– Спроси-ка, дядюшка, об этом аббата Алкуина… – посоветовал король, потому что аббат только что осторожно заглянул за полог, словно испрашивая разрешения войти. – Наш Алкуин хорошо знаком со многими такими тонкостями теософии, что, несомненно, может стать консультантом и в области теургии [108] .
Алкуин вошел в палатку полностью.
– О чем идет речь? И кто здесь так упорно интересуется теургией, что ему требуется консультация священника?
Бернар терпеливо объяснил.
– Да, я слышал об этом… – сказал аббат. – Но отнести систему воспитания к области колдовства может только самый неграмотный монах, которого накануне славяне побили палками. Существующий термин «хрономагия» [109] , то есть магическое управление временем, является неправильным толкованием воспитанной годами тренировки по ускорению своих действий и реакций. Пусть наш друг граф Оливье спросит, если это ему интересно, своего спасителя Салах ад-Харума. На Востоке среди высшей знати подобное умение тоже не редкость. Поэтому я не вижу препятствия в допуске славянских князей к участию в турнире.
– Вот видишь, дядюшка, – засмеялся Карл, – если наших рыцарей побьют, это будет означать только то, что наши монахи плохо занимались их воспитанием. Кнесслер, а что вы молчите? Вы же соседствуете со славянами. Что вы думаете о мастерстве славянских рыцарей?
Эделинг выступил вперед.
– Они хороши в бою, ваше величество. В отличие от представителей других владетельных домов Европы, славянские князья обычно сами непосредственно участвуют в сражениях. Такова их традиция. И не просто участвуют. Они всегда – лучшие среди своей дружины, самые сильные, самые ловкие, самые быстрые и самые умелые. Когда сам князь участвует в схватке, я не завидую противнику. Но одновременно я могу сказать и другое – они не непобедимы! И это дает нам право утверждать, что в подготовке воинов не присутствует колдовство.
– А даны? – спросил Оливье. – Они тоже владеют хрономагией?
– Мне не доводилось об этом слышать. Волхвы славян и волхвы данов проповедуют разные методы воспитания, точно так же, как и христианские монахи. У данов есть свои бойцы, о которых все вы прекрасно знаете. Я имею в виду берсерков. Берсерки перед боем пьют отвар мухомора и обретают необыкновенную храбрость и одержимость.
– Точно так же Салах ад-Харум мог бы рассказать вам о многих магометанских сектах, где воины перед боем пьют сок мака или отвар конопли, чтобы приобрети те же качества. Этих воинов зовут шахидами, – вставил аббат Алкуин.
– А саксы? – продолжал расспросы неугомонный граф.
– К сожалению, мы давно потеряли это умение, хотя в старинных сказаниях есть упоминание о нем, – ответил Кнесслер. – Наверное, и в сказаниях франков, если постараться, можно найти что-то подобное.
– Но для этого следует, – вежливо поклонился Алкуин, – найти первоисточники этих сказаний. А большинство их них просто предано огню неграмотными монахами. Грамотный монах сумеет взять из противного его вере понятия то, что может быть полезным. А неграмотный отметает вместе с мусором и крупицы золота. В этом большая беда нашей и византийской церквей.
– Да здравствуют монахи просвещенные, и Алкуин – первый в их числе! – шутя, воскликнул король, настроение которого менялось очень быстро. – Кстати, подошло время для прогулки. Подготовили моего коня?
На рассвете, как только Ставр проснулся и вышел из своего шалаша, ему доложили, что лив-жалтонес Крис торопливо и благополучно сбежал вместе со своим конем и переметными сумами, очевидно, из-за срочных дел не пожелав до конца вылечить свою болезную спину.
Ставр удовлетворенно хмыкнул. Он понимал людей, которые в заботах о делах перестают заботиться о собственном здоровье, потому что сам всегда поступал так же.
– По дороге посты предупредили? – спросил волхв.
– Еще вчера вечером. Пропустят его и обеспечат безопасность. Доберется до своего Якоба свеженьким, и после крапивы, как после бани, обновленным, словно заново родился.
Ставр шутку не поддержал. Он с утра был настроен на действия.
– Сфирка уехал?
– За два часа до лива.
– Я отправляюсь в Хаммабург. Со мной поедут Далимил и Барабаш. Будите их, пусть собираются. Остальные продолжают караулить. Сдается мне, скоро кто-то постарается бежать из Рарога. И не торной дорогой…
Сам волхв собирался не долго. Обстучал вокруг шалаша посохом тройной круг, чтобы злые мысли, пришедшие от кого-то сюда, не потянулись по воздуху за ним следом. Тем же посохом отбил в воздухе нити, связывающие его нынешнего с ним же будущим, чтобы сбить со следа недобрые силы. Поблагодарил место за приют. И закинул за плечи котомку о двух ремнях, чтобы не стесняла движения.
Волхвовской каурый жеребец уже стоял под седлом рядом с двумя другими конями, ростом поменьше, но вообще во всем княжестве бодричей, да и в окрестных землях тоже, трудно было найти другого такого же длинноногого жеребца, как и такого же длинноногого всадника.
Далимил уже сидел в седле, придерживая повод двух других коней.
– Где Барабаш? – Ставр не любил дожидаться, когда он приказал ехать.
– Стрелы особые готовит. Для королевского турнира. Хочет с ваграми-стрельцами потягаться. Сейчас будет.
– Почему именно с ваграми?
– Саксов и франков он в счет не берет, не доросли еще…
Характерный вздох Барабаша донесся из-за ближайшего куста и предупредил о его появлении, как дудка-жалейка предупредила бы о появлении развеселого скомороха.