Я заметил на лице Бри вспышку раздражения — возможно, невидимую для всех остальных.
— Потому что этот Шейх арестован в прошлом году. Сейчас томится в Нью-Йоркской тюрьме. Продолжать дальше?
Еще один детектив поднял руку, как школьник:
— Есть у нас какое-то представление о национальности убийцы?
Бри указала подбородком в мою сторону:
— Многие из вас знают доктора Алекса Кросса. Я хочу попросить его дать личностные характеристики убийцы, насколько это возможно сейчас. Убийца знает о докторе Кроссе. Если вы не расслышали, доктор Кросс был упомянут на пленке.
— Разве можно отказаться от такого предложения? — сказал я и услышал несколько смешков.
Потом мы перешли к трудному делу.
Выйдя вперед, я узнал примерно половину людей в комнате. Не знаю, сколько из остальных знали обо мне хотя бы понаслышке, но, видимо, большинство. Я несколько лет работал в округе Колумбия по важным делам, и вот снова вернулся к этому. Стал работать для общественного блага? Помогать детективу Бри Стоун? Чем это, в сущности, было?
— Ясно одно, — сказал я, — он захочет убивать снова. Этот человек террорист, но у него есть склонность к серийным убийствам. Мне знаком подобный стереотип.
— Алекс, можешь это пояснить? — спросил кто-то.
Я взглянул на Бри, и она кивнула мне, давая понять: «Продолжай».
— Его, так сказать, заявкой было индивидуальное убийство. Возможно, он готовится к чему-то большему, но я так не думаю. Скорее всего он будет по-прежнему убивать по одному человеку.
— Почему? — спросил тот же голос.
— Хороший вопрос, и думаю, я смогу на него ответить. По-моему, убийца не хочет, чтобы собственная работа затмевала его. Тут дело в нем самом, а не в жертве. Несмотря на сказанное им на пленке, в душе он самовлюбленный человек. Ему очень хочется быть звездой. Может, поэтому он и «пригласил» меня к этому делу. Возможно, даже оставил на месте преступления несколько неподписанных поздравительных открыток. Мы еще выясняем — он ли и что это может означать, если он. И сверяем происшедшее с книгами, которые написала миссис Ольсен.
— Какой у него мотив? — спросил Рихтер. — Мы до сих пор считаем, что скорее всего это политическое убийство?
— И да и нет. Сейчас наша рабочая версия заключается в том, что убийца родился в Ираке или потомок иракского уроженца, служивший в армии, или в полиции, или там и там. ФБР полагает, что в США он живет по меньшей мере несколько лет, если не всю жизнь. Умственные способности выше средних, очень дисциплинирован и, возможно, антиамерикански настроен. Но мы полагаем, что политический уклон может быть скорее прикрытием, чем целью.
— Прикрытием чего?
Рихтер давил на нас, хотя должен был понимать, что ответов у нас пока немного.
— Возможно, желания убивать. Похоже, ему нравится то, что он делает. Но, что более важно, ему нравится быть в центре внимания.
«Совсем как тебе, Тор.
И может, совсем, как мне».
Несколько человек записывали или отпечатывали наши сообщения в наступившей глубокой, тревожной тишине. Я не хотел доминировать на собрании и предоставил Бри отвечать на дальнейшие вопросы. Рихтер допрашивал ее с пристрастием, но она не пасовала перед своим властным боссом. Сэмпсон был прав относительно Бри — она будет подниматься по карьерной лестнице в столичном управлении полиции или ее уволит какой-нибудь завистливый начальник.
Потом мы собирали воедино наши материалы в пустой комнате для инструктажа. Бри прервалась и посмотрела на меня:
— Ты молодчина. Пожалуй, даже превосходишь свою блестящую репутацию.
Я улыбнулся в ответ, но в глубине души был доволен этим комплиментом.
— Я бывал на многих таких собраниях. Кроме того, главная роль там принадлежала тебе, и ты это знаешь.
— Алекс, я не о собрании. О работе. Ты лучший из всех, кого я видела. На порядок. Если хочешь знать правду, мы вместе стоим многого. Что скажешь?
Я перестал раскладывать папки, которые держал в руках, и уставился на нее.
— Тогда почему мне кажется, что в этом деле мы заблуждаемся?
Мои слова ее потрясли.
— Прошу прощения?
Меня это стало донимать еще на собрании. События разворачивались очень быстро, и, в сущности, у нас только сегодня появилась первая возможность внимательно рассмотреть наши материалы. И теперь мне казалось: мы упускаем что-то весьма важное, я это очень остро чувствовал. И никак не мог отделаться от него — от своего знаменитого треклятого чувства! Дело требовало пересмотра всего, чем мы располагали.
— Может, наши выводы кажутся верными только потому, что нам хочется так думать, — сказал я. — Это просто интуитивное подозрение, но меня оно чертовски беспокоит.
Я не так давно мучился таким же образом. Мы потратили много времени на дело «Мэри, Мэри» в Лос-Анджелесе — разыскивали подозрительного, но невиновного человека вместо настоящего убийцы. Прежде чем это поняли, погибло еще несколько человек.
Бри начала вынимать из портфеля бумаги, которые только что положила туда.
— Так, ладно. Давай начнем все снова. Что нам нужно узнать, чтобы правильно разобраться с этим делом?
Ответ на ее вопрос был очевиден — новое убийство даст нам гораздо больше сведений.
Настало время развиваться второму сюжету.
В тот вечер в Кеннеди-центре девятьсот пятьдесят пять зрителей входили в зал и усаживались на плюшевых сиденьях. Большое фойе освещало восемнадцать хрустальных люстр весом в тонну, они походили… на что? На гигантские сталактиты? Фойе там громадное, более шестисот футов в длину. В центре его стоит восьмифутовый бронзовый бюст великого Кеннеди, который в жизни не был величественным и серьезным.
За сценой работала бригада из тридцати семи человек. Впечатляюще. И дорогостояще.
Труппа как минимум из семнадцати человек выступала на сцене.
И один-единственный человек тихо ждал под сценой.
Доктор Ксандер Свифт.
В три часа дня он вошел через служебный вход. Для этого оказалось достаточно большого инструментального ящика и нескольких отрепетированных фраз о котле. В ящике находился его реквизит: пистолет, пешня на всякий случай, газовая горелка, запас этанола.
С тех пор прошло больше пяти часов, близилось время главного действа. Над его головой шла пьеса. Зал был полон театралов, любителей драмы и детектива.
Мэтью Джей Уокер с головой ушел в сцену, где разговаривал несколько механически с другим персонажем по монитору. Разумеется, Уокер был исключительно красив, но чуть поменьше ростом, чем ожидал доктор Свифт. Актер, кстати говоря, совершенно избалованный тип. Его агент всегда требовал свежих экзотических фруктов, минеральной воды, личного гримера. Теперь Уокеру настало время встретиться с другой звездой в этом спектакле.