— Почему ты сразу не призналась? Отделалась бы обвинением в непредумышленном убийстве.
— Ты бы мне не поверила. Ты мне и сейчас не веришь.
— Да какое имеет значение, поверила бы я тебе? Ты же все время пыталась предложить мне различные версии. Ты меня дурачила, а я велась на это! Моим родителям действительно удалось вырастить меня наивным и простодушным человеком — я воспринимала тебя такой, какой ты хотела казаться! Я-то думала, ты хочешь быть моим другом, а ты просто пыталась выяснить, что я знаю. Мне никогда в жизни не было так весело, как тогда, когда мы с тобой сидели и смеялись в баре.
Я почувствовала, как от подступивших слез сдавило горло. Нет, нельзя сдаваться, так не пойдет. Тогда мне легко было верить ее рассказам. Наверное, и Тулия в ситуации с Юккой чувствовала то же самое, что и я сейчас. Ее так же обманули, ею так же попользовались.
— Я не обманывала, — медленно произнесла Тулия, сжимая чашку. — Ты мне нравишься. И я знаю, ты тоже ко мне хорошо относишься. — Она умоляюще посмотрела на меня. — Ты же пришла задержать меня, да? Но почему ты одна? Может, в душе ты надеешься, что мне удастся сбежать? Дай мне один день. Я сделаю так, как планировал Юкка, — уеду из страны. У меня все его деньги. Я успела забрать их из его комнаты, пока мы ждали полицию. Дай мне эту возможность. — В ее глазах были мольба и страх.
Я отвела взгляд, просто не могла на нее смотреть. План, который она предлагала, было очень просто осуществить. Господи, неужели я действительно хотела отправить ее в тюрьму?
— Что ты сделала с Антти?
— С Антти? Ничего. Понятия не имею, где он. Ты не веришь мне? — В ее голосе звучало отчаяние. — Ты не дашь мне уйти?
— Нет. Ты задержана. Собирай вещи. Поедем в Пасила и запишем официальные показания. — Я встала из-за стола. Достаточно, пора было прекращать эту муку.
Но Тулия оказалась быстрее. Быстрым движением она схватила со стола нож, которым недавно нарезала огурец. И мгновенно обхватила меня руками так, что лезвие ножа уперлось в горло. Я чувствовала железную хватку ее холодных рук, сталь ножа у горла, слышала, как колотится ее сердце, чувствовала, как отдает дыхание свежим запахом лимона. Время остановилось.
— Ты пришла одна, не взяла с собой оружие, — прошептала она. — Если ты сейчас не отпустишь меня сама, я заставлю тебя сделать это. Иди в спальню. Медленно. — И она стала подталкивать меня к выходу в коридор.
— Не будь дурой. У тебя нет никаких шансов. В аэропорту и на вокзале тебя уже ждут.
— Замолчи! Убежать всегда можно. Сейчас я привяжу тебя к кровати и стукну по голове. Не бойся, не сильно, не так, как Юкку. А когда ты очнешься, я буду уже далеко.
Я постаралась взять себя в руки и успокоиться. Паника еще никого не спасала. Тулия медленно провела плоской стороной ножа по моему горлу.
— Открой шкаф. Молодец. На нижней полке лежит скакалка. Согни колени, да, так… Дай мне скакалку. Спасибо. А теперь иди к кровати и ляг на живот. Смотри, без глупостей, иначе я перережу тебе горло. Я где-то читала, что во второй раз убивать легче… — Она была в полной истерике. В голосе звенела безнадежность загнанного в ловушку зверя. Я понимала: в этом состоянии она готова на все.
Я опустилась на кровать. Краем глаза я видела, как сильно дрожит рука с зажатым в ней ножом. Укладываясь на постель, я изо всех сил резко пнула Тулию в ногу.
С этого мгновения все стало происходить одновременно. Нож описал дугу и упал на пол, Тулия метнулась к полуоткрытому окну, а в комнату ворвались Киннунен с Койву.
