Ставр остановился, наконец, за спиной товарищей.
– Дольше ждать смысла нет! – сказал он тихо. – Гонец проскользнул, должно быть, с тем недавним караваном из Грецколани [80] . Вот если б в лицо его знать!.. А то по росту… Там трое было таких длиннолапых, что я до них не дотянусь… – посох волхва с досадой воткнулся в землю.
– Как он мог попасть к ним? Эти пришли не от Рарога, а с восхода… – не захотел согласиться совсем молодой, почти мальчик, воин в кольчуге, у которого и борода еще не росла. – Следовало знать чуть не о часе прибытия, чтобы успеть замешаться среди других купцов.
– Лют прав. Караван следовало долго поджидать, чтобы к нему пристать. Но гонец вполне мог и в одиночестве проскользнуть. Купцы народ хитрый и все охранные уловки знают, – высказал свою версию и второй, Далимил-плеточник.
Ставр задумчиво покачал головой.
– Нет. Мы все пути перекрыли. Он пройти мог только с тем караваном, или… Или даже с ваграми… Баржу вагров мы не проверяли. – Ставр еще раз прогулялся за спинами товарищей вдоль ствола березы. – А вагры только и смотрят, как бы данам угодить…
Они перехватили уже трех гонцов Сигурда и основательно допросили их. Но четвертый гонец, отправленный таинственным купцом Якобом, исчезнув из поля зрения Скурлаты на гостевом дворе, словно сквозь землю провалился. Сам Скурлата не мог следить за посланным, потому что занимался другими делами, хотя и успел показать его соглядатаям. А его люди, следующие вплотную за посольством, слишком поздно получили приказ, чтобы успеть перекрыть все тропы.
– И что делать будем? – спросил Далимил.
– Если гонец вовремя туда добрался, то он вот-вот назад пойдет… Надо караулить…
– Пойдет ли? А если ему это не надо?
– Зачем Якоб гонца посылал? Доложить Готфриду, что на место прибывает? Так Готфрид это и без гонца понимает. Нет, гонец вернуться должен.
– Кто его знает… Может, и так. А может, и не так.
Они все были озабочены сложившейся ситуацией. Что удалось узнать у трех первых гонцов, переслали князю-воеводе со срочным гонцом. Ни один из захваченных данских гонцов не знал, кто такой купец Якоб, присоединившийся к посольству в последний момент по приказанию короля Готфрида. И потому четвертый гонец интересовал Ставра особо, точно так же, как интересовал его и сам человек, отправивший гонца. Что за миссию выполняет Якоб? Если с затеями герцога Трафальбрасса все понятно – этот стремится захватить приграничные укрепления, то с купцом-послом возникает много вопросов. Затеи герцога вроде бы Якоба совсем не волнуют. Каждого купца в первую очередь должна волновать прибыль. Но, отправившись по торговым делам, купцы не ждут эстафету от короля и не отсылают к нему своих нарочных. Кроме того, никто из известных, давно торгующих с бодричами торговых людей приграничной Дании о Якобе и слыхом не слыхивал.
Так что же у Якоба у самого на уме?
Так кто же он все-таки такой?
Любая тайна противника вызывает беспокойство, а тайна, оберегаемая так тщательно, – беспокойство особое. Уже ни у кого не вызывало сомнений, что даны готовятся обманом захватить княжество бодричей раньше, чем сможет это сделать силой король франков Карл. Разведчики Ставра успели принести вести с острова Буян: свенские корабли грузятся солдатами и викингами, которые не ушли еще в ежегодный весенний поход на Европу. Свеи полностью зависят от Готфрида и подчиняются любому его приказу. Захватить Буян даны мечтают давно и даже предпринимали несколько таких попыток еще в давние времена, когда не обрели теперешнюю силу. Это же и свеи, тоже безуспешно, пытались сделать в княжение отца Годослава. Сейчас руянцы настороже. Верховный жрец из храма Свентовита в Арконе запретил своим викингам покидать пределы острова. То же самое рекомендовал сделать и остальным руянцам, если они желают иметь дом, в который можно вернуться. Но за остров можно быть спокойным больше, чем за стольный Рарог. Буян имеет сильные укрепления, а жители, даже отправляясь в трактир, не оставляют дома меч – викинги всегда викинги, и без оружия чувствуют себя неуютно.
Угроз много. Угрозы идут со всех сторон. Одну песню с данами поет вагрский князь Бравлин из Старгорода. Надеется с их помощью вернуть земли на левом берегу Лабы, захваченные франками и саксами. Когда-то вагры входили в союз бодричей. Но показалось им, что могут прожить в одиночестве и не просить ни у кого помощи. А тут еще произошла ссора бодричских князей с волхвами. Вече в Рароге разогнали. Вагры возмутились, отказались подчиняться и отделились, заявив о своей приверженности старым традициям. Это было давно, но продолжается и по сей день. Бравлин – воин и полководец известный. Дважды брал штурмом и грабил столицу свейских королей Сигтуну. Первый раз, сам снарядив экспедицию викингов, чтобы подправить свою опустевшую казну. Во второй раз вместе с армией Готфрида, пожелавшего подчинить Швецию своей воле. Сейчас, после нескольких жестоких поражений от короля франков Карла, Бравлин уже не имеет прежней силы, хотя, как и раньше, любуется своей славой полководца. От него вполне можно ожидать удара в спину, если Бравлин решит поправить свои дела за счет земель попавшего в трудное положение соседа. И хотя в это верить хотелось меньше всего, дело могло обстоять именно так.
Но это все открыто и ясно. К таким бедам и угрозам бодричи давно привыкли, как жители всех приграничных стран. Потому их и беспокоят угрозы тайные, которые несут в себе неведомое зло. С неведомым всегда труднее бороться.
* * *
– Идет кто-то… – тихо сказал Лют и посмотрел через плечо.
– Я уже давно его слышу, – усмехнулся Ставр и начал перебирать в пальцах цепочку волхвовских талисманов, подвешенную к поясу. – Это Барабаш. Так больше никто в наших краях вздыхать не умеет… Что-то у него за вести? Похоже, тоже ничего нового…
Лют и Далимил поднялись навстречу еще одному товарищу и не удивились предсказанию молодого волхва об отсутствии новостей. Ставр предсказывал не часто, но почти никогда не ошибался. Крепкий, кряжистый, как дубовый комель, стрелец Барабаш как раз появился у поваленной березы и потянул мясистым носом – не оставили ли ему чего съестного?
– Что нового у тебя? – сразу спросил Ставр.
– Было бы что сказать, я сказал бы сразу…
И он вздохнул так громко, что все переглянулись с улыбкой – да, по этим вздохам его легко услышать издали даже тогда, когда еще не слышно шагов.
Всегда в жизни основательный, стрелец Барабаш неторопливо снял с левого плеча перевязь со скандинавским же мечом, с правого перевязь с налучьем, из которого на треть высовывался большой славянский лук, отвязал от пояса тул с длинными стрелами, сложил все это в сторону и замер, присев над небольшим муравейником.
– Что там разглядел? Посла купца Якоба там не видно? – пошутил Далимил.
– Пшеница в этом году хорошая уродится, – ответил Барабаш.