Он повернул свою узловатую голову к Рени и !Ксаббу.
— Один скульптор сказал, что статуя находится внутри мрамора, а скульптору остается лишь убрать лишнее. — Он расхохотался. На нижней губе блестела слюна. — У меня то же с Дороти.
— Что все это значит? — вмешалась Рени, хотя и сознавала, что голос ее звучит слабо и неубедительно, как и ее физические возможности по сравнению даже с одним массивным, огромным растительным медведем. Рени Сулавейо охватила безнадежность, — Это ведь такая игра? Жестокая игра!
— Но это наша игра — моя игра, — ухмыльнулся Лев, — Вы — незваные гости. И, как кто-то сказал, нарушителей чужих владений следует съесть.
Рени безуспешно пыталась вспомнить что-нибудь о Льве или его Двойнике. Они ужасны, говорил ей Азадор. Они были невообразимо жестоки.
— Я что-то чувствую, — радостно сообщил !Ксаббу, чем крайне изумил Рени. Она повернулась к нему и увидела, что он по-прежнему рассматривает зажигалку; Лев, его глупые слуги, все остальное просто не существовали для него.
— !Ксаббу, они хотят убить нас! — Услышав эти слова, Эмили, лежащая у ног Рени, захныкала. На миг страх заглушил гнев — может ли что-нибудь эта девчонка, кроме того, чтобы ныть и плакать?
— Они? — спросил !Ксаббу, все еще не понимая, что происходит, все еще в своих мыслях. — Они — ничто. Они — тени. — Он посмотрел на Льва, губы насмешливо скривились. — Может, не совсем тени, но они — ничто.
Лев увидел зажигалку, и его хищные глаза сузились.
— Где ты это взял?
— !Ксаббу, что происходит? — спросила Рени, тяжело дыша.
— Я еще кое-что недооценил. — !Ксаббу наклонился и поднял Эмили на ноги. Она сопротивлялась, но бабуин покрепче уперся ногами и тянул девушку, пока она не поднялась. — Потом скажу, — бросил он. — Бежим!
Он потащил Эмили к реке. Рени оставалась на месте долю секунды, а потом понеслась за ними. Лев не отдавал никаких приказов, но вскоре она почувствовала тяжелую поступь преследователей.
!Ксаббу дотащил спотыкающуюся Эмили до реки, потом — в воду по самые плечи. Рени думала, что он поплывет через реку, но !Ксаббу повернул девушку лицом против течения и подталкивал в спину, заставляя идти. Бушмен повернулся к Рени.
— Продолжайте идти в этом направлении, — велел он.
. Когда Рени вошла в воду, !Ксаббу развернулся и поплыл назад к берегу.
— Что ты задумал?
— Следи, чтобы Эмили двигалась вверх по течению, — крикнул он в ответ. — Доверься мне!
Она резко остановилась и чуть не потеряла равновесие.
— Я не позволю, чтобы ты убил себя для нашего спасения, — крикнула она обезьяне. — Это старомодный идиотизм!
— Рени! Пожалуйста, доверься мне, — ответил он уже с берега. Судя по треску ломаемых веток, слуги Льва были уже близко.
Она заколебалась. Эмили упала, ее подхватило течение и понесло вниз, бедняжка никак не могла встать на ноги. Рени выругалась и бросилась наперехват.
Они с трудом продвигались вперед, увязая в илистом дне и преодолевая сопротивление воды, но Рени поняла, что идея !Ксаббу была правильной — они продвигались быстрее, чем Лев и его неуклюжие существа, которым приходилось продираться через густую растительность джунглей. Однако она также понимала, что все это бесполезно. Рени сама уже задыхалась, а Эмили продержится не больше пары минут, а вот их преследователи, она была уверена, не знали усталости. Если !Ксаббу вообразил, что они смогут добраться таким образом до ближайшего прохода, до которого, может быть, десять, а то и двадцать миль, то он безнадежно ошибается.
