нем не осталось бы ни единой рыбешки. Тогда расплодилось бы столько змей, что они заполнили бы собой все Море и уничтожили бы в нем все живое.