При мысли об Айриэлле он чувствовал, что вновь готов погрузиться в бездну безумия, потому что он должен был ее ненавидеть, но не мог.

Для него она была чем-то ярким, настоящим в сером и тусклом мире.

И сейчас, когда мир собирался рухнуть в бездну Хаоса, только он мог спасти ее от всех опасностей. Ну а если вдруг у него бы не получилось спасти — он убил бы ее, так же, как однажды отец, уставший и раненый, лишил жизни множество людей, которых любил и которыми дорожил.

Потому что легкая смерть в тот день стала подарком.

— Так что, по-твоему, надо делать? — поинтересовался не дождавшийся продолжения Мартус Рамен.

* * *

Родрис, заглядывая в зеркало, не узнавал себя, и очень этому радовался.

Щеки и подбородок его стали чистыми, его чуть раздавшиеся щеки блестели и лоснились, равно как и новоприобретенная лысина, нос бывшего первосвященника приобрел форму картофелины, а глаза изменили цвет на фиолетовый. И в этом не было никакой магии, просто серебряная монетка бродячим актерам и каждое утро по маленькой капельке зелья на основе мандрагоры в глаза.

Теперь он был одним из полусотни магов, входивших в армию города Жако, восставшего против Орды.

Самые талантливые и умные ушли в горы и пустыни еще до того, как два с половиной года назад к Жако подступила Орда. Самые хитрые и осторожные, высчитав время и место, где произойдут главные неприятности, загодя сбежали к варварам на край мира.

Среди оставшихся оказалось больше полубезумных шарлатанов, чем в среднем бедламе — фанатики, недоучки, подмастерья, бывшие жрецы Дегеррая и Светлого Владыки, разочаровавшиеся в собственных богах, вот с такими людьми теперь приходилось общаться Родрису.

И оставалось только делать вид, что он такой же, как они.

Большую часть времени они проводили в одной из таверн, ставшей чем-то вроде резиденции для «боевых магов». В связи с осадой все немного нервничали и пытались как-то отвлечься, хотя и понимали, что не сегодня-завтра придется идти воевать.

— И тогда я закинул ее ноги себе на плечи… — разглагольствовал прыщавый юнец, вряд ли израсходовавший за жизнь хотя бы горсть сиреневых кристаллов.

— Как ты себе это представляешь? — грубо прервал его коренастый мужчина диковатого вида, видимо, из ведунов. — Взять ноги руками — нормально, когда баба обхватывает ляжками твои бедра — тоже. А чтобы на плечи закинуть, это ты должен быть коротышкой или согнуться в три погибели!

Родрис пил разбавленное вино и думал о том, как давно он не был с женщиной. Дегеррай сквозь пальцы смотрел на многие шалости, за верность прощая и чревоугодие, и сладострастие, и даже сребролюбие.

Однако последние годы бывшему первосвященнику приходилось соблюдать себя, не переедая, не напиваясь и не заходя в бордели или к любвеобильным вдовушкам, которых его взгляд быстро находил среди жительниц Жако.

Даже всеобщие помрачение и упадок, страх и боль утрат не могли полностью умерить то человеческое, что позволяло делать детей и получать удовольствие, и Родрис мог определить, когда дама искренне страдает по усопшему мужу, а когда готова распахнуть объятия приятному незнакомцу.

Но Родрис знал, что все может измениться в любой момент, и тогда ему понадобятся все силы и вся его резвость. Сейчас, когда священного кристалла уже не было с ним, он мог только наблюдать за Дайрутом, пусть упуская его из вида, но всегда чувствуя, где он находится.

И в данный момент обладатель кристальных рук был, как ни странно, под землей, рядом с городской стеной — точнее Родрис сказать не мог.

— Сейчас начнется, — негромко сказал он.

Сидевший рядом чернобородый худосочный чародей удивленно посмотрел на соседа. А в следующее мгновение дверь таверны распахнулась, и внутрь вошли двое помощников Мартуса Рамена в черных рубахах.

— Собирайтесь, господа маги, — сказал громко один из них. — Ваша помощь может понадобиться в любой момент.

Айра

Любое большое войско, осевшее на захваченной территории, обрастает нахлебниками — шлюхи, купцы и обозники становятся частью его, помогают отдыхать и обеспечивают постоянную подпитку телу армии.

Когда Голос прямо сказал Айре, что пора избавиться от рабов, девок и обозов, набитых захваченным скарбом, она согласилась легко. Однако когда он настоял на том, чтобы маги и шаманы провели долгий и опасный ритуал, который поможет лучшим воинам быстро добраться до Жако, ей это не понравилось.

Айра вообще не очень доверяла магам, которые не прошли обучение в Сиреневой Башне. А уж когда речь заходила о шаманах и чародеях, а также бывших священниках и жрецах, которые даже со старинным свитком, помогающим провести ритуал быстро и легко, не могут справиться как надо, она пугалась.

В этот раз от их умений зависело слишком многое — Жако вышел из-под власти Орды, и эту новость принесли два голубя, посланных наместником Жараем, и, судя по некоторым оборотам, сам он выжить уже не чаял.

Но очень хотел, чтобы взбунтовавшиеся горожане, сплошь воры, разбойники и прочие человеческие отбросы, отплатили за его гибель своими никчемными жизнями.

«Если мы не вернем Жако, Орда потеряет свое влияние в мире, — сказал Голос. — Это очень, очень некстати. Ты должна прямо сейчас бросить обозы и тех, кто не в состоянии держать в руках сабли. Возьми только лучших — часть тумена Текея, часть тумена Джамухара и лучшие тысячи из своего тумена».

Сказать это было просто, а вот выполнить — гораздо сложнее.

После убийства темников их тумены разбили на тысячи и перемешали, отдав новым командирам. В тот момент Ритану и Коренмаю показалось хорошей идеей поменять все как можно сильнее, чтобы сдружившиеся тысячники оказались как можно дальше друг от друга.

Однако когда выяснилось, что быстро нужна сильная армия, нашлись только разрозненные тысячи.

Положиться она могла только на бывший тумен Дайрута, всего четырнадцать тысяч.

Голос заявил:

«В любом случае мы так не успеем. Придется рискнуть — шаман Астахажи умеет проводить ритуал, магия которого поможет тебе вместе с войском за полтора дня добраться до Жако».

Айра не знала, откуда Голосу было известно о знаниях шамана, она не знала, с чего тот вообще решил, что это возможно — пройти недельный переход в полтора дня. Но ей и не хотелось этого знать, потому что после «смерти» хана Дайрута большая часть собранных им магов, талантливых и умных, исчезла, а положиться на тех, кто остался, в таком сложном и опасном деле она не могла.

Однако Голос настаивал, упирая на то, что штуковина в небесах растет, и Айра согласилась.

По ее приказу привели Астахажу.

— Ты умеешь то, что нужно мне, — сказала девушка. — И я, Хан-ши, приказываю тебе немедленно использовать твои знания и помочь мне с моим войском как можно быстрее добраться до Жако.