Опасно быть самоуверенным недоучкой, и неважно, какую стезю ты выбрал.
Мало кто мог бы создать ритуал такого уровня, на каком сейчас работала Лиерра, а потом довести его до конца, сохранив рассудок и жизнь.
Она в очередной раз проколола палец кинжалом из обсидиана, на этот раз мизинец на левой руке, и продолжила рисовать узор.
Ритуал можно было провести и иными способами, Лиерра знала не меньше трех. Но при двух необходимо находиться в Башне Гипноза, а третий подразумевает принесение в жертву двух девственниц, а с этим товаром в Жако всегда было не ахти, если не брать во внимание совсем уж мелких девчонок.
Линия ложилась за линией, слова вспыхивали и гасли, черные свечи оплывали, создавая на богах причудливые выпуклости, похожие на изогнутых в неестественных позах любовников.
Лиерра видела, что она успевает уложиться в то время, пока будут гореть свечи, с приличным запасом, а значит, ритуал будет создан.
Она потянулась, разминая плечи, на это ушло несколько драгоценных мгновений, но они у нее, к счастью, были. А потом ведьма собралась приступить к последним штрихам, но внезапно в гробовой тишине за дверью послышался топот сапог по лестнице.
Это не мог быть Мартус или кто-то из его людей, все они — кроме, пожалуй, самого Рамена — боялись ее как огня. Но кто же тогда?
Лиерра, проклиная про себя этих идиотов, быстро тушила пальцами левой руки свечи, каждый раз делая охраняющий жест — но она не успела.
Дверь распахнулась, движение воздуха погасило две последние свечи, пергаментный свиток начал раздуваться, от него пошло мерзкое шипение, искры из серебристых превратились в алые.
В тот момент, когда дверь только начала отворяться, Лиерра прыгнула в угол, накладывая на себя заклинание антимагии. А через мгновение огнем оказалась заполнена вся комната — свиток, что мог заставить взбунтоваться десятки тысяч человек, разрушился потому, что условия его создания были нарушены. При этом он выбросил такое количество магической энергии, что в недавно отремонтированной комнате впору было вновь перестилать полы и вешать новые гобелены.
Лиерра с трудом поднялась.
Магическое пламя не тронуло ведьму, но она сильно приложилась к стене головой и теперь не очень хорошо соображала.
Надо спуститься вниз и взять там склянку с зельем, которое вернет ей ясность мыслей, но в голове пульсировало только одно — «Только бы не Мартус… Только не Мартус…»
Она подошла к двери и осмотрела два обугленных тела.
Мертвецы оказались, если судить по одежде, кочевниками, и Лиерра попыталась восстановить картину произошедшего. Наглые пришельцы потребовали, чтобы их пропустили. Люди Мартуса попытались воспротивиться, а затем решили — что они будут мешать самоубийцам? — и пустили их к ведьме.
И были в чем-то правы… Вот только не будет такого нужного и удобного ритуала — приступить к созданию подобного Лиерра теперь могла бы только через полгода, не раньше…
«Хорошо, что это оказался не Мартус, — подумала она. — И вообще, пора бы уже затащить его в постель».
Едва отойдя от места схватки, Айра услышала цокот копыт — кто-то приближался, но встречаться с этим «кем-то» в ее планы не входило. Она забралась в заросли крапивы, благодаря саму себя, что по обычаю Орды под длинной юбкой носила шаровары из толстой ткани.
Айра была уверена, что всадники либо остановятся у поворота за двадцать шагов до места, где она свернула в лес, либо проедут еще сотню шагов, чтобы разобраться с тем, что же произошло на дороге.
Однако, к ее удивлению, они придержали лошадей точно там, где укрылась она, и, спешившись, несколько человек пошли прямо к ней. Выглянув из зарослей, она обнаружила, что через крапиву шагают Ритан и Имур, и оба выглядят виноватыми.
Заметив девушку, кочевники остановились.
— Это была моя ошибка, — признал Ритан. — Я должен был понять, что тебя надо охранять более тщательно.
К удивлению Айры, он говорил почти как нормальный человек — не пытался давить на нее, не отрицал вину за случившееся.
Ей давно рассказали, что половину жизни Ритан гнался за старшим братом Арысом, которого все считали разумником и красавцем, а ему, младшему, вечно доставались остатки и роль догоняющего. И когда старший брат погиб, Ритан смог без риска и опасений выступить на первых ролях.
И вдруг оказалось, что ему доверяют то, что раньше могли поручить только его брату, а еще достается зачастую не только то, что он заслужил сам, но и то, к чему давно шел Арыс.
И Ритан пер вперед, не считаясь с потерями среди своих людей, он видел только цель, и остальное мало его касалось. Насколько понимала Айра, именно это нравилось в нем Дайруту, умело использовавшему своих друзей.
Теперь же Ритан признавал свою ошибку, и девушка не могла определиться с тем, как реагировать.
— Я рада, что ты это понимаешь, — сказала она.
— А еще я хочу сказать, что во многом ты оказалась права, — добавил Ритан. — Коренмай сейчас беседует с посланцами урултая. И если бы я не нашел тебя, то нам можно было бы не возвращаться. Всем нужна мать ребенка хана Дайрута, и никому не нужны его старые друзья, от которых каждый, кто хоть что-то значит в Орде, желает избавиться.
Айра по-новому взглянула на собеседника.
Черноволосый и высокий, с лицом, на котором вечной маской застыла чуть презрительная усмешка, он на самом деле не был так глуп, как ей казалось раньше, он любил притвориться менее умным, и в этом имелся смысл.
«Не добивай его, иначе он никогда этого не забудет, — сказал Голос. — Признай за ним право говорить от твоего имени».
Айра помедлила — ей очень хотелось уязвить Ритана, потому что именно он чаще всего пытался заставить ее выйти из себя; но сейчас ситуация выглядела неподходящей — они ехали к ней на выручку и отставали не так уж и на много, вполне могли и догнать, даже если бы не вмешались черти.
Но вот как им удалось найти ее так быстро?
— Вы знали, где я? — спросила она.
— Да, конечно, — мягко ответил Имур, предпочитающий обычно молчать и слушать. — У нас были твои вещи — платье, украшения. Мы заставили шаманов искать тебя по ним, и того, кто согласился рискнуть и поставить свою жизнь против большой награды, взяли с собой как проводника.
Только теперь Айра обратила внимание на то, что, кроме нескольких десятков крепких нукеров, вместе с Ританом и Имуром приехал какой-то странный старик в халате мерзкого желтого цвета.
Он вел себя так, будто, кроме него, вокруг никого не было — чесался, сплевывал, ковырял носком старого сапога землю, словно искал там клад.
Айра никогда не верила в возможности шаманов, ведь на уроках магии ей не раз говорили, что им не знакомо высокое искусство магии, что они профаны, дорвавшиеся до ремесла и принижающие нечто достойное просто тем, что живут и что-то пытаются делать.