— Скажите, вы что-нибудь знаете о луне?
Столь резкая смена темы разговора стала для брата Окроса полной неожиданностью. Во взгляде его мелькнуло замешательство, однако он равнодушно пожал узкими плечами.
— О луне? — переспросил он. — Смотря что вы имеете в виду, ваша светлость. Вы говорите про светило, сияющее на небе ночью и иногда видное днем, бледное, как морская раковина? Или же вы спрашивали о прекрасной Мезии, богине с серебряными ногами, которую тоже часто называют Луной? А может, вам угодно узнать, как луна влияет на приливы и отливы океана, а также на ежемесячные женские недомогания?
— Нет, все это не имеет отношения к моему вопросу, — покачала головой Мероланна. — По крайней мере, мне так кажется. Я хотела узнать, не доводилось ли вам слышать о некоем лунном доме?
Окрос молчал очень долго, и сестра Утта решила, что вопрос встревожил его не на шутку. Но когда лекарь наконец заговорил, голос его звучал так же ровно и спокойно, как прежде.
— Вы имеете в виду дворец Хорса, ваша светлость? Древнего лунного демона, вступившего в схватку с богами и потерпевшего поражение? О его дворце, именуемом «лунным домом», говорится во многих легендах и поэмах, повествующих о глубокой древности.
— Думаю, речь идет об этом самом дворце. Скажите, Чавен никогда не упоминал о некоем… предмете, который можно было бы назвать осколком лунного дома?
Брат Окрос так посмотрел на герцогиню, словно только что заметил ее присутствие. Нет, сказала себе сестра Утта, мне чудится, это просто мое беспокойное состояние.
— Почему вы об этом спрашиваете? — выдавил из себя брат Окрос. — Признаюсь, ваша светлость, я несколько удивлен: вы говорите о том, что интересно лишь книжникам и ученым.
— Вы удивлены? — пожала плечами Мероланна. — Но почему же? Или вы полагаете, что пожилым дамам пристало интересоваться исключительно вышиванием?
— Я отнюдь не это хотел сказать, ваша светлость!
Брат Окрос рассмеялся, и сестре Утте показалось, что его смех звучит несколько нарочито.
— Просто эти старые легенды и истории… так сказать, покрытые пылью времен… они порой наводят скуку даже на нас, ученых… и потому я невольно поразился… — Лекарь склонил голову в задумчивости. — Насколько я помню, Чавен ни разу не упоминал об… осколке лунного дома. Но может статься, память мне изменяет. Я непременно просмотрю все письма, полученные от Чавена за многие годы, и, не исключено, отыщу там какие-нибудь интересующие вас сведения. — Брат Окрос помолчал, потирая подбородок. — Дозволено мне узнать, какие обстоятельства пробудили ваш интерес?
— Чтобы пробудить женское любопытство, не нужны особые обстоятельства, — заявила Мероланна. — Просто я услышала краем уха об этом самом лунном осколке, и мне захотелось узнать о нем подробнее. Скорее всего, это чепуха, не стоящая внимания.
— Вы хотите сказать, что этот вопрос не слишком важен для вас, ваша светлость? В противном случае я обращусь за помощью к моим ученым собратьям и приложу все усилия, дабы представить вам полный отчет.
— Нет-нет, в этом нет необходимости, — заверила Мероланна. — Но если вы выполните свое обещание и просмотрите письма Чавена, я буду вам очень признательна. Впрочем, не смею злоупотреблять вашим временем.
После того как брат Окрос откланялся, герцогиня и жрица Зории вышли на воздух и через сад направились к своей башне. Хлопья снега кружились в воздухе и таяли, едва коснувшись мощеных дорожек. Небо было сплошь затянуто тучами, пухлыми, как подушки, и Утта предположила, что к утру снег покроет всю землю.
— Думаю, я поступила правильно, обратившись к брату Окросу, — сдвинув брови, сказала Мероланна. Она все сильнее припадала на больную ногу. — Он нам поможет.
— Этому человеку известно куда больше, чем он сказал, — заявила сестра Утта. — Разве вы не заметили?
— Конечно, заметила. — В голосе Мероланны послышалось раздражение. — Эти книжники вечно кичатся своей ученостью, а остальных людей считают невеждами. Но он наверняка понял, что мы не так глупы, и ему придется поделиться с нами знаниями.
— Надеюсь, герцогиня, вы понимаете, как опасны эти игры?
— Уж если нам кого и стоит опасаться, то не брата Окроса, — ответила герцогиня и с удивлением взглянула на свою спутницу. — Не узнаю вас, сестра Утта. Замок полон кровожадных хищников, а вы боитесь смирного пса. Верьте мне, он не укусит.
— Что ж, мне остается лишь уповать на вашу прозорливость и умение разбираться в людях, — проворчала жрица Зории.
Впрочем, сестра Утта не могла долго сердиться на своего друга. Она вздохнула, подхватила старую герцогиню под локоть, и в быстро гаснущем свете дня обе женщины зашагали через припорошенный снегом сад.
* * *
«Даже с такой грубой скотиной мне будет нелегко проделать задуманный трюк, — беззвучно сообщил Джаир. — Чтобы подманить его к дверям нашей камеры, мне нужна полная тишина».
Баррик послушно погрузился в молчание. Принц уже сожалел о своей настойчивости. Им овладели воспоминания о тягостных мгновениях, когда его подхватил темный поток унылых, безнадежных мыслей косматого лесовика, и о кошмарном зрелище, увиденном чужими глазами. Зачем он вынудил Джаира позволить ему снова участвовать в мучительном опыте? При мысли о предстоящих испытаниях сердце Баррика болезненно сжималось и голова шла кругом.
У решетки замаячило отвратительное лицо, более напоминавшее звериную морду. Костистый лоб жуткого существа выступал далеко вперед, так что разглядеть его глаза было невозможно. Из глотки вырвалось ворчание, перешедшее в низкий утробный рык. Стражник явно был чем-то рассержен, но, послушный неведомой воле, не двигался с места.
Джаир тоже приблизился к решетке и заглянул в глаза стражнику. Прошло несколько мгновений, показавшихся Баррику бесконечными. Тишину нарушали лишь вопли узников, время от времени раздававшиеся в большой камере. Стражник раскачивался из стороны в сторону, однако ноги его словно приросли к полу. Джаир не делал ни малейшего движения, и все же Баррик ощущал — между воином сумеречного племени и стражником ходят невидимые волны. Наконец звероподобный охранник издал какой-то странный звук, напоминавший страдальческий стон. Джаир промокнул рукавом бисеринки пота, усеявшие его бледный лоб, и повернулся к товарищам.
«Готово», — беззвучно проронил он.
Баррик уставился на стражника. Теперь он смог разглядеть крошечные тусклые глазки, прикрытые полуопущенными веками.
«Если ты полностью подчинил этого урода своей воле, пусть он освободит нас, — предложил принц. — Поможет бежать».
«От него мало что зависит, — возразил Джаир. — Он лишь разносит пленникам пищу. Ключей от внутренних камер у него нет. Уени'ссох не доверяет их никому. Но помощь, которую он может нам оказать, важнее любого ключа. Садитесь оба. Сейчас я позволю ему уйти, а мы проникнем в его сознание и воспользуемся его зрением».
Как только Баррик опустился на каменный пол, стражник повернулся и двинулся через большую камеру. Узники бросились врассыпную, освобождая ему путь. Он шел прямо на них, словно никого не замечал.