Если у Лэнга когда-либо и имелись сомнения насчет глубины веры своего друга, то сейчас их можно было смело отвергнуть.
Между тем гонки, в которые превращалось обычное уличное движение под влиянием избыточного тестостерона у римских водителей, продолжались. Лэнг отыскал на двери машины ручку и вцепился в нее, надеясь уцелеть и пытаясь не обращать внимания на разноголосый хор гудков, которыми на этих улицах пользовались значительно чаще, нежели тормозами.
Некоторое облегчение он почувствовал лишь после того, как маленькая машинка проскочила в нескольких дюймах от здоровенного автобуса и свернула на широкую, с двухсторонним движением, виа дель Кончилиацоне, упирающуюся в кольцо площади Святого Петра прямо перед фасадом базилики. Лэнг попал в папское государство Рим впервые после истории с наследием императора Юлиана — похождения, которое лишь чудом удалось завершить успехом в малоизвестном уголке некрополя, над которым и расположен Ватикан [23] .
Буквально расталкивая паломников и туристов, «Фиат» пересек площадь и остановился перед шлагбаумом, расположенным слева от собора. Швейцарский гвардеец в своем пестром, неизменном с шестнадцатого века наряде внимательно просмотрел паспорта и сверил фамилии Лэнга и Фрэнсиса с отпечатанным списком.
Убедившись в том, что имеет дело с законными посетителями, он на секунду скрылся в караульной будке и вернулся с парой запечатанных в пластик бейджей.
— Следите за тем, чтобы они всегда были у вас на груди, — предупредил он по-английски с сильным акцентом и дал знак проезжать.
Через несколько минут Лэнга и Фрэнсиса проводили в находившуюся на втором этаже комнату, похожую на спальню студенческого общежития. Она располагалась, если мерить в привычных городских масштабах, на расстоянии примерно трех кварталов к востоку от базилики. Окно смотрело на ворота Святой Екатерины. Внизу расхаживали швейцарские гвардейцы.
— Наверное, где-то рядом их казарма, — заметил Лэнг.
Фрэнсис подошел и тоже выглянул в окно:
— Если верить путеводителю, то и казарма, и столовая, и плац, и оружейная. Через шесть лет у них юбилей — пятьсот лет существования гвардии. Так что они уже давно защищают пап.
Лэнг отступил от окна:
— А что это такое на самом деле — швейцарская гвардия?
Фрэнсис хохотнул:
— Если вы ищете работу, то лучше и не мечтайте. Знаете, какие у них требования? От девятнадцати до двадцати пяти лет, одинокий, с высокими моральными качествами, гражданин Швейцарии, явно исповедующий католическую веру.
Лэнг прищелкнул языком и покачал головой:
— Жаль. Форма у них — прямо как наживка для форели. И что, они в самом деле охраняют папу или нужны только для церемоний?
— В самом деле охраняют. Как наша Секретная служба — президента. Очень много их погибло, когда Карл V Испанский в 1527 году захватил Рим. Климент II умудрился поссориться с ним не на шутку. Сам папа только чудом не попал в плен. Испанцы три дня грабили, насиловали и жгли город.
— Ах, это доброе старое время, когда победителям можно было не беспокоиться о политкорректности…
Разговор прервал деликатный стук в полуоткрытую дверь:
— Отец Нарумба?
В двери стоял молодой, тоже чернокожий, мужчина в сутане:
— Прошу прощения, отец, но собор скоро начнется.
Фрэнсис взглянул на Лэнга:
— Очень кстати. А то мы уже исчерпали темы для беседы. Лэнг, вы?..
— Обо мне не беспокойтесь, — ответил Рейлли. — Вы же знаете, у меня тут тоже есть кое-какие дела.
Он решил, что прежде всего нужно потратить немного времени на то, чтобы сполоснуть лицо самой холодной водой, какую только удастся добыть из крана в маленькой ванной комнате. Повернувшись, чтобы выйти из ванной, Лэнг поскользнулся и удержался на ногах лишь потому, что ему посчастливилось ухватиться за вешалку для полотенец. Он растерянно оглянулся, желая понять, откуда же взялась на кафельном полу вода, и в следующую секунду почувствовал, как ему на щеку упала капля. Задрав голову, он обнаружил на потолке большое бурое мокрое пятно. Возможно, трубы здесь не ремонтировали с тех самых нор, когда в этом, по всей вероятности, очень старом, а вернее, древнем здании провели водопровод.
Смотря себе под ноги, Лэнг вернулся в спальню. Там он сменил рубашку, решив, что в измятых брюках можно походить еще денек, и вышел в коридор. И только тут до него дошло, что у него нет ключа от комнаты. А в двери — нет замка.
Лэнг так и не понял, то ли он просто растерялся, то ли почувствовал себя дураком. Но ведь он же находился в Ватикане, где полагалось больше думать о спасении души, чем о сохранении своего земного имущества.
Тем не менее Рейлли вернулся в комнату, чтобы проверить, не осталось ли там чего-нибудь ценного. В конце концов, предусмотрительность, кажется, никогда не считалась грехом.
Рискуя заблудиться в многомильном лабиринте коридоров, Лэнг возобновил прогулку. Воспоминания о событиях, связанных с тайной Юлиана, оказались верными — scavo archaelogica [24] находилась почти напротив того места, где швейцарец несколько минут назад проверял документы у них с Фрэнсисом.
Оглянувшись по сторонам, чтобы не оказаться жертвой обстоятельств, если кто-то еще неразумно решился доверить утреннему водителю автомобиль или еще какой-то механизм со столь же смертоносным потенциалом, он пересек узкий проезд и открыл дверь. За ней оказалась небольшая комната, разгороженная поперек невысокой стойкой, на которой были разложены иллюстрированные туристские проспекты, рассказывающие о Ватикане в целом, ватиканских музеях и расположенном внизу некрополе.
Седовласый мужчина в рубашке с короткими рукавами — первый, кого Лэнг увидел в Ватикане без церковного облачения, — поднял глаза от спортивной страницы «Репубблики»:
— Экскурсия по некрополю на английском языке только что ушла.
— Я пришел не ради экскурсии, но все равно благодарю за информацию.
Хозяин помещения нахмурился, как будто, не проявив интереса к древнеримскому кладбищу, Лэнг намеревался нанести ему личное оскорбление. Потом его глаза остановились на нагрудной карточке, которую Рейлли не забыл нацепить.
— В таком случае чем могу служить?
Судя по тону, он вовсе не намеревался оказывать никаких услуг, но все же Лэнг любезно улыбнулся:
— Мне порекомендовали заглянуть сюда, чтобы найти кого-нибудь, кто мог бы перевести текст на коптском греческом.
Было совершенно очевидно, что старик прикидывает, стоит ли ему отрываться от изучения результатов футбольных матчей ради того, чтобы угодить неведомо кому из ватиканских иерархов (а кто еще мог дать американцу такой совет?).