В мастерской стояло несколько станков, некоторые из которых Юра сделал своими руками.
– Это лобзик, им удобно распиливать заготовки на небольшие кусочки. Режет кость и железное дерево. А это фуган. А это вот моя гордость – комбинированный станок.
Как видели подруги, все станки в мастерской были либо списанные за старостью, либо собранными такими же умельцами, как сам художник. Да, Юре для счастья нужно было совсем немного. Только возможность спокойно работать и делать те вещи, которые нравились ему самому.
– Такое горе, что Диана умерла. Я был сильно к ней привязан.
– Вы ее любили?
– Она много помогала нам с мамой.
– В самом деле?
– Диана умела быть щедрой с теми, кто ее окружал. Помню, какую горечь я ощутил, когда мама сообщила мне о случившемся. Мама плакала, я вполне ее понимаю.
– Значит, Диана была к вам с матерью добра?
– Именно она это помещение под мастерскую для меня нашла. Со мной никто не хотел иметь дело, а она в два счета нашла это место. И все станки я купил за ее счет. Это она посоветовала мне сделать в Интернете собственный сайт и выставить там свои работы. Это мне помогло. Многие мои клиенты узнали обо мне именно из Интернета. Диана взяла организацию сайта на себя. Думаю, что она заплатила человеку, который все и сделал. Я очень многим ей обязан. Не думайте, что я этого не понимаю.
Подруги заверили его, что они ничего такого и не думают.
– Но нас интересует флешка, которую вы сделали для Дианы.
– Я сделал чехольчик. Сама флешка была заводская, я купил ее в магазине.
– Она была пустой?
– В смысле?
– Без всякой информации на ней?
– Ну конечно! Купил, чек получил, полный порядок.
– Да, мы понимаем. Но знаешь, Диана очень переживала, когда эту флешку украли. Просто убивалась, что она не сможет показать ее Петеру.
– Кому?
Юра выглядел рассеянным. Он явно не понимал, о чем идет речь.
– Вы не помните, как договаривались с Дианой о том, что она покажет вашу работу своему знакомому в Москве?
– Кому?
– Владельцу художественной галереи – Петеру Баухману.
– А-а-а… да-да, в самом деле, – рассеянно откликнулся Юра. – Да, теперь припоминаю, она упоминала о чем-то таком. Но я не придал значения ее словам.
– Не придали?
– Нет. Чехол для флешки я сделал специально для Дианы. Это был мой ей подарок. Своего рода компенсация за ее хлопоты и… материальную помощь.
Теперь Юра выглядел здорово смущенным. Но, помявшись, он все же продолжил:
– Понимаете, я никогда бы не смог вернуть Диане те деньги, которые она вложила в меня, в оборудование, в мастерскую. Но зато время от времени я делал для Дианы особые вещи. Не под заказ, а от души. Она очень ценила мои работы. Для ее портрета я сделал раму. Для письменного стола ее мужа вырезал накладки на двери в виде рыцарей. Ну, и еще что-то такое по мелочи. Например, этот чехол для флешки я подарил Диане заранее к Новому году. Стильная штучка, Диане она пришлась по душе.
– Вы сделали подарок Диане заранее?
– На Новый год они с мужем всегда уезжают за границу. Я боялся не успеть. А после праздника подарок уже не нужен.
Подруги задумчиво смотрели на художника. Выходит, флешка была Диане подарена, а вовсе не передана в качестве демонстрационного образца. Тогда почему Диана так расстроилась и даже испугалась, обнаружив исчезновение флешки? Юра совсем не ждал, что эта работа перевернет всю его жизнь, мгновенно вознеся к вершинам славы и богатства.
Да и вообще, как могли судить подруги, сам Юра к таким вершинам отнюдь не рвался. Его вполне устраивало то, что у него уже было. Молодой человек выглядел вполне счастливым и довольным своим крохотным бизнесом, который тем не менее приносил ему самоудовлетворение и кусок хлеба. О том, что хлеб может быть не черным, а белым, да еще с маслицем и колбаской, этот простофиля явно даже не задумывался.
– Значит, вы просто подарили Диане эту флешку?
– Саму флешку я купил в магазине. А чехольчик под нее вырезал из кости.
– Мы можем на него взглянуть?
Юра даже не спросил, зачем это нужно подругам. Он кивнул и сказал:
– У меня есть эскиз и фотографии.
Эскиз был выполнен простым карандашом с указанием всех размеров, он показался подругам скучноватым. Но даже тут они могли оценить точность линий и красоту рисунка. А на фотографиях чехольчик выглядел куда лучше.
Фотографий было много. Первая демонстрировала начало работы мастера. А началось все с маленького брусочка бивня слона, лежащего в окружении мотка золотой проволоки, кусочка перламутра и нескольких разноцветных камешков. Дальше брусочек обретал овальную форму, украсился головой змеи. Пока еще в черновом варианте, но уже привлекающим взгляд.
Потом вырисовалось и само изгибающееся тело, по нему побежал тончайший узор золотой чешуи, возникли и обозначились рубиновые глазки.
– Я всегда делаю поэтапные снимки своей работы, чтобы ни у кого из заказчиков не возникло бы сомнения, что вещь эксклюзивная и сделана вручную. А то ведь сейчас столько разных станков изобрели. Такую красоту на них делают, только ахать успевай! Иной раз только опытный глаз и отличит работу.
Подруги смотрели на очаровательную змейку, которая, казалось, задорно им подмигивает, и думали о том, что никакие станки никогда в жизни не заменят тепла живых человеческих рук.
– Нам очень нравится твоя работа, – искренне похвалили мастера подруги. – Ты просто молодец! Великий мастер!
– Диана тоже меня всегда хвалила. Хвалила и ругала.
– А за что ругала-то?
– За нерасторопность. Говорила, мне бы твои руки, я бы уже давно добилась известности. А ты так до старости и будешь в своей мастерской с мелочами ковыряться.
Что же, Диана знала, о чем говорит. Подруги и сами подумали о том же, едва получше познакомились с Юрой. Но сам художник совсем не считал, что ему чего-то не достает.
– У меня полно заказчиков. Не успеваю выполнять уже то, за что взялся. Если бы еще этот Петер свалился мне на голову, даже не знаю, взялся бы я делать для него. Все-таки он в Москве, я в Питере. Суетно это все.
– А Диане ты об этом говорил?
– Говорил. Только Диана не больно меня слушала. Она все по-своему привыкла делать.
– Так это потому, что она была самой себе хозяйка.
– Единственный человек, с чьим мнением она считалась, был ее муж. Да и то лишь потому, что он в их семье был кошельком.
– Разве Диана не работала?
– Вела передачу на телевидении.
– Вот видишь!