Разумеется, задерживать убийцу я отправилась не одна, а взяла с собой подкрепление. Конечно, мой непосредственный начальник пожелал лично участвовать в задержании. Койву ждал на лестнице в подъезде, Киннунен взял ключи у дворника и успел открыть входную дверь еще во время нашего разговора. Я хотела поговорить с Тулией наедине, я была уверена, что со мной она будет более откровенна, чем в присутствии других полицейских. Как же сложно было убедить в этом моего непосредственного начальника!
Киннунен прицелился Тулии в ногу. Я и не знала, что он взял с собой оружие. Мне показалось, она не заметила направленного на нее пистолета, а вновь сделала попытку дотянуться до ножа. Я увидела, как Киннунен нажал на курок, видела, как летела пуля. Но она попала не в ногу, а в плечо и отбросила девушку к окну. Падая, Тулия со звоном выбила стекло и выпала во двор из окна второго этажа. Она могла бы отделаться ушибами, но, к несчастью, угодила на крышу проезжавшей машины и тут же скатилась ей под колеса.
Раздался крик. Я бросилась вниз по лестнице к Тулии. Она лежала в странной, какой-то вывернутой позе, изо рта сочилась струйка крови. Кто-то продолжал кричать, на лицо лежавшей девушки падали чьи-то слезы. Я осознала, что это я сама кричу и плачу, только когда Койву потряс меня за плечо.
— Мария! Не надо делать искусственное дыхание. «Скорая» уже подъезжает. — Койву ласково отер слезы с моего лица. Киннунен пытался успокоить водителя машины, под которую попала Тулия. На улицу высыпала любопытствующая толпа. Издали слышалась сирена «скорой помощи». Мне казалось, это происходит не со мной, все было как в замедленном кино. Ко мне подошел Киннунен. Я почувствовала запах перегара, и у меня от ярости потемнело в глазах.
— Идиот, ты пропил все свои мозги! Какого дьявола ты стрелял? Ты что не видел, она бы не дотянулась до ножа! — Я бросилась к нему и изо всех сил ударила по лицу. Он отлетел на тело Тулии. Койву кинулся между нами, схватил меня и начал хлестать по щекам, как впавшую в истерику героиню киносериала. От боли и неожиданности я очнулась и понемногу пришла в себя.
Подъехала машина «скорой помощи», Тулию положили на носилки и увезли. Мы обещали, что, как только поговорим с соседями, приедем в больницу, чтобы предоставить необходимую информацию. Я поднялась наверх за своей сумкой, в которой лежал диктофон с записью признания Тулии. Койву слышал ее рассказ от слова до слова, Киннунен — частично. Дело было окончательно выяснено.
Я двигалась как во сне. Мы отвезли Киннунена в Пасила на доклад руководству, там же я оставила для расшифровки диктофон с записью. Все молчали. Я чувствовала вину за происшедшее — не предусмотрела, что Тулия прибегнет к насилию. Киннунен целился в ноги. Он тоже только пытался мне помочь. Понятно, я же слабая женщина, одна бы не справилась. Наверное, что-то в этом духе он скажет начальству.
Когда мы прибыли в больницу, Тулию уже увезли в реанимацию. У нее было сотрясение мозга и перелом позвоночника. Врачи не могли точно сказать, выживет ли она. Мы обещали, что сами все сообщим ее родителям.
— Ты как? — озабоченно спросил Койву, когда мы въезжали в район Куусисаари, где жили родители Тулии.
— Да что уж там. Постоянно думаю, а если бы все случилось по-другому. Наверное, не стоило позволять ей себя связывать. Вы бы ее и так задержали. Если бы я только немного подождала… Или если бы Киннунен не достал свою пушку… Ну почему этого придурка не переведут на бумажную работу?.. Бумагами можно заниматься и под градусом.