— И та же самая вода, что привела к оползням, смыла землю, закрывавшую проход, ведущий на вершину, — продолжил Лэнг.
— Это только твои домыслы, — резонно заметила Герт. — Могло завалить также и часть хода, если, конечно, он действительно подземный.
Лэнг наклонился и снова заглянул в проход.
— Подземный ход здесь обязательно должен быть. Если я правильно запомнил то, что узнал в прошлом году, эту крепость осаждали больше года. У катаров должен был иметься путь для доставки необходимых припасов и воды. Если бы такой путь проходил на поверхности, королевская армия в течение года обязательно отыскала бы его.
— Этот вход они тоже должны были отыскать, — возразила Герт.
— Он, по всей вероятности, был очень хорошо скрыт камнями и растительностью. И, даже если бы вход обнаружили, по этому лазу мог пройти только один человек. К тому же лестница заворачивает против часовой стрелки, так что стоявшему наверху защитнику можно было отбиваться правой рукой, той, в которой он держал меч. — Лэнг перевел взгляд с Герт на Гийома и обратно. — Ну, что?
Герт пригнулась и пролезла в туннель. Лэнг последовал за нею, приостановившись лишь для того, чтобы обратиться к Гийому:
— Пойдете с нами?
Француз мотнул головой. Даже если по лестнице можно пробраться, путь наверх все равно очень долгий.
Внутри в идущем сверху тусклом освещении можно было разглядеть узкую круглую шахту не более трех футов в диаметре. В стене были вырезаны ступени — каждая не более фута длиной и, пожалуй, дюймов десяти шириной. Там, где заканчивался первый виток, несколько ступеней раскрошились в мелкий щебень. Лэнгу хватило двух-трех минут, чтобы понять, что любая ошибка в полумраке приведет, по всей вероятности, к смертельному исходу.
Он остановился.
— Давай лучше вернемся вниз. Я буду чувствовать себя куда спокойнее, когда мы запасемся фонарями и веревкой.
Герт осторожно пятилась вниз по лестнице.
— Веревкой?
— Свяжемся между собой, и тогда, если один сорвется, другой сможет удержать его.
— Или свалиться вместе с ним.
Ох уж эта Герт. Оптимистка, ничего не скажешь.
Гийом, хотя и скучал без жены, но все же был рад тому, что Фабьенн решила именно на этой неделе уехать в Рошфор, навестить свою сестру. Он мог с чистой совестью не говорить ей, сколько американец заплатил ему за эти полдня, и оставить себе столько, сколько захочет. Да хотя бы и все! Кто ему помешает?
Именно поэтому он, против своих привычек, оправился в городское бистро — чтобы не готовить обед самому и, пока этим займется повар, наслаждаясь вечерней прохладой, потягивать вино и обсуждать местные сплетни. По дороге к ресторану он думал, сколько из полученных от американца денег следует отложить на подарок для Фабьенн и нужно ли это делать вообще. В зале было занято лишь четыре из восьми столов; за одним из них сидел мужчина, которого он никогда прежде не видел. И этот самый мужчина жестом подозвал его к себе и предложил сесть за его столик.
— Вы Гийом Лера? — спросил незнакомец по-французски со странным акцентом, который Гийом никак не мог опознать.
Быстрый взгляд на одежду незнакомца подтвердил первое впечатление француза: этот человек неместный. Никто здесь не мог позволить себе покупать джинсы американского пошива. Гийом кивнул и улыбнулся, во-первых, потому что успел уже хлебнуть вина, а во-вторых, от предвкушения возможности заполучить еще одного щедрого клиента.
— Вы ведь гид по этой местности и имеете лицензию. — Это было именно утверждение, а не вопрос.
Гийом снова кивнул. Хотя дело было не совсем так. Иметь лицензию гида значило платить ежегодный налог, заметно превышавший налог на право профессионально заниматься перевозками. Но вряд ли кто-нибудь решил бы поймать его за руку и сказать, что, катая по округе пассажиров, желающих полюбоваться видами, и подсказывая им, где и когда стоит посмотреть по сторонам, он на самом деле выполняет обязанности гида? Разве что правительству могло быть дело до этого.
Незнакомец не стал расспрашивать его о достопримечательностях, как это обычно делали потенциальные клиенты. Украдкой окинув быстрым взглядом помещение, он положил руку на стол. Из-под его ладони выглядывала стопочка евро, однако Гийом, как ни присматривался, не смог определить ее толщину.
— Вы сегодня работали с клиентами? — спросил незнакомец.
Гийом попытался — без большого, впрочем, успеха — сделать вид, будто не слишком интересуется деньгами, неожиданно оказавшимися на столе.
— Oui [29] .
Незнакомец провел пальцем по ребру денежной стопки. Несомненно, для того, чтобы Гийом мог оценить ее толщину.
— С кем именно?
Француз быстро глянул в глаза собеседнику и вновь уставился на деньги.
— Информация имеет цену, как и все на свете.
Сидевший напротив него мужчина скривил губы в гримасе — видимо, она должна была означать улыбку. Гийому сразу вспомнилась морда дохлой акулы, которую он когда-то увидел на побережье выброшенной на песок. Незнакомец свободной рукой вынул из стопки банкноту и пододвинул к нему.
— Согласен. Так что за клиенты были у вас сегодня?
Гийом слегка выпятил губы, пытаясь — опять же, не слишком успешно — изобразить равнодушие, но быстро убрал деньги в карман.
— Мужчина-американец и женщина. Мне кажется, немка.
И заметил, что незнакомец нисколько не удивился. А тот спросил, отделив еще одну купюру:
— Что они осматривали?
— Руины старых замков и крепостей.
На сей раз руки незнакомца остались неподвижными.
— Куда они ездили, я и сам знаю. Я хочу знать, чем именно они интересовались, что привлекло их внимание.
Гийом на мгновение задумался, не стоит ли ему еще немного поторговаться. Но, взглянув на лицо мужчины, понял, что такое поведение может оказаться неблагоразумным и даже прямо навредить ему. И он рассказал о Монсегюре.
Гийому принесли заказ — половину курицы, зажаренной в белом вине, с овощами, — и почти сразу же незнакомец поднялся и пододвинул французу через стол остававшиеся у него в руке деньги.
— Чтобы вы вспомнили, что сегодня было, я вам уже заплатил. А это — чтобы вы забыли, навсегда забыли о том, что видели меня.
Впервые в жизни Гийом не замечал стоявшие перед ним на столе еду и бутылку вина. Отстраненно ощущая аромат чабреца, он провожал взглядом спину своего недавнего собеседника, пока тот не пересек площадь и не скрылся в сгущавшихся сумерках. Всего несколько минут назад Гийом был очень голоден. А теперь аппетит каким-то образом начисто исчез.
Юго-западная Франция, Монсегюр,