— То есть, по сути, вы действовали необдуманно.
— Ну, считайте, что так. Недостаточно обдуманно.
Камиль в притворном замешательстве покачал головой.
— Ну и что это меняет? — раздраженно спросил Вассер.
Он повернулся к Луи и Арману, словно призывая их в свидетели.
— А? Что это меняет?
Те не шелохнулись, лишь пристально смотрели на него.
Тогда его взгляд вновь обратился на часы. Время шло. Он успокоился. Даже улыбнулся.
— Ну хорошо, — сказал он, вновь обретя уверенность в себе. — Допустим, это ничего не меняет. Разве что…
— Да?
— Разве что, если бы я ее нашел, ничего этого не случилось бы.
— То есть?
Вассер с добродетельным видом соединил ладони.
— Думаю, я бы ее спас.
— Но — увы, это все же случилось. Она мертва.
Вассер развел руками — ничего не поделаешь, судьба… Затем снова улыбнулся.
Камиль собрался с силами.
— Месье Вассер, — медленно произнес он, — если уж говорить начистоту, наши эксперты сомневаются в самоубийстве Алекс.
— Сомневаются?..
— Да.
Камиль немного подождал, словно давая собеседнику полностью осознать смысл произнесенной фразы.
— Мы скорее полагаем, что вашу сестру убили и что убийство постарались замаскировать под самоубийство. Причем достаточно топорно, если уж хотите знать мое мнение.
— Что означает этот бред?
Всем своим существом Вассер выражал удивление.
— Ну, во-первых, — начал Камиль, — Алекс по натуре не из тех людей, которые склонны кончать жизнь самоубийством.
— Не склонны?.. — машинально повторил Вассер, нахмурившись.
Казалось, он не вполне понимает смысл этих слов.
— Авиабилет в Цюрих, дорожные сборы, заказ такси на утро — все это, может быть, и не столь важно, однако у нас есть и другие основания для подозрений. Например, ее затылок разбит о край раковины в ванной комнате. Несколькими ударами подряд. Вскрытие выявило повреждения черепа на затылке, свидетельствующие о жестокости ударов. Мы полагаем, что кто-то проник в ее номер. Кто-то несколько раз ударил ее головой о край раковины… с невероятной жестокостью.
— Но… кто же?
— Ну, если уж начистоту, месье Вассер, мы полагаем, что это были вы.
— Что? — Вассер вскочил с места. Он почти кричал.
— Я бы посоветовал вам сесть на место.
Не сразу, но Вассер все-таки сел. На самый краешек стула. Готовый в любой момент снова вскочить.
— Речь идет о вашей сестре, месье Вассер, и я понимаю, до какой степени все это мучительно для вас. Но если бы я не боялся задеть вашу чувствительность, показавшись чересчур официальным, я сказал бы, что люди, которые собрались покончить с собой, выбирают какой-то один метод. Они бросаются в окно или вскрывают себе вены. Порой они прибегают к членовредительству или глотают снотворные. Но не то и другое сразу.
— Какое отношение я имею ко всему этому?
Он уже не спрашивал про Алекс, его интересовали более насущные вопросы. В его голосе ощущалось недоверие, смешанное с негодованием.
— То есть?.. — удивленно переспросил Камиль.
— Каким боком это меня касается?
Камиль адресовал Арману и Луи беспомощный взгляд человека, который уже отчаялся быть понятым, затем снова повернулся к Вассеру:
— Но… это напрямую вас касается из-за отпечатков пальцев!
— Каких еще отпечатков? Что…
В этот момент зазвонил телефон, но Вассера это не остановило. В то время как Камиль снял трубку и произнес «алло», он повернулся к Арману и Луи:
— Какие там еще отпечатки?!
Луи в ответ состроил сочувственную гримасу, как человек, который сам не понимает, о чем речь, и тоже хотел бы это выяснить. Арман был всецело поглощен тем, чтобы, высыпав на листок бумаги табак из трех окурков, смастерить из них одну полноценную сигарету, и не обращал внимания на происходящее вокруг. Он даже не взглянул на Вассера.
Тогда последний снова повернулся к Камилю, который, рассеянно глядя в окно, по-прежнему сжимал в руке телефонную трубку, слушая, что ему говорит собеседник. Вассер буквально впивал молчание Камиля, а оно все тянулось, тянулось бесконечно. Наконец Камиль положил трубку и взглянул на Вассера с таким видом, словно хотел сказать: так на чем бишь мы с вами остановились?..
— Какие еще отпечатки? — снова спросил Вассер.
— Ах да… Ну, во-первых, отпечатки Алекс.
Вассер едва не подпрыгнул на месте.
— Ну и что там с отпечатками Алекс?
В самом деле, Камиля не всегда легко понять.
— В ее номере, — продолжал Вассер, — само собой, должны остаться ее отпечатки, это же естественно, разве нет?
Он рассмеялся — преувеличенно громко. Камиль несколько раз хлопнул в ладоши, выражая полное одобрение этому мнению.
— Именно! — воскликнул он, перестав аплодировать. — Должны остаться! Но они практически отсутствуют!
Вассер почувствовал, что здесь кроется какая-то проблема, но не мог ясно понять, в чем ее суть.
Камиль, придя ему на помощь, заговорил преувеличенно любезным тоном:
— Видите ли, мы нашли очень мало отпечатков пальцев Алекс в ее номере. Вот в чем дело. Мы полагаем, что кто-то захотел стереть собственные отпечатки и заодно стер и ее отпечатки тоже. Не все, но почти… Некоторые могли быть вполне красноречивы, если бы сохранились. Например, на дверной ручке. До этой ручки дотрагивался тот, кто вошел в номер Алекс…
Вассер слушал, уже не зная, куда оборачиваться.
— Ведь по логике вещей, месье Вассер, тот, кто хочет покончить с собой, не будет стирать собственные отпечатки пальцев — это же бессмысленно!
Слова и образы сплетались в единое хаотичное месиво. Вассер судорожно проглотил слюну.
— Вот почему, — заключил Камиль, — мы полагаем, что в номере Алекс на момент ее смерти находился кто-то еще.
Он помолчал, давая Вассеру время осмыслить эту информацию, но, судя по лицу последнего, это давалось ему с трудом.
Камиль продолжал с интонацией терпеливого учителя:
— Бутылка виски, обнаруженная в номере, также вызывает много вопросов. Алекс выпила больше половины. Алкоголь усиливает воздействие снотворного, так что смерть была гарантирована. Так вот, бутылка тщательно протерта, на ней обнаружены микроволокна хлопчатобумажной майки, которая валялась тут же, на кресле. Что любопытно — отпечатки пальцев Алекс, которые все же остались на бутылке, словно расплющены — как будто кто-то, держа ее руку в своей, с силой прижимал ее пальцы к стеклу. Без сомнения, уже после ее смерти. Чтобы заставить нас поверить, что она держала эту бутылку сама. Что вы на это скажете?