— Разные люди по-разному реагируют на такого рода испытания. Некоторые находят в себе силы, о которых раньше и не догадывались. Некоторые считают, что, хотя кто-то важный исчез из их жизни, отношения с близкими им людьми укрепляются. Другие находят трудным и болезненным поддерживать эти отношения. Как бы вы сказали, похищение Джоша повлияло на ваши личные отношения, Ханна? Как это повлияло на ваш брак?
Ханна помолчала с минуту. Уголки ее рта печально поползли вниз.
— Отношения страшно осложнились.
— Вы думаете, ваш муж обвиняет вас за тот вечер?
Голубые глаза наполнились сверкающими слезами.
— Да.
Глаза Курик тоже заблестели. Ее голос смягчился.
— И вы обвиняете себя, не так ли?
— Да. — Камера удерживала крупный план, пока Ханна пыталась взять себя в руки. — Я совершила ошибку, которая казалась такой незначительной…
— Но разве вы совершили ошибку, Ханна? Вы же попросили кого-то позвонить на каток, чтобы предупредить, что опоздаете. А вы могли бы сделать что-то по-другому?
— Я могла бы заранее договориться с кем-то, кого я знаю и кому доверяю, чтобы захватывали Джоша, когда я не смогу. Я могла бы больше беседовать с Джошем, как обезопасить себя. Я могла бы помочь молодежной хоккейной команде составить и принять официальную программу, как безопасно доставлять всех детей домой после тренировки. Я не сделала ничего из этого, а теперь мой сын пропал. Мне никогда не приходило в голову, что нужно предпринимать такие меры. Я была наивна. Я никогда и представить не могла, какую цену мне придется заплатить за это.
И вот что я хочу, чтобы другие люди извлекли из этого интервью: достаточно только одного неправильного действия в неподходящий момент, чтобы изменить наши жизни навсегда. Я не хочу, чтобы кто-либо еще прошел через такой ад, в котором мы оказались. Если что-то из того, что я говорю, сможет предотвратить беду, значит, я не зря согласилась на это интервью.
— И вчера, когда у вашего мужа должны были снять отпечатки пальцев в полиции Оленьего Озера, что вы об этом подумали? Не пришел ли вам в голову вопрос о причастности вашего мужа к похищению?
Ханна опустила глаза.
— Я не могу поверить, что Пол смог бы чем-нибудь навредить нашему сыну.
Она произнесла последние слова натянуто, с усилием, как если бы это было правило, которое она вынуждена принять, верит она в него или нет. Сука. Пол сделал еще один глоток виски и с трудом поборол желание отрыгнуть его обратно.
— Ханна, ваш муж обвинил правоохранительные органы в бездействии, в том, что они плохо справляются с расследованием дела. Вы разделяете его точку зрения?
— Нет. Я знаю, что они сделали все, что в их силах. Некоторые вопросы, которые они должны были задать, оказались достаточно трудными, иногда болезненными, но я знаю Митча Холта с того дня, как они с дочерью переехали в наш городок, и я уверена, все, что он делал по этому случаю, преследовало только одну цель: найти Джоша и отдать его похитителя под суд.
— Спасибо, Ханна, — пробормотал Митч.
Он сидел на диване Меган и смотрел интервью по девятнадцатидюймовому цветному телевизору, установленному на коробке у противоположной стены гостиной. Рядом с ним лежал, как лев, черно-белый кот и тоже смотрел телевизор. Маленький серый котик свернулся у него на коленях и спал.
Он говорил по телефону каждые пятнадцать минут, находясь в постоянном контакте со своими людьми. По-прежнему не было обнаружено никаких признаков Флетчера, и для всех групп, за исключением патрульных машин, поиск по городу и окрестностям был прекращен из-за экстремального холода. Если дьякон прятался там, где поисковики могли бы взять его без ордера на арест, то им не стоило бы волноваться, что он сбежит куда-нибудь — к утру он был бы таким же окоченевшим и холодным, как Дорис. Звонки в дорожно-патрульную службу штата через каждый час также не приносили новой информации. Если Флетчеру удалось ускользнуть из Оленьего Озера в автомобиле, на магистралях штата Миннесота никто его не заметил.
То, что Холт лично не принимал участия в поисках Флетчера на территории, угнетало его. Он понимал, что не смог бы сделать ничего более того, что уже делалось. Но бездействие шло вразрез с его характером уличного полицейского. И теперь, когда старые инстинкты вновь пробудились, он чувствовал, что старая беспокойная нервозность возвращается в его жизнь.
Он оставил Меган, глубоко спящую, и надеялся — ради нее! — что она проспит всю ночь. Он все еще вздрагивал каждый раз, когда думал о боли, которую она испытывала… и как это повлияло на него. Он захотел заботиться о ней, успокоить ее, защитить. Он хотел бороться за нее, за ее работу — то, что так много значило для нее, значило больше, чем он, больше, чем что-то еще в мире. Те отдельные компоненты составили в целом что-то, к чему он не чувствовал себя готовым.
Митч посмотрел на свою руку, лежащую на спине серого котика, на кольцо. Он до сих пор мог слышать горькую боль в голосе Меган: «Господи! Да ты даже не потрудился снять свое обручальное кольцо, когда затащил меня в постель!» И до сих пор он чувствовал вину за тот путь, полный уловок, какими достиг этого.
Господи, и до чего же он действительно довел себя? До моральных страданий. Он и Меган потащил туда за собой. Независимо от того, чего она искала в их отношениях, этого она, уж точно, не заслуживала.
Эллисон ушла. Навсегда. Митч мог бы предотвратить ее смерть, но он не может воскресить ее. Как долго он расплачивается за это? Как долго он хочет платить?
Жизнь может меняться слишком быстро. Внезапно. Мгновенно. В мгновение ока.
…достаточно только одного неправильного действия в неподходящий момент, чтобы изменить наши жизни навсегда. Слова Ханны, словно эхо, повторили, что Холт знал с того дня в Майами, когда слишком устал, чтобы остановиться купить молока по дороге домой. Одна секунда, одно спонтанное решение — и мир бешено завертелся вокруг оси, как волчок.
Так что же лучше, жить потихоньку и никогда больше не рисковать получить такую боль или хватать все, что появляется, и жить на полную катушку, пока судьба позволяет? Он знал, что было безопаснее, что принесет меньше боли, однако это и наказало его сильнее.
Он смотрел на Ханну на телевизионном экране, прилагающую все силы, чтобы быть сильной, чтобы по-своему искупить воображаемую ошибку, которая обошлась ей слишком дорого. Боль нарисовала темные круги под глазами и резко обозначила изящные скулы. Стресс сломал ее брак. Если бы она могла выбирать, приняла бы она решение никогда не иметь в своей жизни Джоша, чтобы избежать всего этого? Митч был уверен, что знает, каков был бы ее ответ. Ведь он и сам никогда бы не променял время жизни с Эллисон и Кайлом ни на что. Даже на всю вселенную.
— Как она?
Все еще бледная, Меган стояла в дверном проеме, протирая глаза. Ее волосы перепутались, фланелевая рубашка скрутилась на коленях.