— Эй, Том, эта штуковина уже нагрелась? — спросила Лиз из кухни.
— Какая?
— Обогреватель.
— Нет еще.
— Плита тоже нет. Похоже, электричество вырубилось.
— Ничего, я думаю, запасные пробки у отца есть.
Лиз вышла через парадный ход к распределительному щиту и тут же примчалась обратно.
— Слушай, провода перерезаны! — сообщила она. — Кажется, это сделано нарочно. Как будто кто-то просто рубанул по ним.
Я бросился проверять. Она была права. Провода, которые шли от щита к дому, были перерезаны. Я открыл крышку щита и выключил рубильник.
Остальные высыпали на крыльцо, чтобы выяснить, что произошло.
— Ты сможешь соединить их? — спросил Элмо.
— Не-а, — ответил я. — Тут электрик нужен.
— Кто же это мог сделать? — спросила Санни.
— Кто-то, кто не хотел, чтобы мы поели горячих бутербродов, я думаю, — отозвалась Лиз. — Кто-нибудь имеет что-то против простых бутербродов с сыром?
На влажной земле возле щита отпечатались огромные следы. Принадлежали ли они человеку, который оставил нас без электричества? Похоже на то. И больше никаких улик. Только четкие отпечатки, оставленные обыкновенными кожаными туфлями. То есть следы не могли принадлежать ни кому-то из нас, ни отцу.
Я просмотрел тощенькую телефонную книгу, лежавшую рядом с телефоном. Конечно же, электрика в Баньян-Бее не было. Их и в Нак-Наке работало всего один-два. Я поднял трубку. Никаких гудков. Вообще ничего. Телефон не работал.
Дело принимало серьезный оборот.
Я пошел вдоль телефонного провода от розетки, через двери, вдоль стены и — за дом. Какая неожиданность — телефонный провод тоже был перерезан.
— Прекрасно, — подытожила Ришель. — Я уже сыта этим по горло. Это напоминает фильм ужасов. Сначала они кромсают провода, а потом примутся за наши головы.
— Ничего не понимаю, — произнесла Санни. — Кому это могло понадобиться?
— Ну-у, — сказал я. — Может, это просто кто-то из местных, кому мы не нравимся.
— Это любой мог быть. Определенно, — согласился Ник. — Мы тут в округе вообще особой популярностью не пользуемся.
— Ты можешь наладить телефон, Ник? — спросила Лиз. — У тебя это всегда получалось неплохо.
Он покачал головой.
— Не думаю, чтобы у меня что-то вышло. Тут вырезан целый кусок провода. Примерно в метр длиной.
— Просто не верится, —- сказал я. — А знаете, чует мое сердце, что к этому приложил руку этот полицейский Блуэтт.
— Ах, этот Бей, милый старый городок, — вздохнула Санни.
— Возле магазина «Скиннер» есть телефонная будка, — вспомнил я. — Пошли туда.
— Забудь пока об этом. Давай пообедаем, — сказал Ник. — Мы можем туда и попозже сходить. Торопиться некуда. Все равно к нам сегодня никто больше не пожалует.
— Ты хочешь сказать, что нам придется обходиться без телефона, света, горячей еды и всего остального всю ночь? — ужаснулась Ришель.
Я угрюмо кивнул. Я не смел даже думать, как бы она возмущалась, если бы, не дай бог, еще и горячую воду отключили.
Пообедав бутербродами с сыром, приготовленными Лиз, мы гурьбой направились к телефону-автомату у магазина «Скиннер».
В телефонной компании нам объявили, что мастера они могут прислать только на следующий день. Первый электрик сказал, что он будет свободен самое раннее — завтра. Со вторым получилось то же самое. Как будто о такой вещи, как конкуренция, они и не знали.
У второго мастера я спросил, есть ли еще специалисты этого профиля в округе. Его ответ был прост и краток:
— Нет. И все.
Затем мы вытрясли из своих карманов всю мелочь, и я позвонил в больницу. В приемном покое ничего не знали. Мне сказали, что у них нет даже записи о поступлении Фей Мак-Келл.
— А может, вы посмотрите на имя Фей Мойстен? — попросил я, хотя знал, что папиной фамилией Фей обычно не называется.
— Сожалею, но этого имени в списках тоже нет. Может быть, ее перевезли в другую больницу?
— Я не знаю. А не могли бы вы проверить?
Медсестра вернулась через пару минут.
— Прости, дорогой, тебе опять не повезло, — задребезжал ее голос у меня в ухе. — Должно быть, тебе неправильно назвали больницу.
Я поблагодарил ее и повесил трубку, лихорадочно соображая, что же делать дальше.
— Может, твоей маме позвонить? — предложила Лиз.
— Не знаю, — засомневался я. — По-моему, не стоит.
Мама только разволнуется понапрасну. Если не по поводу Фей, то о нас. И потом, что, если к телефону подойдет Брайан? Мне очень не хотелось бы объясняться с ним. Я вообще не хотел с ними разговаривать, чтобы не давать им повода потом критиковать папу за то, что он оставил нас одних.
И тут мой мозг пронзила ужасная мысль. А что, если Фей умерла? Вдруг она на самом деле разбилась на машине и нужен был кто-то, чтобы опознать труп? Может быть, у них так принято, звонить родственникам погибших и говорить, что все в порядке, но нужно приехать в больницу. А потом уже сообщать страшную новость лично.
Нет, не может такого быть.
Что за сумасшедшая мысль. Скорее всего отец просто перепутал больницы. В таком состоянии он вполне мог ошибиться.
Санни, Ник и Элмо сидели на камушке возле автобусной остановки и обсуждали крикетную загадку. Я объявил, что пошел закупать еду. Нику я сказал, что ему лучше в магазин не соваться, поскольку я собираюсь попросить миссис Скиннер записать все на счет отца.
— А я не думаю, что ты ей приглянулся, — пояснил я.
— Ничего подобного, — возразил Ник. — Она очень мило со мной разговаривала.
— «Убирайся отсюда, умник сопливый», — Санни здорово подражала старушечьему голосу.
— Конечно же, она этого не имела в виду, — сказал Ник.
— Похоже, она имела в виду именно это.
— Ну-у-у, — протянул Ник с обиженным видом.
— Эй, Том, не забудь купить свечи, — напомнила Санни.
— Зачем? Чтобы мы могли смотреть телевизор при свечах?
— Не валяй дурака.
Лиз, Ришель и я вошли в магазин и набрали в корзинку хлеба, сухого печенья, упаковку нарезанной ветчины и несколько банок с консервированными овощами. Еще мы прихватили свечи, несколько коробков спичек и зажигалки, чтобы разжечь костер, поскольку костер для нас оставался единственной возможностью приготовить еду.
А теперь начиналось самое трудное.
— Не могли бы вы записать все это на счет моего отца, мистера Мойстена? — спросил я.