Лев понял их стратегию. Один из растительных медведей проломился через прибрежные кусты к берегу, под его тяжестью земля обвалилась, и он очутился в реке, но быстренько всплыл. С покрытого лишайником меха стекали потоки воды, безглазая голова ощерила зубастую пасть. Он продвигался в воде устрашающе быстро. Рени постаралась идти быстрее, она почти несла Эмили, которая не держалась на ногах, а чавкающие звуки сзади все приближались, им вторил топот тех, что продирались через джунгли по берегу.
Ноги Рени стали опасно ватными, но тут она увидела серо-коричневую руку, машущую ей с ветки дерева прямо над головой.
— Сюда! — позвал !Ксаббу.
Когда они доплелись до дерева, !Ксаббу помог Эмили выбраться на берег. Их преследователь не рычал и не шипел, он ничем не выказывал своих чувств, а встал на четвереньки, чтобы двигаться еще быстрее. Жуткая башка разрезала воду, как нос танкера.
Рени и Эмили поплелись за !Ксаббу вдоль берега, раздвигая ветки.
— Я подумал, что смогу передвигаться по веткам быстрее вас, — объяснял он, ведя их в джунгли.
— А куда мы идем? Нам не убежать от них.
— Вот сюда, — ответил он, помогая плачущей Эмили выпутаться из лианы. !Ксаббу и сам тяжело дышал, но его голос был на удивление спокоен. — Еще пара шагов. Пришли.
Они выбрались на полянку, покрытую упавшими ветками и прелыми листьями. Луч света прорезался сквозь деревья и лианы, словно сквозь окно собора. Шум преследования был устрашающе близок.
— Но здесь же ничего нет, — Рени в отчаянии смотрела на своего друга, подозревая, что напряжение этого дня привело его к помутнению, рассудка. — Ничего!
— Ты права, — согласился он, поднимая ручку. В поле зрения появился первый растительный медведь, продирающийся к ним. — Здесь, правда, ничего нет, но если посмотреть…
Столб света перед ними засветился золотом — тугая спираль, скрученная вокруг себя. Но вот она становится плоской и растягивается в правильный прямоугольник. Рени смотрела в него и видела переливающиеся цвета, словно радугу, заточенную в радиоактивный мыльный пузырь. !Ксаббу взял руку Эмили в свою, другой подхватил Рени и повел их вперед.
— Как ты… — начала Рени, даже не чувствуя удивления.
— Расскажу потом. Нам нужно спешить.
Позади первого появились еще два растительных медведя, а также менее четкая, но не менее грозная фигура их хозяина; Лев что-то кричал беглецам, но слова потонули в его животном реве.
— Мы не можем забрать Эмили из ее симуляции, — возразила Рени, почти вне себя от напряжения. — Но если мы ее оставим, они доберутся до нее. Побьют, заберут ее ребенка.
!Ксаббу покачал головой, продолжал тянуть их обеих. Рени пыталась поймать взгляд Эмили, сказать, что ей очень жаль, но девушка падала от усталости, голова ее была опущена. Рени надеялась, что то, что система делает с пытающимися убежать из симуляции марионетками, происходит быстро и безболезненно. Возможно, система переместит ее в другую часть Канзаса.
Потом сияние прохода поглотило их, пылающая плазма солнца, не дающая тепла, Лев выходил из себя от разочарования, но слов было не слышно.
Они свалились на что-то твердое, что могло бы быть нормальной землей в нормальной вселенной. Но оказалось чем-то наподобие склона холма. Земля, если ее можно так назвать, была странно неоднородной: всевозможные цвета медленно перемещались с места на место, изрезанные, словно венами, плоскими белыми линиями, еще они напоминали кости, просвечивающие через поврежденную кожу. Но самое неприятное — во многих частях этого сюрреалистического мира, а особенно там, где должно было быть небо, цвет просто отсутствовал. Да; цвета не было, рассудок Рени возмутился, и она закрыла глаза. Это был не черный или белый цвет. Или серый. Или какой-то неизвестный. Цвета просто не было.