Вокруг принца-регента толпились воины и аристократы, отправлявшиеся с ним на запад. Здесь был Рорик Лонгаррен, которого Баррик терпеть не мог; опытные воины — Тайн Блушо и его старый друг Дрой Никомед с нелепыми усами; многие другие, кого Баррик знал лишь заочно. Весь цвет Южного Предела собрался для благословения: неустрашимый Майн Калог из далекого Кертуолла; Сивни Фиддикс, которого нередко называли Безудержным Рыцарем, потому что свое оружие и доспехи он отвоевал в многочисленных стычках и поединках; граф Гован М'Ардалл из Хелмингси. В храме собрались несколько десятков высокородных лордов, одетых в белые одежды, и множество людей менее знатных — они имели коней и доспехи, а также Домик или землю, а потому называли себя «землевладельцами».
Баррик Эддон вместе со всеми опустился на одно колено лицом к алтарю, когда иерарх Сисел давал благословение. Слова старинной иеросольской молитвы, слетавшие с его языка, доносились до Баррика, как журчание далекого ручья. Он знал, что скоро отправится на войну и, возможно, найдет там свою смерть. Врагами его будут ожившие персонажи ночных кошмаров, опасные существа из страны теней. Тем не менее Баррик ощущал в себе странную вялость, пустоту и безразличие.
Принц посмотрел вверх — на скульптуру, состоявшую из трех фигур. На каменном постаменте возвышались три бога Тригона: бог неба стоял на облаке, бог земли — на земле и бог воды — на воде. Все три огромных божества смотрели прямо перед собой. Перин, как положено, занимал место в центре, как высший из высших. Покрытый чешуей Эривор находился справа от него, а сияющий Керниос — слева. Они были наполовину братьями: дети Свероса, ночного неба, но от разных матерей. Баррик задумался. Смог бы кто-нибудь из богов Тригона добровольно отдать жизнь за братьев, как он, Баррик, готов отдать свою за Бриони? Ведь он почти наверняка отдаст за нее жизнь. Но боги бессмертны и неуязвимы, они не могут умереть. Как богам проявить свою храбрость?
Иерарх Сисел все так же заунывно читал молитвы. Старый священнослужитель настоял на том, что сам проведет церемонию, учитывая важность события. Баррик предполагал, что Сисел хотел внести свою лепту в защиту страны. Известие быстро распространилось по городу: уже все знали о грядущей войне и о том, что война эта будет необычной и страшной.
Баррику война виделась еще более невероятной: будто пытаешься достать какую-то вещь с верхней полки, но, как ни подпрыгиваешь, как ни тянешься, схватить ее не можешь. Странное сравнение, но ничего другого в голову не приходило.
Когда молитвы закончились и собравшихся стали обкуривать священным дымом из синих кадильниц, Сисел отвел Баррика в сторону. На лице иерарха читались смирение и гнев. Это выражение было хорошо знакомо Баррику: так смотрели на него взрослые, когда были им недовольны. Все менялось, едва они вспоминали, что предки Баррика, по слухам, за навязчивые советы сажали людей в тюрьму или приговаривали к смертной казни.
— Вы поступаете отважно, мой принц, — сказал Сисел. «Наверное, он хотел сказать „глупо“?» — подумал про себя Баррик.
Он прекрасно понимал, что даже иерарх тригоната не рискнет произнести что-либо подобное в адрес царствующего принца.
— У меня к тому есть причины, ваше преосвященство, — ответил Баррик. — Очень серьезные причины.
Сисел поднял руку. Этот жест означал, вероятно: «Я понял, ничего не надо больше объяснять». Но Баррик с раздражением подумал, что это похоже на жест Шасо, все детство говорившего принцу: «Заткнись, мальчишка».
— Конечно, ваше высочество. Конечно. Трое Великих даруют вам и вашим товарищам благополучное возвращение домой. Войско поведет Тайн, так ведь? — спросил Сисел. Он наморщил лоб, смущенно замялся и добавил: — Под вашим руководством, конечно, принц Баррик.
— Давайте начистоту, — сказал Баррик, сдерживая улыбку. — Я буду чем-то вроде… Как называют ту штуку на носу корабля? Топ-мачта?
— Ростр?
— Да, точно. Я не собираюсь отдавать команды, у меня ведь нет никакого военного опыта. Я надеюсь поучиться у Тайна и остальных опытных воинов. Если Трое Великих помогут мне вернуться целым и невредимым, так тому и быть.
Сисел как-то странно посмотрел на него. Возможно, он расслышал фальшь в чрезмерно благочестивых словах Баррика, но не хотел думать об этом.
— Вы проявляете большую мудрость, принц, — кивнул он. — Вы истинный сын своего отца.
— Да, мне кажется, вы правы.
Сисел так и не понял, что скрывалось за этими словами.
— Нам придется столкнуться не с обычными существами, мой принц. Поэтому нас не должна мучить совесть, — проговорил иерарх.
«Нас?»
— Что вы хотите сказать? — уточнил Баррик.
— Эти… существа. Сумеречное племя, как называют их суеверные люди, Старейшие. Они противоестественны, они враги людей. Они хотят забрать у нас то, что нам принадлежит. Их нужно уничтожать, как крыс или саранчу, без всякого сожаления.
Баррик лишь кивнул в знак согласия.
«Крысы. Саранча», — повторил он про себя.
Его уже окуривали ладаном. Ароматы от кадильницы напоминали запах специй на Рыночной площади, и ему сразу же захотелось оказаться там вместе с Бриони. В детстве им иногда удавалось сбежать туда на несколько восхитительных минут. Правда, их всегда преследовала половина дворцовых слуг.
Баррик сменил церемониальную одежду на повседневную и вышел из храма вместе с рыцарями и вельможами. Олдрич и его воины выглядели отдохнувшими и свежими, словно только что помылись или вздремнули. Баррику стало обидно, что посещение храма принесло утешение им, но не ему.
Граф Тайн заметил тревогу на лице принца и замедлил шаг.
— Боги нас защитят, не сомневайтесь, принц Баррик, — заверил он. — Эти жуткие существа реальны, они тоже из плоти и крови.
«Откуда вы знаете?» — хотелось спросить у Тайна. Ведь единственным человеком в Южном Пределе, хоть что-то знающим о враге, был Вансен. Он даже видел смерть такого существа. Правда, оно было маленьким и не слишком опасным. Но на отряд Вансена нападало и более крупное существо. С ним не смогли справиться полдюжины солдат, и оно с легкостью утащило одного из них, словно украло конфетку с тарелки.
Одним словом, Баррик не разделял мнения Тайна.
— Но эти чудовища, безусловно, очень страшны, — продолжил Тайн спокойно.
Они помолчали, пока служители храма открывали тяжелые бронзовые двери. Свежий воздух с залива ворвался внутрь, приводя в беспорядок их волосы и одежду и срывая пламя со свечей.
— Помните, ваше высочество, что люди должны видеть наши отважные лица, — негромко заметил Тайн.
— Боги дадут нам храбрость, не сомневаюсь, — отозвался принц.
— Да, — согласился Тайн, энергично кивая. — Они помогли мне стать сильным, когда я был молод.
Баррик вдруг осознал, что Тайн выглядит намного моложе отца, короля Олина. Он еще не стар, честолюбив и, возможно, надеется, что Баррик запомнит его как верного друга и мудрого наставника. Если, конечно, они оба останутся живы. В таком случае его благосостояние может существенно возрасти, когда Баррик Эддон станет королем. К тому же у Тайна есть взрослая дочь. Не исключено, что он мечтает выдать ее за принца.